Сергей Калашников - Четвёртый поросёнок

Впрочем, двигаться «тараканы» предпочитали на четырёх. Или на шести. Участие «рук» в этом процессе было изменчиво.

Цвет панцирей настолько тёмный, что хочется назвать его черным. Но всё-таки — зелёный. При появлении мальчика в поле зрения этих прячущихся среди швабр и канатов созданий, они сохранили неподвижность. А на приглашение следовать за ним, кивнули в манере лесных котов и пошли.

Поместил их Федька в корме, в хорошо проветриваемом помещении для любимцев пассажиров, до сего момента единолично занимаемом Фагором. Друг на друга новые соседи не прореагировали — создалось впечатление, что раньше встречались. Ну да — пёс частенько тусовался среди котов, а эти создания за ними явно присматривали. Могли пересекаться. Выбор же пристанища не случаен — это помещение находится в Федькином заведовании — попросту говоря, он должен его прибирать и содержать в порядке — это из-за того, что здесь живёт его собака.

В двух вольерах имеются норки-укрытия, куда новые питомцы могут спрятаться в случае, если заглянет посторонний. А входная дверь никогда не заперта. Фагор умеет открывать её с любой стороны, а потом доводчик закрывает. Так что место удобное. С виду, вроде доступное, а на самом деле весьма хорошо укрытое от посторонних глаз. И, главное, сюда можно носить корм, не возбуждая ни чьих подозрений, как будто для собаки — жрёт Федькин любимец столько… хороший у него аппетит, и входит много.

Едва управился с устройством подопечных, а инструкции они выслушали внимательно и кивнули, и направился в кубрик, как на палубе ему на шею бросилась Нинка.

— Феденька! Как страшно! Они такие ужасные! Я их боюсь, — а сама дрожит и прячется в его объятиях, словно ищет защиты.

Погладил по спине, крепко подержал за попу, полез руками куда не следует — тает и млеет. Даже не думает отбиваться. Только не дрожь страсти в ней сейчас, а мандраж выходит. Подумал, и не стал пользоваться беспомощным состоянием подруги, добиваясь полного единения, а отвёл её в буфетную и напоил чаем из местных трав. Очень вкусную смесь составляет и хранит в большой жестяной коробке Цикута. Он, кстати, тоже зашёл, пряча в футляр свою раскладную антенну-зонтик. Посмотрел на ребят, ничего не сказал, а налил себе чашечку и присел рядом.

— Нехорошо это, таить секреты от своих, — сказал он с попрёком в голосе.

— Хорошему парню, которого своим считают многие, очень трудно жить на свете, — улыбнулась порозовевшая и пришедшая в себя Мелкая. — Не все, с кем он пересекается, думают одинаково, — объяснила она саскачевану. Расскажи лучше, что засёк? Интересно ведь, насколько плотно вы нас своим колпаком накрыли.

— Были передачи с судна. Частота не наша, код неизвестный. Несколько коротких посылок. Как раз в то время, когда вы вышли из кубрика, чтобы пообжиматься. Ты ведь, Ниночка, не веришь в случайные совпадения?

— Верю. Но в данном случае могу доложить, что обмен был связан с действиями моего… Феденьки. Так и запиши в своём отчёте. Какая-то неизвестная мне аппаратура продолжала фиксировать наши брачные танцы. То есть — чего он у меня потрогал, и как я к этому отнеслась.

— Э-э… и как? — полюбопытствовал слегка ошеломлённый Цикута.

— А вот обстоятельства своих взаимоотношений с парнями, женщина с другими мужчинами не обсуждает. У неё для этого имеются подружки.

— Философ ты, Нинка, — улыбнулся саскачеван. Перевёл взгляд на Фёдора и добавил: — Ну, в общем, мужик, ты всё понял.

Если честно, так ничегошеньки Нах-Нах не понял. Поэтому смолчал, и никакого жеста не сделал. Нарочно. Для непонятности. Нет, ну почему все вокруг умные и взрослые, и только он один — сосунок непонятливый, нифига не просекает.

Кроме занятий по устройству судна и по управлению им, было несколько уроков навигации и прошло обучение сварочному делу. Выяснилось, что электрической дугой можно поистине чудеса творить. А иногда — даже обходиться без неё за счёт контактного прогрева или действуя эрозионными методами. В этой области Федька изначально от товарищей не отставал, поскольку, как и они, оказался у истоков познания.

Тараканы сбросили старые панцири, которые сразу были выброшены за борт — Минатор попросил. Сами же насекомые отсиживались в норках и на глаза не показывались, хотя оставленную еду прибирали чисто. Ещё примерно через неделю Мелкая сказала, что они перепрятались обратно в кладовку. Через часок позвонил их брательник и дал знать, что миссия завершена.

