Василий Мельник - Русский фантастический боевик 2007
Антон понял: нужно бежать.
Армия врагов была неодолима. Они вызывали стойкое ощущение мертвой, бездушной силы, победить которую обычными средствами невозможно: какой толк в том, что будет разрушено еще десять или двадцать машин? Остальные продолжат свой уверенный разрушительный путь.
Все происходило достаточно быстро, но, уловив суть происходящего, Антон более не колебался. Быть распыленным в собственном мире или, того хуже — попасть в чрево одной из машин ему вовсе не хотелось, поэтому дальнейшими действиями Шевцова руководил не страх, а здравый смысл. Всегда есть резон остаться в живых перед лицом непонятной, неодолимой силы, чтобы иметь возможность разобраться в причине произошедшего.
Ответом на промелькнувшие в рассудке мысли послужил четкий недвусмысленный приказ:
— Прорываемся! Всем следовать за мной! Уходим в межмирье, только там мы сможем спастись!
Его призыв был услышан. Не прошло и минуты, как на площадке рядом с Антоном стало тесно: каждый из обитателей Цитадели стремился в роковой момент встать ближе к хозяину мира, который обладал властью над энергетикой данности.
Когда на площадке стало совсем тесно, Шевцов крикнул:
— Держитесь друг за друга! Всем задержать дыхание.
Воздух над укреплением начал сгущаться, мутнеть, теряя прозрачность, по периметру зримо обозначившейся сферы потекли искажения; еще секунда, и огромный пузырь защитного поля оторвался от площадки верхнего укрепления, ударился о стену, мягко отскочил от нее и начал удаляться от Цитадели, снижаясь по пологой траектории в тыл прорвавшимся механическим исчадиям.
В первый момент показалось, что на огромный шар, похожий на сгусток помутневшего воздуха, никто не обратит внимания, но прошло всего несколько секунд, и большинство машин, до этого целеустремленно карабкавшихся на стены, вдруг начали разворачиваться. Некоторые в результате столь опасного маневра срывались вниз, однако большинство исхитрилось удержаться на отвесных стенах, и вслед беглецам полыхнул энергетический залп, выдержать который не смогла бы ни одна защитная оболочка.
Призрачная сфера успела преодолеть две трети намеченного Антоном пути, снижаясь и одновременно двигаясь в сторону пробитой между мирами бреши, когда первые разряды чужеродной энергии настигли ее, заставив слабое мерцание неистово вспыхнуть, превращая мутный шар в пылающий болид, внутри которого как в ловушке оказалось заперто около полусотни защитников Цитадели.
Антон ощутил резкий жар, и одновременно горло сжал спазм удушья.
Он боролся изо всех сил, стараясь поддержать целостность защитного кокона, от его неистовых усилий содрогнулась сама реальность. Теперь пагубные искажения приняли глобальный характер: даже прочные, казавшиеся незыблемыми стены укреплений вдруг начали деформироваться, от них к пылающему шару тянулись зримые энергетические потоки, которые, вливаясь в защиту, гасили неистовое пламя… на миг реальность приняла совершенно жуткий, неправдоподобный вид: волны деформаций захватили не только постройки — исказились земля и небо, а шар, казалось, завис на одном месте, привязанный к множеству опор толстыми, похожими на туго сплетенные канаты мутными потоками энергетических выбросов.
Такими запомнил роковые мгновенья Шевцов. Как они виделись остальным, он не знал — мир рушился на его глазах, произошло самое страшное, что могло случиться: его неистовое желание было воспринято окружающим пространством, и теперь все вокруг оказалось подчинено лишь одному порыву — любой ценой удержать защитный кокон от полного разрушения.
Только сейчас он осознал истинную мощь пришлых — даже всей энергии подвластного ему пространства не хватило, чтобы полностью погасить огонь, отразить направленные потоки чужеродного излучения… Несколькими секундами позже защитный кокон распался на высоте десяти метров над поверхностью видоизменившейся тверди, которая потеряла свои свойства, став похожей на податливое коварное болото.
Защитники Цитадели, окружавшие Шевцова, падали в энергетическую топь, мгновенно растворяясь в ней, и только он сам, удерживая последними усилиями воли ближайших воинов от рокового падения, продолжал скользить в сторону бреши, не касаясь разрушающейся поверхности, пока серая хмарь межмирья не всколыхнулась вокруг, породив ощущение леденящего пронзительного холода.
