Рокировка с прошлым - Александр Андреевич Лобанов
В атриуме многолюдно. В основном потрепанные жизнью больные, самых разных рас. Немало вечно спешащих сестер Нетас, в коричневых платьях с белыми фартуками и чепчиками, одним видом приносящих успокоение душе. Маяками высились Последние. Мисс Эльдерей среде них не заметил, зато обнаружил другого знакомого, беседовавшего с пожилой Последней, судя по грубости коры и темным тонам побегов волос.
– Караи, осмотрись пока. Прогуляйся по палатам. Поговори с местными, как ты умеешь… не мне учить. Одним словом, работай.
– А ты?
– Присоединюсь позже. Намечается кое-что занимательное.
Более не отвлекаясь, двинулся к намеченной цели, на ходу поправляя шейный платок. Надел при смене наряда, пусть непривычно, но хорошо смотрится, а я еще надеялся успеть на праздник в почетный караул.
Подошел к моменту, когда граф Алекрий Витольдович почтительно раскланялся с собеседницей. Чуть пристукнув тростью, он обернулся и когда увидел меня, то морщинки расцвели улыбкой.
– Господин Юрий, какая приятная встреча! – и первый протянул руку.
– Алекрий Витольдович, позвольте засвидетельствовать мое почтение, – ответил на крепкое рукопожатие. – Не ожидал увидеть вас в этой ды… Кхе. Кхе. В этом госпитале.
– К чему удивляться? Я один из попечителей данной дыры. Точнее, жертвовала моя покойная супруга, а я, в память, лишь продолжаю ее благородное дело. Что же вы тут делаете?
– Работа. Расследование. Продолжаем дело о покушении на Посла, – далее я замялся: – Ваше сиятельство, возможно, сейчас не самый удачный момент. Но не могли бы вы уделить несколько минут, чтобы ответить на некоторые вопросы?
– О! С удовольствием! До праздника еще час. Половину имеющегося времени я в вашем распоряжении. Ваша с Временщиками оперативность очень выручила меня и репутацию моего дома, потому позор не отплатить такой малостью!
– Благодарю, – искренне обрадовался я и чуть расслабился. – Мне бы хотелось услышать ваше мнение о докторе Лембере. То, которое вы составили до происшествия с Послом.
Алекрий Витольдович задумался. Из глубин госпиталя, через приоткрытую дверь, дохнуло чем-то спиртово-дезинфицирующим, должным скрыть миазмы крови, рвоты, испражнений, гнили и овеществленной боли. Меня передернуло.
Ненавижу чувствовать себя оскорбленным и тем более униженным. Хотя еще больше ненавижу беспомощность. Точнее боюсь. В ужасе от перспективы не суметь повлиять на собственную жизнь.
– Знаете, я его уважал. Со стыдом признаю, это я пригласил его в полет. Он желал стать врачом в данном госпитале. Редкий специалист! – тяжелый вздох, как реквием о потерянных людях и доверии. – Он всегда откликался, стоило попросить о помощи, но не любил говорить о себе. Правда, на другие темы мог высказать мнение. Порой весьма жестко. Из-за этого на него сильно обиделась чета Ленских.
– А каковы отношения с другими попутчиками? Может, доктор с кем-то ссорился или, наоборот, много общался?
– Наверное, вас в первую очередь интересуют отношения с Послом? Так они почти не общались. Пара фраз за едой, да раза два или три Посол просил о помощи из-за переедания… последний раз фатально. С Ефимом Терног доктор Лембер тоже не поладил. Не удивительно! Не мне судить, но манер у молодого человека явный недостаток. Жаль, я осознал это лишь на вечере… Вот с инженером Тербием Бронским доктор поладил. Они любили подолгу общаться, если не ошибаюсь, найдя общие интересы на поприще науки.
– Как на счет Лорна и Рейма?
– А что с ними? Конечно, они тепло общались! Разве можно не поладить с этой парочкой? Если не секрет, к чему данные вопросы?
– Существуют подозрения о наличии у доктора Лембера пособника, – проследил за реакцией: вскинутые брови и широко открытые глаза; глубокий вдох и остекленевшие глаза; затем в глубинах зрачков вспыхнули огоньки осознания; наконец, голова чуть дернулась, а краешек губ дрогнул. Все ясно. Выдержав паузу, я закончил: – Обратился к вам, как к наиболее достойному доверия.
– Ни к чему утешения, – на лице собеседника опять сияла улыбка. – Понимаю. Вы должны проверить возможные версии. Опросить свидетелей и подозреваемых. Я всегда к вашим услугам. Мне нечего скрывать.
Подумал, что неплохо бы задать пару вопросов про Алению, из чистой вежливости и на предмет реакции собеседника. Правда сразу откинул мысль, ибо смешивать личное и работу – прямой путь проиграть на обоих фронтах.
Кроме того, в атриуме вновь появился Караи. Он оживленно болтал, заигрывая сразу с троицей сестер Нетас. Причем весьма успешно, девушки смеялись после каждой фразы и чуть ли не заглядывали товарищу в рот. Но я видел, как он показывает знаками заканчивать и идти на выход.
– Благодарю. Теперь не смею вас более задерживать!
– Что вы! Удовольствием было пообщаться. Всегда рад помочь нашим защитникам Пространственникам и вам лично. Это мой гражданский долг!
Распрощались у выхода очень тепло, по-дружески. Стоило же собеседнику выйти, как рядом появился Караи.
– Хех. Хорошие у тебя знакомые, сам граф Алекрий Витольдович!
– Стараюсь не терять времени даром. Да и ты смотрю, быстро обернулся.
– Дело оказалось проще, чем рассчитывал, – Караи лоснился довольством, словно кот после мясной лавки. – Заветы сестер Нетас строги – эти девицы так давно не веселились с мужиком, что чуть ли не бросались на меня после пары комплиментов. Они с радостью все рассказали, за обещание зайти к ним… Хех. Пожалуй, стоит его выполнить. Та рыженькая вполне себе! – он мечтательно закатил глаза.
– Не отвлекайся, – щелкнул по зубочистке, так что та чуть не выпала.
– Да, точно! Хех. Узнал о поступивших с указанными тобой приметами в необходимый временной период. Один обнаружился. Но его нет в госпитале. По словам этих дурочек, рану только успели обработать и перевязать, как прибыли местные городовые и забрали его. Наверняка по наводке.
– Не важно. Он мне нужен. Выдвигаемся.
Глава 5. Друзья и эгоизм. Часть 6.
– …Нет на вас управы! Мы станем жаловаться! Мы не оставим подобное! – первое, услышанное при входе в отделение полицейской стражи Гибридного острова.
Еще знакомые! Сегодня прямо день встреч! Увешенная драгоценностями пожилая леди, собственно, и негодовавшая. Рядом высокий господин в небрежно дорогом костюме, на вид вальяжно-расслабленный, но с недобрым прищуром. Они смотрелись инородно в обшарпанной и заплеванной приемной, где единственным слушателем выступал
