Марина Абина - Грибница

Глава 4 Всё становится на свои места

…Меня настолько захватило это строительство, что я почти запустил свой бизнес. День и ночь проводил на площадке в лесу, настырнее любого прораба следя за постройкой Пристанища. Дошло до того, что я попросту перестал уезжать в город, свалив все дела на зама и поселившись в дощатой хибарке, которую ещё на этапе закладки фундамента выстроили для себя каменщики. В этом домишке был земляной пол и низкие топчаны из сырого леса, уже полностью заплесневевшие. С этих топчанов и начался второй этап моего прозрения…

План Ярослава опирался на то, что у самого фасада здания университета имелся необычный проход, ведущий внутрь. С виду это был прямоугольный рифлёный стальной лист, лежащий на асфальте. На самом деле это была крышка большого люка, прикрывающая узкий лестничный пролёт со ступеньками в полуподвал. Тарасу Ярослав объяснил, что это старый цокольный этаж университета, оказавшийся под землёй после поднятия полотна дороги на современный уровень. Старую дверь, выводящую из него не замуровали, а оформили в виде такого вот чёрного хода, а чтобы туда не бросали мусор и не совались все, кто ни попади, — прикрыли нишу с лестницей железным люком.

— Мы поставим перед ним Пежо, и бандиты не заметят проход. Так мы сможем уйти у них буквально из-под носа и переберёмся на другую сторону здания в виварий, где нас будет ждать вторая машина.

— Все гениальное просто, — восхитился планом Тарас. — Но откуда ты знаешь об этом проходе? Ты учился в этом универе?

— Ну да, — Ярослав улыбнулся. — Вместе с Ариной мы шесть лет проучились на том этаже в аудиториях без окон. Студенты с других факультетов даже не знали, что с нашей кафедры есть ещё какой-нибудь выход, кроме того, что ведёт по центральной лестнице наверх. И только некоторые знали, что от основного корпуса к виварию в парке тянется ещё и подземный ход. Раньше это была крытая кирпичная галерея, но когда уровень грунта стали поднимать, то решили, что профессорам будет неудобно бегать туда-сюда по лестницам, да ещё и через парк, чтобы поставить опыт в виварии, и решили галерею превратить в подземный переход. Толчинский часто пользовался им, когда работал с Грибницей. На переменах между лекциями он бежал в виварий полюбоваться своей красной плесенью, — горько закончил Ярослав.

— Значит, в этом вашем виварии и была колыбель Грибницы? — удивился Тарас. — Получается, я побываю в таком историческом месте?

— Ну да, — кивнул Ярослав. — Пройдя через нашу кафедру и под парком, мы очутимся с другой стороны здания и далеко от глаз бандитов. Но нам нужно приехать заранее: помнится, в виварий стали стаскивать всякую рухлядь когда Толчинский умер. Могли совсем завалить проход.

— Зачем же? — удивился Тарас.

— Да в отместку, конечно, — зло сказал Арина и на этом обсуждение плана закончилось.

Для его исполнения им нужна было машина, но найти подходящую оказалось не просто. Одни были заняты мумиями беглецов от Пыления, в других сели аккумуляторы, так как автомобили стояли с включенными приемниками или с зажжёнными фарами, у третьих были спущены шины, четвертые — слишком броские и так далее. Наконец они нашли то, что нужно: подержанный внедорожник Субару подходил им как нельзя лучше. Правда за рулём в автомобиле был водитель, зато пассажиров там не оказалось. Сначала Тарас убедился, что джип заводится. Шины тоже были более-менее в порядке, и они с Ярославом решили, что остановят свой выбор на этой машине.

Большого труда стоило вынуть из-за руля окостеневшее и присохшее к сидению тело водителя. При жизни это был крупный мужчина, он умер, положив руки на руль и склонив на них голову. Тело, мумифицированное Грибницей, обрело твёрдость и прочность дерева. Конечности не гнулись, пальцы намертво приросли к рулю. Промучившись с ним минут десять, Ярослав пришёл к выводу, что вынуть его целиком не удастся — придётся извлекать тело водителя по частям. От такой перспективы Ярослава замутило, но уже смеркалось и времени искать другую машину не было. Ярослав обречённо вздохнул и пошёл к Пежо за инструментами. Благо, он предвидел такой вариант и прихватил с собой изогнутую садовую пилку.

