Александр Горобец - В лабиринте "Ведьм"
— Ш-ш. Может быть, — ответил в рацию Рябинин, — Вот только, боюсь, вы этого не увидите, гражданин Ведьмак.
— Хватит трепаться, — перебил их Китяж, — Тебе нужен был брат. А мне — мой боец. Мы пришли сюда решить вопросы. Так давай их решать. И убери ствол. А то, не дай Бог, поранишься, — Кирилл говорил жестко, но спокойно, не смотря на панику, царившую в вестибюле. И, ведь как назло, никого из полицейских на станции не было. Все побежали на рынок, разбираться, что произошло.
— К делу, так к делу, — кивнул комитетчик, — Действуем так. Ты возвращаешься назад. Подходишь к брату и становишься на его место.
— Ты тоже, — добавил Китяж.
— Я тоже, — согласился Ведьмак, — Как только мы подходим к нашим «гостям», мы разворачиваемся друг к другу. Дальше идёт обмен. Затем мы с братом садимся в паровоз.
— А дальше? — усмехнулся Китяж
— А дальше — как фишка ляжет, — также усмехнулся Ведьмак, — Соглашайся, Китяж. У тебя всё равно вариантов нет.
— Я соглашусь… при одном условии. Ты хотел мне рассказать, где моя жена. Я так понимаю, она у тебя?
— Если бы она выла у меня, — изумился Ведьмак, — я бы тебе не привёл твоего доктора. Я бы разрезал его и прислал тебе по частям. Чтобы ты понимал, что может случиться с твоей женой.
— Если бы ты это сделал, — Кирилл помрачнел, — я бы тебе глаза выдавил большими пальцами. И заставил бы тебя их съесть… Где жена?
— Переправлена на левый берег. Когда это ещё было возможно сделать. Моим приказом. Все беременные и с детьми до года. Для усиленного питания. Видишь, какой я хороший? — теперь у Ведьмака была совсем другая улыбка. Сама любезность.
— Я всегда говорил, что нам повезло жить в одно время с вами, уважаемый Ведьмак, — с неимоверным сарказмом ответил ему Тяжин.
— А вот хамить мне не надо, — комитетчик покачал головой, — А то я ведь могу до них добраться быстрее, чем ты скажешь «ОЙ».
— Проехали. Где именно?
— Вроде, на Лесной.
— Так «вроде», или на Лесной?
— Понимай, как хочешь.
— Ладно, — кивнул Кирилл, — поиграем в эти игры. Расходимся. Только, с твоего позволения, я спиной к тебе поворачиваться не буду.
— Да брось, Китяж. Мы не в бане, — захохотал Ведьмак, — Да и потом, я женщин люблю.
— А я — жену свою люблю, — едва прищурившись, ответил ему Тяжин, — Расходимся.
И он, неспешно, в пол-оборота, пошёл назад, к пленному генералу. Время почему-то, не начало сжиматься, а наоборот. Оно побежало с неимоверной скоростью. Тот путь, что он проделал до Ведьмака за минуту, назад он преодолел, как ему показалось, за несколько секунд.
Дойдя до генерала, он зашёл ему за спину и развернулся. «Только не вздумай посмотреть на Тёму»! — постоянно повторял он себе, — «Спалишь парня! Не смотреть!!! Не вздумай!!!»
— Слушай, Ведьмак!!! — крикнул он, чтобы хоть немного отвлечься, и подтолкнул в спину генерала. Тот неуверенно шагнул к брату.
— Что?! — крикнул ему в ответ Ведьмак с другого края платформы и толкнул Дона к Китяжу.
— А Ты давно наверху был?!?! «Всё, Китяж. Собрался!»
— А ЧТО???
— Да так! — Кирилл пожал плечами, — Сейчас половина девятого вечера! — меняемые поравнялись друг с другом, мельком глянули друг на друга и пошли дальше. Кирилл незаметно зажал тангенту рации и всё-таки, не удержался и глянул на Архангела. — Сейчас наверху ЗАКАТ!!!
И после этой, сигнальной фразы, на всех трёх станциях, всех трёх переходах, и даже на контактном проводе железной дороги выключилось электричество. И все погрузилось в полнейшую темноту. Рябинин четко выполнил приказ. По команде «Закат» отключить электропитание на пункте «Садовая-Спасская-Сенная». И тут же раздался первый выстрел… А потом, очередь…
* * *«Только не в спину», — думал Дон. Он сделал уже четыре шага в сторону Тяжина, — «Обстановочка, так себе. Не очень», — мысли пролетали, как летучие мыши. Вот он уже с генералом поравнялся. «Так вот ты какой, северный олень», — Новиков на секунду остановился. Генерал тоже. Посмотрели, друг на друга. Оценили и дальше пошли. От избытка адреналина сердце колотилось в неимоверном ритме, отдавая в ушах каким-то огромным Африканским барабаном, заводя безумный, ритуальный танец мыслей в голове. Из-за этого стука он и не слышал, что говорит Китяж. Однако он понимал, что не только Ведьмаку адресованы эти слова.
«И куда же ты косишься, Кирилл Александрович? Что же там такого интересного, на крыше этого паровоза?»
— … ЗАКАТ! — только и услышал Дон.
