Андрей Левицкий - Оружие Леса

Сейчас ни Рапалыча, ни Лютика с нами не было. Первый лежал связанный в развалюхе, крышу которой мы недавно сожгли, а второй был неподалеку, в пределах видимости, хотя мы его не видели – он прятался.

Я сунул «Карбайн» в руки Калуге вместе с набитой деньгами и золотом сумкой. Снял куртку и принялся разуваться.

– Думаешь, так будет лучше, брат?

– Лучше. Меньше подозрений, обыскивать не станут.

– Все равно обыщут.

– Но хоть в трусы не полезут. Черт, так и не побрился…

– Ага, с такой щетиной у тебя вид совсем бандитский. Кстати, перчатки тоже нет смысла оставлять. Цыган такими штучками не обдуришь.

– Это понятно. – Я стащил перчатки, протянул ему, и Калуга убрал их в карман. – Не потеряй, они мне дороги.

– Не потеряю.

Он положил на камень «АКСУ», рядом пристроил сумку с пятью запасными рожками. Еще у Калуги были четыре гранаты и новенький армейский нож. Все это вместе с гранатометами мы прикупили у завсклада, которого Рапалыч разбудил посреди ночи прямо в его доме неподалеку от вершины. Толстый полицай с красной рожей сначала возмутился, но быстро смекнул свою выгоду и затребовал с нас кучу монет. Выяснилось, что у него целый склад в подвале – думаю, все стволы были в разное время вынесены из Башни.

От дома завсклада вернулись к развалине, где старик получил от меня сто рублей. И тут же, от Лютика, прикладом по затылку – об этом мы с наемником условились заранее. Я решил, что Рапалыч свои деньги все же заработал, и сунул их ему в карман, а самого его мы положили отдыхать под стеной, связанного.

На мне остались только закатанные до колен штаны, ботинки и майка. Кивнув Калуге, который удобно устроился за камнем с «АКСУ» наготове и гранатами под рукой, я сказал:

– Ты знаешь, что делать.

– Все путем, брат, – откликнулся он. – Опять мы с тобой вдвоем против кучи врагов, а? Как тогда, возле шахты… Хотя нет, в этот раз с нами еще Лютик.

– Ладно, удачи мне.

С этими словами я зашагал к лестнице. Ровно, не спеша, расправив плечи. Надеюсь, моя спина, которую видел Калуга, выражала решительность и уверенность в себе. И мужественную самоиронию.

Сердце колотилось ровно и деловито. В голове было чисто, весь план действий предельно ясен. Вот только очень уж сильно он зависит от других людей, и вопрос тут даже не в Калуге с Лютиком, в них я, в общем, не сомневаюсь – вопрос в цыганах. Как они отреагируют, что подумают, что, в конце концов, станут делать… Почти все зависит от этой Норы, мутанты бы ее взяли, а ведь я ни хрена про нее не знаю и ничего не могу на ее счет предсказать. Плохо отправляться на дело с такой огромной, зияющей дырой впереди. Но приходится.

Несколько шагов – и вот она, лестница. Вниз уходят покатые ступени из бревен. Далеко под ногами раскинулся черный глухой провал. Что-то в нем едва слышно рокочет, будто там медленно, сонно ворочается гигантская туша, перемалывая камни своим многотонным весом. И вроде даже движение какое-то заметно, легкое скольжение теней в бездонной тьме… Нет, воображение играет, никакого движения. Да и звук мне только чудится – тихо в расселине, тихо и мертво.

В нескольких метрах подо мной из склона выступала площадка, естественный земляной выступ, застеленный досками. Сбоку от лестницы в склоне была дверь, то есть нора, которую закрыли дверью. Над ней в землю вбит крюк с газовым светильником.

Вихрастого черноволосого человека, сидящего на нижней ступеньке лестницы, я разглядел отчетливо. Как и он меня. Цыган неторопливо встал, развернувшись, попятился и уставился вверх. В руках его был обрез, глаза в синем свете ярко блестели. Я поднял руки, демонстрируя пустые ладони, и начал спускаться. Уловив краем глаза движение справа, покосился туда. За выступом в склоне была глубокая горизонтальная трещина, и в ней кто-то пошевелился, на миг тускло блеснул ствол. Лютик говорил, что засек внизу троих, – вот и второй, но где третий?

С нижней ступени я шагнул на доски настила. Они громко скрипнули – этакая естественная сигнализация. Разглядывая меня, цыган сделал еще шаг назад. Скуластое лицо, черные вихры, широкие штаны, сапоги, пестрая рубаха, матерчатый пояс… такой, кажется, называется кушаком? Из-за него торчит рукоять пистолета. Обрез в руках обмотан разноцветными тряпками с пышными узорами, да еще и бахрома свисает. Колоритный паренек.

– Ты – охотник, – сказал он гортанно.

Ага, Рапалыч описал им нас троих…

– Ты мне глаза открыл. А ты кто такой? – спросил я и поглядел вбок, на дверь. Железная, с решетчатым окошком и ставенкой.

– Меня зовут Кровавый Ночной Шакал, – представился цыган. – Можешь называть Шакал.

– А меня зовут Стас. Можешь называть Стас.

Шутку он не оценил и снова замолчал, поблескивая глазами. Обрез в руках был нацелен мне в живот. Стоит Кровавый Шакал близко, и если там у него картечь, то после выстрела она не успеет разлететься, весь заряд попадет в тело. Размажет мне брюхо вместе с позвоночником в кашу. А если в обрезе обычный патрон – пробьет насквозь.

Шакал, кажется, просто не знал, как себя вести, мое появление в одиночку не вписывалось в их планы. Тормозить так он мог еще долго, и я решил, что нам пора двигаться дальше. Оглянувшись через плечо, заговорил:

– У вас тут засада, вы ждали, что старик приведет троих и вы нас с ходу накроете. Не прямо на этой площадке – сначала откроете дверь, впустите внутрь, а в норе зажмете. Но старик, как видишь, отсутствует. И я пришел один. Хочу поговорить с Норой. Денег, на которые вы рассчитывали, у меня с собой нет. Так что веди меня к хозяйке.

– Хозяйка? – переспросил он. – Нора-чаюри – моя сестренка.

Я пожал плечами:

– Да хоть теща. Так что, дашь мне переговорить с сестренкой или так и будем тут на сквозняке стоять? И скажи тому, кто у тебя спрятался под лестницей, чтоб не мозолил мне спину. Уже дырку взглядом между лопаток прожег.

На лице мелькнуло удивление, а потом Ночной Шакал ухмыльнулся.

– Вай, глазастый! Малачáй, выходи! Обыщи дорогого гостя. У него, наверное, подарки с собой, но он стесняется их отдать!

Из-под лестницы выбрался наголо бритый парень, окинул меня взглядом и буркнул:

– Руки за голову, чавэл!

Пришлось подчиниться. Малачай, повесив на плечо «Вепрь» со сложенным прикладом, стал меня обыскивать. Умело и тщательно – чувствовался опыт. А ствол-то как у полицаев, уж не Рапалыча ли работа? Может, он цыган «Вепрями» со склада снабдил?

– Чистый, – сказал Малачай. Он проверил даже складки ткани в нижней части закатанных штанов, где можно было спрятать разве что короткое шило. Не зря я снял перчатки – ничего бы не вышло, только сильнее насторожил бы их.

Малачай отошел, встал рядом с Шакалом, оба нацелили на меня оружие.