Дмитрий Манасыпов - Дорога стали и надежды

Разметая по сторонам липкую жирную грязь, они влетели под столбы с вывеской. «Па… Культ… и Отдыха». Даша успела только мазнуть взглядом по еле заметным буквам, квадроцикл повело юзом по скользкой поверхности, Морхольд матерился и выворачивал руль. Сзади, прекратив стрельбу, за ними несся бронеавтомобиль. А за еле державшейся оградой, мелькая силуэтом, несся такой же, как и у них, квадроцикл.

– Где вы, Второй?! – крякая и прерываясь, надрывалась рация женским голосом.

– Вижу коробочку! – глухо, сквозь треск помех, донесся голос Второго. – Еду в парк!

– Скоро буду.

Морхольд что-то пробурчал.

– А?! – Даша наклонилась вперед.

– Говорю, не соскучишься с тобой – то одно, то другое. Теперь вон валькирия какая-то еще на хвосте скоро висеть будет.

Даша пригнулась, следом за ним, пропустив над головой растопырившуюся ветку. Десятком секунд позже и ее, и само дерево, хрустящее и стонущее, повалил несущийся броневик.

Квадроцикл подбрасывало на слежавшихся кучах листьев, грязи и сучьев. Парк, когда-то ухоженный и аккуратный, стал практически лесом. Единственная ниточка бывшей центральной дорожки, тянущаяся через него, превратилась в узкую тропу. И если преследователям на четырехколесном стальном монстре многие препятствия казались так, ерундой, то вот беглецам…

Им пришлось туго. Очень.

Загоняли, как зверя на охоте. Рвали воздух вокруг клыками очередей, не давая свернуть в сторону. Стуча двигателями, нагоняли, стараясь достать, зацепить, не отпустить. Даша косилась по сторонам, не желая видеть происходящего и не зная, куда от него деться. Совсем недавно они почти так же уходили от Кротовки, вдвоем, на ревущем «Урале». Только сейчас преследовало их куда больше людей и транспорта.

Снеся невысокую кирпичную стенку, справа, подпрыгнув и рыкнув, добавился еще один преследователь – высокая камуфлированная машина на трех мостах, с пулеметчиком, видневшимся в люке наверху. Морхольд, оглянувшись на новую беду, сплюнул, крутанул ручку газа. Рация продолжала хрипеть и орать.

Квадроцикл перекатился через кучу вязких слежавшихся листьев, жестко стукнулся передней парой колес. Даша ударилась головой в спину Морхольда, приложилась обо что-то твердое до боли и белых кругов в глазах. Очередь снесла большую ветку на дереве рядом. Та грохнулась, обдала грязью квадроцикл с ездоками, и чуть не пропоров Даше бедро. Из-под коричневого месива листьев порскнула целая стайка отвратных зверюшек, напоминающих мышей, выросших в несколько раз. Одна, скакнув с места, приземлилась прямо на Дашу.

Заверещала, оскалив пасть, полную мелких острых зубов. Если и были среди ее предков обычные грызуны… То точно давно. Девушка ударила рукой, сбивая тварь с себя. Пуля из пулемета преследователей прошла рядом, зацепила существо, разнеся его в мельчайшие ошметки. Даша зажмурилась, когда теплый липкий кисель залепил правый глаз. Смахнула вязкую дрянь, вытерев пальцы об брюки.

Слева, почти догнав, ревел бронеавтомобиль. Вот-вот, казалось, окажется рядом и… Острый нос машины врезался в выскочившее из кустов волосатое четвероногое существо, прятавшееся в них, смял, захрустев даже через вой двигателя.

Квадроцикл Морхольда и Даши пулей вылетел в проем между разросшимися деревьями, запрыгал вниз, мимо полуразрушенных кирпичных гаражей, мимо остатков коттеджей, мимо сгнивших и заросших травой остовов автомобилей. Преследователи задержались, не решившись штурмовать живую изгородь парка. Кроме квадроцикла – тот прицепился клещом, лишь чуть отставая.

Даша подпрыгнула, чуть не упав, когда в ее голове, совершенно явственно раздался немолодой резкий голос.

– Здравствуй, девочка.

В ушах зазвенело. Тонкий, как писк мириадов комаров, звук накатывал-накатывал-накатывал, заполонив все вокруг. И разом, как отключили, прервался, оставив только еле уловимое гудение, пробивающееся как сквозь вату. И голос.

– Здравствуй.

– Кто ты? – Даша посмотрела на свои руки, на побелевшие пальцы, вцепившиеся в куртку Морхольда. Тот все гнал, мелькали развалины, корявые деревья, грязь, блестящие лужи, и все это молча. Только голос, только глухое гудение.

– Я? Меня зовут Мастер. А ты Даша, верно?

Даша глубоко вдохнула.

– Тот человек, Илья, он твой? Был… твоим?

– А, вот оно что… – Мастер цыкнул. – Неужели ты сама смогла его уничтожить?

– Да. А мой друг убил второго. Шатуна.