Сразу стало, как-то уж, ОЧЕНЬ темно. «Может, всё-таки, Ведьмак выстрелил в меня, и я умер? Нет. Руки на месте. Это — сигнал! Уходи, Андрей! В арку? НЕТ! В арку нельзя!» Прямо над ухом загрохотал автомат. «Это не Тяжин. А кто не снами, идите на…!» Он выдернул из-за голенища НОЖ.
«Извини, Саныч, другого нет! Подползай! Ты умеешь работать ножом! Работал уже. Не сложнее, чем колбасу резать». Горячая гильза упала за шиворот. «Голову подними дурак!» Вспышки от выстрелов были прямо над головой, «Работай Новиков!!!»
Первый удар ножом в левую ступню. Сильный, пока лезвие в камень не уткнулась. Насквозь!!! Попал чётко. Ведьма подкосилась и с визгом, начала заваливаться на спину, продолжая инстинктивно нажимать на курок. «А глаза уже привыкли!» — Новиков начал ловить адреналиновый кураж, — «Теперь, бей наверняка! Чтобы не встала! В сердце!!! Прямо посреди груди!!!» — он схватился двумя руками за нож и, размахнувшись, что было сил, прыгнул.
Кости, рёбра, хрящи, прослойки стекловолоконного бронежилета — всё захрустело под сокрушительным ударом Дона. «Только, не блевать! Не блевать, сука!!! Автомат у неё забери!!!» Он нащупал горячий, почти обжигающий ствол. «А вот теперь в арку!»
Нырнув между колоннами в центральный вестибюль станции, он снова погрузился в полную темноту. Только лёгкие отблески грохотавших выстрелов давали хоть какую-то ориентацию в пространстве. «Теперь, главное не дать им уйти! Бегом, к концу платформы!!!»
Спотыкаясь об упавших мирных, держа в левой руке нож, а в правой автомат, он поскакал к переходу «Спасская — Садовая». Туда, где были огненные всполохи.
Преодолев расстояние метров пятнадцать, он наконец, оказался у первой «огнедышащей» колонны. Очереди были короткие. Было видно, что стреляют очень слаженно. Сначала из одной арки, потом из другой, а затем из третьей. Вот, загрохотала его арка, и он аккуратно выглянул из-за угла и увидел в свете выстрелов маленькую девичью спинную.
«Меня не нае…шь!!! Я вас, крыс, насквозь вижу!» Он начал поднимать автомат, но вдруг, будто кто-то схватил его за руку. «Стоять, дурак! Услышат выстрелы вне очереди, сразу спалят. Расстреляют со всех сторон так, что через тебя можно будет вермишель отбрасывать! Ножом работай… И в её очередь… Начнёт стрелять, а ты ей в печень! Работай, разведка!!! Или собрался вечно жить???»
* * *Тёма спрыгнул на крышу подходящего бронепоезда, когда тот практически остановился. На последний вагон. Приземлился тихо, потому, что снял ботинки заранее, чтобы потом не грохотать по крыше. Автомат оставил в тоннеле, рядом с ботинками. «Потом заберу… вернусь и заберу.» Залез по кабелям под самый потолок и стал ждать.
Дождался.
Он ждал, что поезд пойдёт с грохотом. Ошибся. Так тихо не подходил не один состав метро. Бесшумно спрыгнув на крышу, он распластался справа по ходу поезда, подальше от платформы, поближе к стене. И стал ждать. Он понимал, что Ведьмак появится. Он это чувствовал. И через минуту он появился. Тёма услышал тяжёлые шаги и тихие, но резкие команды.
Чуть высунувшись из-за воздухозаборника, он увидел Дона, а рядом с ним, похожего на брата, как две капли воды, Ведьмака. Ведьмак отдал своим «девочкам» какие-то распоряжения, внимательно посмотрел на противоположную сторону платформы и, махнув рукой Дону, пошёл.
Тёма пополз, прячась за воздухозаборники бронированного вагона, за ними. «Ту-тух, ту-тух» — кровь в ушах стучала так, что он не слышал ничего, кроме этого стука, — «Ту-тух, ту-тух»…
Когда Ведьмак приказал Дону остановиться замер и Архангел. Не просто замер. Затих. Прижался к чёрной крыше. Слился с ней. Растворился. А Ведьмак пошёл дальше, к Китяжу. «Китяж… Давай, дорогой… Я прикрою, брат… С ходу его… Ножичком… Не надо с ним рассусоливать… Куда… Стой!!!» — Тяжин очень быстро поговорил с Ведьмаком и, на удивление Тёмы, отпустил его назад, — «Значит, всё-таки, будем меняться? А зачем? Дон же его голыми руками задушить может! Вон… Шейка тоненькая… Ножки кривенькие… А жить-то, ой как хочется…».
Вот уже Ведьмак хлопнул дона по спине.
— Иди, я в спину не стреляю.
— Не верю я вашей братии, — выдохнул Дон.
— Веришь, или нет — мне по барабану. Иди, или порешу тебя прямо здесь.
— Не порешишь, — усмехнулся Новиков, — Братец твой ляжет сразу. Рядом со мной.
— По этому, Балда, я в тебя стрелять и не буду. Иди. Поживи ещё минут пять, — похоже, Ведьмак уже поймал кураж, и дальнейшее развитие событий его заводило ещё больше.
