Сергей Лукьяненко - Кей Дач (сборник)

– Не очень, – подталкивая Томми к дверям, сказал Кей. – Здесь дожди редко бывают. Мокрая шерсть – это неприятно, верно?

– Я-то откуда знаю?

Контроль к ним никаких претензий не имел. Через Урсу проходило немало транзитных рейсов имперских кораблей, и работы таможенникам хватало. Офицер-булрати, скаля пасть, быстро проверил их документы ручным сканером, покрутил в лапах «Шмель-М» и вернул его Кею. «Сетико» была уважаемой корпорацией, и ее чиновники имели право носить оружие.

– Почему у нас разные фамилии? – тихо спросил Томми, когда они вышли из павильона. – Я думал, что буду считаться твоим сыном, как Артур.

– Легенды иногда надо менять. Что, не нравится вероятный статус?

– Да!

– Когда ты шел меня убивать, тебя это не смущало, – не удержался Кей.

Они пошли по тенистому бульвару, засаженному местными породами деревьев – с синеватой сочной листвой и кряжистыми стволами. Ряды высотных зданий – здесь была дорогая земля – поблескивали поляризующим полем, отражающим инфракрасную часть солнечного света. К сожалению, на улицах от этого становилось еще более душно.

Городок жил интересами космопорта. В других человеческих поселениях анклава могли заниматься рыболовством или совместными с булрати научными разработками. Дружба, как назвали первые поселенцы город на планете нового союзника, ориентировалась лишь на туристов и летный состав. Здесь было множество лавок с фальшивыми сувенирами, роскошные супермаркеты, где можно было найти подлинные редкости иных рас, и несметное количество крошечных баров, предлагающих не столько спиртное и наркотики, сколько прохладительные напитки.

Минут через десять они просто вынуждены были нырнуть в одну из лавок. Здесь оказалось прохладно, а обслуга, к радости Кея, не страдала назойливостью, прием, срабатывающий еще лучше, чем избыточная вежливость.

Томми прилип к похожей на стеклянный гроб витрине, где был выставлен подлинный боевой костюм булрати эпохи Смутной Войны. На взгляд Кея, в костюме было слишком много бронированных элементов, чтобы самонадеянные булрати тех лет его носили, и слишком много декоративной резьбы, чтобы он служил боевым. Оставив мальчика любоваться костюмом, надетым почему-то на манекен человека, Кей прошел к стене, где висели ритуальные ножи различных кланов. Разумеется, фальшивые, но выполненные очень искусно. Один из продавцов тенью возник за спиной:

– Интересуетесь?

– Да. Мне нужен нож клана Шивукима Ахара. Но подлинный.

– Мы не имеем права торговать подлинными ножами, – вежливо сообщил продавец, не спеша, однако, отойти.

– Никто не имеет. Но их продают.

В лице продавца алчность боролась с осторожностью.

– Вы сможете зайти завтра вечером?

Кей покачал головой.

– Тогда… увы. – Похоже, продавец испытал искреннее облегчение. Законы Империи были строги к тем, кто нарушал межрасовый мир.

Томми, оторвавшийся наконец от витрины, подошел к ним:

– У вас есть руепп, мистер?

Продавец оживился:

– Руепп? Конечно. Отличный сувенир с Урсы для молодого человека. Будет что вспомнить, да?

Кей молча уплатил – сумма оказалась не столь уж большой, и Томми стал обладателем десятисантиметрового шарика из радужного стекла.

– Предмет одного из религиозных культов булрати, – сказал продавец с такой гордостью, словно был центральной фигурой этого культа. – Очень хороший психостимулятор, хоть наши ученые и отрицают это. Занимаетесь «джень», юноша?

– Занимался.

– Прекрасно. Взгляд на руепп в состоянии медитации позволяет заново пережить приятные воспоминания, вернуться назад во времени… если верить, конечно.

– Спасибо, – мрачно сказал Томми, разглядывая цветной шарик. Кей положил руку ему на плечо, тихонько спросил:

– Что, Артур неудачно пошутил?

Томми поднял глаза:

– Нет, наоборот. Мистер, а у вас есть булратские тренажеры? Чтобы стать сильным?

Продавец расплылся в улыбке:

– Конечно, юноша.

Кею пришлось уплатить и за сплетенный косичкой упругий шнур, единственным достоинством которого был сочный зеленый цвет и возможность носить его вместо пояса. Он так и не понял, на что пошли его деньги – на издевку двух мальчишек друг над другом или робкие жесты их зарождающейся дружбы.

Выйдя из лавки, Томми вопросительно посмотрел на Кея. Тот предложил:

– Найдем «Утро» и послушаем местную звезду?

– Ага, – с видимым удовольствием согласился мальчик. – И возьмешь мне колы. Две бутылки.

Они нашли бар без труда, впрочем, это оказался и не бар, а крошечный уютный ресторанчик. Кей долго веселился у входа, прочитав полное название заведения: «Утро в сосновом бору». Томми не понял причины его смеха. Лишь вечером Артур просветил его насчет древнего полотна и даже нашел репродукцию в компьютерной энциклопедии искусства.

Тогда Томми признал, что Дач был не слишком уж неправ, хохоча при взгляде на сложенную из грубых бревен эстраду, где в сопровождении двух булрати-подростков, игравших на деревянных трубах, пела Алла – молодая самка-булрати.

Кто-то в «Утро» обладал тонким чувством юмора.

7

Артуру стало хуже на вторые сутки после старта с Урсы. С утра он чувствовал себя неплохо, болтал с Томми и, попросив у него руепп, долго всматривался в радужную глубину шарика. Кею пришлось просмотреть все данные кибердиагноста, чтобы убедиться – чуда не предвидится. Мальчик умирал, медленно – потому что больше половины его крови было замещено универсальным гемоликвосом, – но неотвратимо – эксперименты армейских медиков разрушили не только костный мозг, но и почки.

По крайней мере у Кея появилась легкая уверенность, что до Грааля они успеют добраться. Он позволил себе выспаться и провел несколько спокойных часов в рубке – наедине с серой тьмой гиперпространства в экранах и ровным голосом корабля, дочитывающего старую книгу.

Томми ворвался в рубку, когда корабль, прервав чтение, сообщил:

– У нас неприятности, Кей. Мальчики…

– Артур умирает! – схватив Дача за руку, закричал Томми. – Кей, он совсем умирает!

– Он не может умереть совсем, – стряхивая его руку, заметил Кей. – Успокойся.

Но мальчик был по-своему прав.

Возможно, Андрей, побывавший в своей жизни и врачом, и убийцей, смог бы объяснить происходящее. У Кея не было его опыта, а кибердиагност лишь излагал симптомы, не рискуя назвать причин, – массированный распад эритроцитов, словно остатки собственной крови Артура взбунтовались против соседства с полимерным гемоликвосом.

Та зеленая бледность кожи, так поразившая Кея на орбитальной базе, сейчас проступила вновь. Артур не стонал и не плакал, лишь жадно глотал воздух, приподнимаясь над постелью, словно тянулся за чем-то невидимым и ускользающим от него.