Вскоре салон автомобиля наполнился запахом горелых костей — так пахла сухая плоть, разогреваемая трущимся об неё ножовочным полотном. Отделённые части тела водителя Тарас относил в ближайшие кусты. Он весь позеленел от этой работы, да и Ярославу тоже было не по себе, но он мужественно продолжал пилить. Две ноги, две руки, пальцы пришлось по одному откусывать бокорезами и отдирать от руля — они присохли к нему. Оставшуюся колоду туловища они вынули неожиданно легко — вместе с массажным ковриком. Оставалось выкинуть из машины пожитки прежнего владельца, да ещё Тарас смахнул с водительского сидения мясокостную муку, оставшуюся после расчленения тела ножовкой.

К двум часам ночи они уже расчистили от мебельных завалов виварий и смогли отдохнуть до утра. Обмен прошёл, как по маслу, только в конце, когда они уже несли бессознательного Данила по тёмным коридорам подземного этажа, позади них затарахтел автомат, потом раздался какой-то грохот и крики. Ярослав догадался, что похитители всё-таки решили разделаться с ними и обстреляли пустой Пежо.

Ярославу было жаль отцовскую машину, он надеялся, что попозже вернётся за ней, но по звукам понял, что забирать будет нечего. Ну что ж, автомобиль и так послужил ему на славу. Сколько они вместе пережили! Сначала были поездки семьёй на курорты, охоты с батей. Потом, когда родители умерли, на верном Пежо Ярослав перевёз их к месту упокоения, а дальше автомобиль неутомимо таскал домой припасы, гружёный иногда сверх всякой меры. Славная была машинка! А теперь прикрыла их уход и своё отслужила. «Спасибо тебе Белобокий» — попрощался с ним Ярослав.

Они выскочили из вивария и, запрыгнув в Субару, помчались прочь из города. Их никто не заметил и не преследовал. Вёл машину Тарас, а Ярослав держал на коленях Данила. Пульс у мальчика был слабый, но ровный, кроме синяка у него на виске Ярослав не обнаружил больше никаких телесных повреждений, однако Данил до сих пор не пришёл в себя. «Это не похоже на обморок, — размышлял Ярослав. — Разве бывают такие продолжительные обмороки? Это уже больше похоже на кому».

А Данил в тот момент был не в обмороке и не в коме. Он зажил другой жизнью, превратившись в безмерно огромное многоликое существо. Он даже не мог удивиться своему внезапному перевоплощению, потому что теперь ему были не свойственны человеческие эмоции. Он просто был, существовал — вот и всё. Он не осознавал странность своего положения, как не осознавал своего «Я» и не мог мыслить и анализировать свое мировосприятие. Он просто наблюдал за становлением равновесия, и это могло длиться бесконечно. И не то, чтобы этот процесс сильно захватывал его, просто в нём был весь смысл его теперешней жизни. Если бы на месте Данила оказалась Ольга, и если б она не потеряла способности рассуждать, то решила бы, что соединилась с Богом. Только ей не понравился бы такой равнодушный Господь.

— Положите его на землю, — распорядилась Арина, когда парни вернулись в ДомНадРекой. — Очнулась Ира. Она говорит, что Данила нужно положить на землю, лучше всего под деревом. Тогда он быстрее придёт в себя.

— Что за бред? — изумился Ярослав. — Он уже сутки в коме. Его нужно согреть в постели и напоить.

— Мы опробовали это со Спайком — ему помогло, — сказала Арина.

— Спайк очнулся? — Ярослав просиял. — Как он?

— Очень слаб, но он очнулся всего через несколько минут, после того как мы уложили его на землю.

— А откуда Ира знает, что следует делать? — спросил Тарас. — Ей приснился один из этих снов?

Арина кивнула.

— Давайте попробуем, — Тарас повернулся к Ярославу, который стоял у дверей в дом, держа на руках бесчувственного Данила: войти их не пускала Арина.

Девушка выбежала из дому, как только они подъехали к крыльцу и огорошила своей новостью: Ира очнулась на заре, зная откуда-то всё, что произошло во время её беспамятства, и потребовала, чтобы Спайка немедленно вынесли в парк и уложили на голую землю. Арина так и сделала, и вскоре спаниель пришёл в себя.

— Ну, хорошо, — согласился Ярослав. — Давайте попробуем.

Они уложили мальчика на одеяло под деревом и прождали результата больше получаса, но состояние Данила не изменилось. У Ярослава, который страдал от жуткой усталости, кончилось терпение.

— Ничего не выходит. Хватит экспериментов.

— Может быть нужно ещё время, — неуверенно произнесла Арина. — Или мы что-то не так сделали.

— Да — заклинаний нужных не произнесли, — вспылил Ярослав. — Я отнесу его в постель, а ты напои его бульоном — это скорее приведёт его в чувство.