– Невелика потеря. Хотя, конечно, жаль обоих. Хорошие оперативники. А Илья подавал в свое время хорошие задатки сканера.

– Кого?

– Сканера. Ты не удивляешься моему голосу, это очень хорошо.

– Что ему удивляться. Тем более ты уже копался в моей голове.

– Пригнись, – посоветовал Мастер. – Молодец. Ветка могла бы разнести твою драгоценную голову на кусочки.

– Видишь меня глазами, чужими глазами?

– Вижу.

– Скотина!

– Ты неправа… – Мастер явно улыбался. – Совсем, полностью и абсолютно.

– В чем это?

– Во всем. В том, что врешь сама себе. Стоит начать обманывать себя, девочка, и многое закончится сразу, даже не успев начаться. Потому что ложь как болото, хватает, тянет вниз, засасывает и не дает вздохнуть. Ты сама, по собственному желанию, полезла бы в топь?

– Ни разу не видела.

Мастер помолчал. Заговорил, с еле скрываемым раздражением и совершенно явственным весельем в голосе:

– Очень неплохой постулат гласил так: помни о дьяволе. Всегда и везде. И если христианин сомневался в существовании нечистого, то это считалось ересью.

– Это ты сейчас несешь ересь!

– Нет, тут ты ошибаешься. Ты врешь сама себе, Даша, и совершенно забыла про дьявола. Или пытаешься забыть.

– О чем ты, придурок?

– О тебе. И о дьяволе. В твоем случае это одно, и тоже.

…

– Ну, а как? Ты считаешь плохим меня, а сама? Тебе ли самой не знать о том, как использовать людей? Как делать им больно?

– Я только защищалась. И не всегда у меня получалось.

– Конечно-конечно, ты только защищалась. А если бы умела делать все не по чуть-чуть, а на полную катушку, заставляя мозги ненужных и опасных для тебя людей просто-напросто закипать? Как тогда, не воспользовалась бы?.. Молчишь? Молчишь. Уже делала так, девочка, верно?

– Да.

– И если бы умела, то не побоялась бы применять постоянно, когда надо только себе самой. Кто ты после этого? Много ли в тебе добра?

– Не я такая, жизнь…

– Конечно, только она такая, жизнь-то. А ты, девочка, совершенно ни при чем. Я, старый дурак, ошибся в тебе. Не понял многого и поступил неверно – надо было просто отправить к тебе человека, хорошего и умного человека Илью. Одного.

– Твой хороший и умный Илья…

– Он ничего тебе не сделал. А ты его убила. Но не думай, что я осуждаю тебя – защита, она и есть защита. И именно из-за нее ты не такая уж и злая, просто добро для тебя не то же самое, что добро для Ильи Серого.

– И что?

– Ну, как тебе сказать? Зло и добро всегда равны друг другу, ты же понимаешь. И именно в тебе, девочка, таится много… равнозначия. А я, пусть ты и не поверишь, могу тебе на самом деле помочь. Если ты захочешь.

– Уже хочу. Поможешь?

– Остановить отряд Инги и оставить тебя в покое?

– Именно.

Дарья надеялась, что Мастер ушел. Но он возник снова, чуть слабее.

– Вот этого позволить себе не могу. Поверь, не надо обманывать саму себя, стоит присоединиться ко мне, я смогу научить многому, а дальше ты справишься сама.

– Да пошел ты!

– Я пойду, конечно, пойду. Ты все равно окажешься в Ордене, и все равно станешь тем, кем тебе предназначено. Жаль, что погибнет еще много людей, и неплохих людей. А хочешь, заставлю твоего наемника остановиться?

– Попробуй.

– …вы оба погибнете, слишком высока скорость.

– Ага. – Даше очень хотелось сплюнуть. Но как это сделать в собственных мыслях, она не знала. – Погибнем. Ничего ты не можешь. Мог бы, так давно бы уже сделал. И если бы хотел помочь, то помог бы. Пошел к черту.

Больше Мастер не появился.

Квадроцикл несло по улице, узкой, покрытой серой жижей полностью, к повороту. Преследователь ревел двигателем где-то позади, явно угодив в неприятность. И еще, рыча и дико завывая, накатывала бронемашина. А за ней, появляясь из поворота петляющей улочки, выкатывались и остальные подчиненные Мастера.

И тут дождь прекратился.

Даша, подпрыгивая позади Морхольда и вцепившись в него пальцами, смотрела ввысь, на неожиданно не плачущее небо. Пусть и серое, и низкое, и холодное, зато не били наотмашь ни капли, ни градинки, ни крохотные комочки первого снега – ничего. Хотя тучи свивались клубками, раздувались, грозно ворочаясь.

– Не нравятся они мне! – каркнул Морхольд. – Ай, как бы снежище не повалил-то!

Даша не ответила, пригнувшись к его спине. И правильно – с выстрелами из ПКТ шутить не стоило. Пули вжикнули очень близко, ушли в сторону. Их подбросило на повороте, и машинка покатилась вниз, через грязь и огромные лужи.