Все… Здесь заканчивалась его власть над пространством.
Он в полном изнеможении рухнул на что-то упругое, понимая, что отныне сам превратился в изгоя…
* * *У каждого мира свои законы. Это утверждение с одинаковой справедливостью можно соотнести как. с моральными нормами, царящими в определенном обществе, так и с поведением силы, формирующей ту или иную данность, которая есть отражение воли единственного существа (реже — группы существ), правящего реальностью.
Антон не помнил случая, чтобы закономерность, ставшая для него аксиомой, подвергалась сомнению. Ни один мир не может существовать сам по себе…
И вот он потрясенно созерцал, как выглядит реальность, лишившаяся всякого смысла, утратившая хозяина, а следовательно, формирующую и поддерживающую ее волю.
Темное, сумеречное пространство простиралось перед ним. Как будто впереди лежало продолжение серой субстанции межмирья, но Шевцов понимал — это не так. Он видел погибшую реальность.
Посреди мертвого пространства, которое покрывали замысловатые волны искажений, возвышалась частично разрушенная, скрученная, согнутая самым противоестественным, невероятным образом Цитадель, которая в первозданном виде была как две капли воды похожа на его собственный замок.
— Здесь никого нет, — озираясь, заметил Дилиан Ортега — единственный человек, которому удалось спастись вместе с Шевцовым. Третьим членом их небольшой группы был инсект с коротким шипящим именем Шашир.
Эммануил Корлели правил этой реальностью. Он был давним соратником Шевцова. Данный мир, попавший под власть бездомных кочевников, они когда-то вместе отвоевывали, общими усилиями возводили цитадель, и вот… Антон с ужасом смотрел на прихотливо скрученную, уже не пригодную для жизни, навек застывшую конструкцию, понимая, что приблизительно так же выглядит и его собственный мир, по которому прокатилась уничтожающая волна деформаций.
— Мы не пойдем туда, — произнес Шевцов, с трудом заставляя себя отвести взгляд от пагубной для рассудка картины.
— А куда мы направимся? — спросил Дилиан, и от Шевцова не ускользнул тот факт, что в обращении к нему не прозвучало привычного «господин».
Что ж… наверное, это справедливо. Теперь они равны.
— Думаю, нам нужно повернуть к руслу высохшей реки, — вставил свое замечание Шашир. — Там нет преград межмирья.
— Считаешь, что легкий путь безопасен? — усмехнулся Ортега. — Не один ты такой умный.
— Не спорьте, — произнес Антон. — Нам необходимо всего лишь переждать некоторое время.
— Зачем?
— Машины, что разрушили наш мир, уйдут. А мы вернемся, когда реальность полностью омертвеет.
— Зачем ждать? — Дилиан поежился, оглядываясь вокруг. — Разве мы не можем вернуться сейчас… господин?
— Нет, — покачал головой Шевцов. — Чтобы прорваться, я высвободил огромное количество энергии. Сейчас в нашей реальности все еще бушует ад искажений. Нужно выждать, пока все успокоится, а потом пробовать возродить мертвое пространство.
— А почему не попробовать тут? — Дилиан топнул ногой по застывшему пологому валу, в котором, словно в стекле, оказались замурованы замысловато перекрученные между собой предметы, растения, детали странных машин.
— Я не ощущаю присутствия Эммануила. Без него пробудить данную реальность практически невозможно. Ты же знаешь закон, Ортега. Каждый мир подвластен своему исконному хозяину.
— Даже не попробуешь?
— Не стану тратить зря силы, — ответил Антон. Он присел на изгиб полупрозрачного, остекленевшего вала, в который превратилась искаженная почва, и добавил: — Я чувствую себя опустошенным.
Дилиан, прищурившись, посмотрел на скрученную неистовой силой Цитадель и махнул рукой:
— Ладно, я с вами.
Антон едва ли расслышал его последнюю фразу. Взгляд Шевцова, рассеянно скользивший вдоль замысловатого изгиба, вдруг наткнулся на нечто любопытное.
Несомненно, поблизости подверглась разрушению одна из непонятных машин, что атаковали его мир. По крайней мере сквозь принявшую вид стекла поверхность он ясно различил расколовшийся кожух точно такого же цилиндра, что исторгали из своего чрева пораженные механизмы. Во время атаки он не успел уделить должного внимания деталям и сейчас в замешательстве всматривался в толщу искажения.
— Шашир, Дилиан, посмотрите!..
