Валентин Егоров - Танкист

Ни слова не говоря и ни с кем, не прощаясь, это считалось плохой приметой, капитан Авраменко покинул бруствер траншеи, сначала он полз на коленях, а затем упал на живот и, неторопливо загребая руками и ногами, пополз к оврагу. Через двадцать секунд вслед за капитаном последовал рядовой Ломакин.

Луны на небе в эту ночь почему-то совсем не было, никаких лунных дорожек тоже не существовало. Только время от времени в небе разгорались осветительные ракеты, запускаемые немецкими патрулями или часовыми из своих траншей. В такие моменты и капитан Авраменко, и рядовой Ломакин лицами утыкались в землю, замирая на время, ожидая пока не прогорит та или иная ракета. Одним словом, без особых приключений капитан и рядовой проползли свои триста пятьдесят метров нейтральной полосы, чтобы вскоре кубарем скатиться на дно оврага.

В овраге было темно и гораздо более прохладно, чем на поверхности земли. Прошка поежился плечами, когда эта прохлада начала заползать ему за ворот маскхалата. В этот момент капитан Авраменко дал ему отмашку своей рукой, что означало, что рядовой Ломакин может приступать в непосредственному осмотру и обследованию этого немецкого танка.

Прошка скользнул к немецкому танку, в мгновение ока оказался на его броне. Через командирский люк танковой башни, Прохор головой вперед нырнул вовнутрь танка. Прикрыв за собой верхний люк, он включил тумблер аварийного освещения. При аварийном освещении он в течение пары минут обследовал внутренние отсеки танка. Он также убедился в том, что танковым орудием оказалось 88 мм противотанковая орудие. Что за исключением порванной гусеницы сам танк находился в полном порядке. Выключив аварийный свет, подождав немного, чтобы дать время своим глазам снова привыкнуть к темноте, Прошка уже через нижний танковый люк, покинул этот танк.

Уже позднее ему самому стало понятным, что именно это решение Прошки покинуть танк через нижний, донный, люк, спасло ему и капитану Авраменко жизнь. Видимо, немецкие разведчики в эту ночь проводили плановое обследование своего подбитого танка. Они приползли в овраг немногим ранее советской группы разведчиков, поэтому могли наблюдать за тем, как те разделились. Один из русских занял позицию, чтобы охранять своего товарища, который полез во внутренние отделения танка. Немецких разведчиков, разумеется, очень привлекла идея, живьем захватить обоих вражеских разведчиков, взять столь необходимых немцам языков.

Если с первым разведчиком, который оставался в охранении, все получилось просто и спокойно, немцы сумели его обезоружить, крепко связать по рукам и ногам, заткнуть кляпом рот. То при захвате второго советского разведчика произошла серьезная накладка, немцы допустили грубейшую ошибку. Перехват врага они почему-то решили осуществить у того же самого верхнего люка орудийной башни, через который русский проник в танк. Может быть, все то, что случилось, произошло потому, что немецкими разведчиками были гренадеры пехотинцы, они были плохо знакомы с расположением рабочих и спасательных люков на своем же, немецком танке.

Когда Прохор Ломакин оказался под танком, между его гусениц, то он сразу же ощутил, что обстановка в овраге неожиданным образом изменилась, причем в худшую для него сторону. Мысленный щуп позволил ему моментально определить, что сейчас в этом овраге находятся и немецкие разведчики в составе шести человек. Что его командир, капитан Авраменко уже захвачен немцами. Что в данную минуту первая пара немецких разведчиков готовится вытаскивать капитана из оврага, чтобы его перенести в свои траншеи, а вторая пара занята его поимкой.

Эти два эсесовца почему-то затаились у орудийной башни, чего-то там выжидали, а пятый и шестой - несли охранение оврага. Не раздумывая ни секунды, Прошка вырос перед эсесовцем, который сидел у орудийной башни, его напарник только что его покинул. Именно в этот момент Прошка понял, что ему придется иметь дело не с простыми немцами, а с настоящими эсэсовцами, наиболее подготовленными, и верными фюреру солдатами гренадерами. В эсесовцы обычно забирали молодых немецких парней ростом не менее метра восьмидесяти сантиметров, физически сильных атлетов, которые проходили специальную подготовку по рукопашным схваткам.

Этот первый эсесовец был почти на голову выше Прошки, гораздо шире в плечах. Эсесовец оказался ушлым парнем и опытным солдатом, он вовремя прореагировал на появившуюся перед ним тень, вовремя отреагировал на нее, направляя свой верный шмайсер в сторону тени. Прошке в прыжке сумел нож из правой руки перебросить в левую руку, чтобы затем этим ножом с силой ударить противника в подбородок. Он почувствовал, как нож пробил ткани подбородка и нижней челюсти. Через малую долю секунды острие ножа, преодолев последнее препятствие, достигло головного мозга эсесовца, совершенно нарушив его функционирование.

В этот момент двое других немецких разведчиков начали подниматься по склону оврага, волоча за собой связанного ремнями и веревками капитана Авраменко.

А Прошка все еще боролся со слюной и желчью, которые бесшумными потоками продолжали извергаться из его желудка. Впервые в жизни он убил человека простым ножом, поэтому его организм отреагировал на это самым естественным способом, блевотиной. Но извергая желчь из желудка, Прошка вертел головой по сторонам, вот-вот на броне должен был появится напарник только что убитого немца.

Быстро поворачивая голову из стороны в сторону, Прошка всматривался в ночную темноту, все еще оставаясь на танковой броне. Каким-то чудом он разглядел немецкую каску второго эсэсовского гренадера, хозяин которой осторожно передвигался вдоль левого борта танка.

Этот эсэсовец, видимо, не ожидал того, что с танкового корпуса на него может скатиться противник. Всего пару минут тому назад он покинул это место, отправившись вниз, чтобы удостовериться в том, что никто еще не воспользовался нижним танковым люком! Здесь же оставался его товарищ, опытный и сильный гренадер, которого никакие силы не смогли бы сломить за пару минут его отсутствия.

Поэтому удар ножом в правый глаз для него оказался полной неожиданностью, он даже не защищался, не махнул рукой, чтобы отбить этот удар. Эсэсовец мгновенно умер, не успев крикнуть, позвать на помощь своих товарищей.

Прошка же в свою очередь едва удержался на танковой броне, во время нанесения удара ножом он едва не свалился на землю.

Но тогда с земли он вряд ли бы увидел то, что видел сейчас, как два других эсэсовца тяжело кого-то волокут по откосу к верху оврага. Совершенно случайно рядовой Ломакин, лежа на танковой броне, замечает движение вражеских разведчиков, происходящее на дальнем от него склоне оврага. Добежать до этих эсэсовцев он явно не успевал, к тому же Прошка не был уверен в том, что немецкая разведывательная группа состоит только из этих четырех эсэсовцев. Мысль о том, что он может вот так, по-глупому, потерять своего командира, капитана Авраменко, молнией обожгла его разум. Тут же прекратилась рвота, а руки Прошки сами собой достали из-за спины снайперскую винтовку СВТ40.