Этим же вечером, принеся корм собаке, Федька застал Фагора, лежащего на спине раскинув лапы и с выражением неописуемого удовольствия на морде. А оба инопланетянина разбирали колтуны свалявшейся шерсти у него на пузе.

«А ведь, действительно, собака последнее время просто шелковится», — отметил про себя мальчик.

Его появление всё изменило — пёс — не такое существо, которое будет прохлаждаться рядом с едой — Фагор высвободился из объятий чесальщиков и деловито проследовал к миске. Зелёные, словно кузнечики, насекомые отодвинулись в стороны и приняли смиренный вид.

— Мы подождём, — сказало одно из них.

— А вы способны разговаривать? — мальчик не на шутку удивился.

— Да, и понимаем речь.

Дальнейшего диалога не последовало — не пришло в голову ничего такого, о чём можно было бы спросить. Видимо от неожиданности.

Потом собака доела свою порцию и снова улеглась, на этот раз — набок. Тараканы приступили к работе, поедая очёски, а парень удалился.

Тараканов Федька назвал Тип и Топ — надо же было как-то к ним обращаться. А тут получается удобно: скажешь «Типтоп», и хотя бы один из них или отзовётся, или сам появится. А то и оба. Особой надобности в них, конечно не возникало, но было интересно пообщаться. Для начала пригласил ребят на разучивание танца «пасадобль»: нужно было отыскать место, с которого им было бы удобно наблюдать, сохраняя скрытность.

Эти парни обрадовались и попросили Нах-Наха и Мелкую закрепить на себе несколько датчиков — колечко на палец и браслетики на запястье и щиколотку. На вопросы же эти создания часто отвечали невпопад или отмалчивались. Надёжно удалось выяснить у них только то, что мама у них большая, а сами они родились тут, на Прерии. Ни откуда тут взялась мама, ни то, сколько ещё представителей их вида присутствует на планете, ни даже, как называется их вид — ничего не удалось добиться. Вернее, самоназвание переводилось как «Люди», а звучание самого слова ухом не воспринималось.

— Детский сад, какой-то, — охарактеризовала их Мелкая. Она немного привыкла к ужасному виду новых знакомцев, а любопытство у неё ого-го! Вцеплялась в руку своего парня, бледнела, но не убегала.

Понятно, что встречи эти происходили без свидетелей и, о ужас, начинались всегда с обнюхивания, похожего на медосмотр — в столь многое количество мест умудрялись эти твари сунуться своими усиками-антеннами.

— Мне кажется, что основная цель контакта с нами заключалась вовсе в том, чтобы помочь Типу и Топу в линьке, — как-то сказал Федька подруге. — Скорее всего, они берут какие-то пробы, используя своё острое обоняние.

— Не, кажется. Так оно и есть. Думаю, Исследователь наблюдает за многими факторами, в том числе и за уровнем гормонов в наших организмах, — улыбнулась Нинка. Изучают они нас.

— Изучаем, — подтвердил Тип. Или Топ? Нет, Тип — у него правая терзательная конечность короче.

— Изучайте лучше ваших изучат, — выплыла из Федькиной памяти странная фраза. Но тут же подумалось, что это невежливо, и ради того, чтобы рассеять впечатление от собственной неучтивости, он продолжил: — А почему у тебя правая лапа короче левой?

— Не отросла еще.

— Постой, она что, была оторвана?

— Нет, откушена. Наша основная специализация по рождению — охранять, наблюдать и докладывать. Вот я один раз и встретился с нападающим, свойств которого не знал.

— А отращивание оторванной руки — это у вас от природы, или наука так продвинута, что позволяет… ну… это самое… восстанавливать утерю части тела?

— Регенерировать, — подсказала Мелкая.

— Во-во, регенерировать.

— Мама смачивала мне повреждённое место из сосуда, который доставил покрытый шерстью двуногий мягкотелый, похожий на вас.

Выйдя на палубу, Нинка взяла друга за пуговицу:

— Хочешь однорукому Фёдору восстановить руку? — спросила она прямо.

— Хочу, — кивнул парень.

— Мы не в волшебной стране. И у тех, кто владеет технологией регенерации конечностей нет ни одной причины помогать нам, — сказала она, и всхлипнула. — Но, если для того, чтобы уговорить их помочь Фёдору понадобится трахнуться в присутствии Типа и Топа… ты ведь тоже сможешь? — она смущённо подняла глаза. В этот момент засигналили визоры.

— Тебя, — парень отдал устройство подруге. Звонил Минатор.