Роман Злотников - Последняя крепость. Том 2

— Молчать! — рявкнул он еще раз, и на этот раз приказ прозвучал настолько внушительно, что в шатре затихли все те, кто еще осмеливался обескураженно бормотать. Только первый министр гаэлонского короля, сидящий над телом своего племянника, все всхлипывал и, раскачиваясь, негромко выл.

Впрочем, не все генералы потеряли присутствие духа. Барон Гиош вовсе не выглядел растерянным. Как только упал Орленок, он ответил на быстрый взгляд Приора и, обнажив меч, поднялся со скамьи. Отступил от стола, сосредоточенно наблюдая за четверкой генералов, оставшихся сидеть на своих местах. Когда один из этих четверых украдкой взялся за рукоять кинжала на своем поясе, Гиош клинком меча слегка ударил его по плечу и предостерегающе покачал головой.

— Слушайте меня, сыны Марборна! — Приор говорил раздельно и внятно, слова его были сильны, как летящие морские волны, но, хлеща по испуганным генералам, они оседали пеной хриплой, давно таимой ярости. — Наконец-то свершилось то, чего мы все так долго ждали… Тихо, я сказал! Да, все мы ждали этого, не вздумайте мне прекословить! Мальчишка был хорош, да. Болтал складно… Да так складно, что любого умел убедить… в чем угодно. Умел сделать так, чтобы его полюбили, чтобы пошли за ним. Но в нем не было главного. В нем не было — духа воина! Кто из вас до конца верил в то, что великую Империю можно построить только силою слов? Признайтесь честно — кто? Власть удержится в руках того, кого боятся! Наверняка каждый из присутствующих здесь хоть раз задавал себе вопрос: почему я, имея под своим началом столько опытных бойцов, предпочел не сражаться с Орленком, а присоединиться к нему? А?

— Я… — первым пискнул толстый граф Нишон, — я всю голову себе сломал, пытаясь понять… как это такой славный и храбрый рыцарь… сэр Приор… вдруг взял и уступил зеленому юнцу… Я вот как полагаю, — заговорил он смелее, — вы, сэр Приор, терпели рядом с собой его вели… Орленка до тех пор, пока он был нужен. Давно пора было избавиться от него! Это же всем ясно, что враг — есть враг. И если с ним сюсюкать, он слабиной-то и воспользуется… Чтобы Империю создать, нам нужен не дипломат. Нам нужен настоящий воин! Такой, как вы, сэр Приор!

Онемение понемногу отпускало тело Эрла. Легкие его, ожив, затрепетали. Он глотал и глотал воздух — как умирающий от жажды глотает воду. Раньше он и помыслить не мог о том, какое же это счастье — просто дышать.

Приор откровенно рассмеялся в лицо Нишону.

— Молодец, — сказал он. — Это ты верно заметил: враг есть враг. Тот, кто этого не понимает, никогда не сможет победить… Кто еще желает высказаться? Только, прежде чем раскрыть рты, подумайте хорошенько… У шатра ждут моего сигнала две сотни ратников. Еще пять тысяч будут сражаться на моей стороне и умрут за меня, если вдруг в лагере начнутся неразбериха и резня. И две тысячи всадников сэра Гиоша тоже не будут колебаться — за кого им надлежит сложить свои головы. А сколько верных людей у вас?.. Думаете, ополченцы и наемники ринутся защищать ваши шкуры, когда здесь станет жарко?..

На этот вопрос Приору никто не ответил.

— Ублюдок, — заговорил с пола сэр Каран. — Ты думаешь, никто не узнает о том, что ты сделал? О том, что это ты — отравил короля Марборна. И сэра Эрла отравил…

— Люди знают то, что им говорят, — сказал Приор. — А ты — дурак, старик. Ты еще глупее своего племянника, которого может извинить его молодость. Борода белая, а умом — несмышленыш несмышленышем. Такой, как ты, — еще вреднее, чем открытый враг.

— Его величество нес миру людей величайшее благо! — выкрикнул Каран. — И я верил в него! Весь Марборн в него верил! Такие люди, как он… Он ведь жил идеей своей Империи! Дышал ею!

— Балаболы, — рыкнул в ответ Приор. — И ты, и твой племянничек. Только языком трепать и умеете. Мечтатели ясноглазые, м-мать вашу… Вы — истинные враги Марборна! Такие вот мечтатели задурят головы глупцам и потащат их на верную смерть… Нехитрое дело сманить легковерных за собою… Чего вы добились бы?! А? Гаэлонская знать нам в лицо кланяется, а за спиною плюется и шипит от злобы. Отряды оставляем в каждом крупном городе! А что с теми отрядами будет, когда войска наши подальше отойдут, когда память о нас поутихнет? Перережут ребят гаэлонцы, по одному перережут, в кроватях. Во сне! — Приор все больше распалялся. Глаза его побелели от ненависти, очевидно давно и с трудом сдерживаемой. — И что тогда? А? Ведь это последним тупоголовым троллем надо быть, чтобы не понимать этого! Боятся не слов! Боятся дел! Пуганому псу только плеть покажи — и зубом не щелкнет!

— А мы не хотели, чтобы нас боялись. — Сэр Каран, напротив, говорил теперь медленно и как бы… безразлично. Видно, он знал, что все кончено. — Мы хотели, чтобы люди нас поняли. Разделили нашу идею и работали бы вместе с нами. Во имя всеобщего счастья. Во имя Империи. Когда человек живет не из страха, а во имя чего-то великого — он на многое способен. Не это ли доказал всем нам сэр Ганас? Ты бы, сэр Приор, сумел достичь всего, чего достиг он? Молчишь?.. Не смог бы. Сам знаешь, что не смог бы. И все тут знают. Те, кому не во что верить, — договорил старик, — становятся орудиями в чужих руках. Те, кому не во что верить, исполняют все, что им прикажут, и никогда не размышляют, насколько справедливы эти приказания. Так ведь, сэр Приор?

Что-то странное мелькнуло в глазах Приора. Будто он в тот момент испугался чего-то. Будто старый министр сказал нечто такое, чего он услышать никак не ожидал. Чего он не хотел слышать.

Сэр Приор кивнул Гиошу. Каран увидел это, вздрогнул, опустил голову и зажмурился. Гиош обошел стол, не выпуская при этом из поля зрения сидящих за столом генералов, остановился позади Карана. Поднял меч и опустил его, одновременно резко выдохнув. Каран без звука рухнул на тело короля. Из разрубленной шеи старика несколько раз ударили тугие струи темной крови.

В этот момент Эрл поднял голову. Сил для того, чтобы встать, у него не было. Тело еще отказывалось подчиняться.

Сэр Приор мельком глянул на Эрла. И сразу перевел взгляд на придавленно-тихо сидящих генералов. Вспышка гнева прошла так же мгновенно, как и возникла. Смерть сэра Карана успокоила его.

— Так что скажете, доблестные сэры? — осведомился он.

Генералы молчали. Даже сэр Нишон не нашелся сразу, что ответить. Только по-собачьи преданно смотрел на Приора.

— Тот, кто отсюда выйдет, должен говорить правду, — продолжал Приор. — Чистую правду. Вот какую. Пленный гаэлонский король изменил своему слову и, коварно воспользовавшись добротой его величества, отравил своего спасителя. Мы все набросились на подлого отравителя и скрутили его, чтобы предать казни перед всем славным войском Марборна. Гаэлонец яростно сопротивлялся, даже сумел убить господина первого министра… А его величество скончался сразу. Единственное, что он успел сделать перед смертью, — это назвать имя своего преемника…