Маджуро - Данияр Саматович Сугралинов
— Нам повезло, что это обычные мутанты. Видимо, в первом поколении или отверженные, — сказал капитан Тарсон. Сам он был с Севера, за что, собственно, Гектор и направил его руководить охраной императора. — Суперы сюда не суются, им и в Убежище хорошо.
— Суперы? — не понял Маджуро.
— Супермутанты, ваше Величество, — уточнил Тарсон. — Верховные шаманы Пустошей непрерывно делают отбор. Самых мощных и сообразительных скрещивают, те, кто проходят испытания, становятся суперами, а уже из них выбирают, кому верховодить.
«Селекция, — подумал Лука. — Закончу с Рецинием, разберусь с Югом, и надо будет заняться Пустошами. Может, с мутантами все-таки можно жить в мире?»
Пустоши занимали всю центральную часть Империи, врезаясь ядовитыми щупальцами в чистые земли: столичный Запад, плодородный Север и пустынный, но богатый жаркий Юг. Восток Империи зарос непролазными вековечными лесами и не только кишел смертоносными тварями, но и покрывался туманом ядовитых кислотных испарений.
Жить человеку там было невозможно, но на те земли совершали набеги за лесом и особыми плодами тассурийских деревьев, из которых потом гнали дурман. А вот в центре Пустошей не жили даже мутанты. Проклятие Двурогого в Очаге было таким сильным, что даже привычные к нему жители Пустошей гнили заживо, выплевывая разлагающиеся внутренности.
— Ну, это было, когда я был ребенком, — продолжал рассказывать капитан. — Мне отец рассказывал, он как раз в дозоре на границе с Пустошами тогда служил…
Тарсона слушали с интересом. Раненых перевязали, опасный участок почти проехали, а потому просто наслаждались необыкновенным путешествием. Но расслабились преждевременно.
Стрелы оказались отравлены. Уже к вечеру трое раненых забились в лихорадке, пуская бурые пузыри и выблевывая содержимое желудков, после чего один за другим скончались в конвульсиях.
Маджуро, бросившийся на помощь, не справился. Подбор и генерация антидота заняли больше времени, чем оставалось жить несчастным. Виной тому стал отрицательный баланс Тсоуи. После кровавой бани, утроенной Лукой на пиратской шхуне, Колесо повесило на него штрафы:
Очки Тсоуи: −41. Текущий баланс: −18.
Зафиксирован отрицательный баланс очков Тсоуи!
Наказание странника Луки’Онегута до достижения нулевого или положительного баланса очков Тсоуи:
— регенерация энергии Колеса замедлена на 1000 %;
— эффективность таланта «Метаморфизм» снижена.
Чертыхаясь, Лука на всякий случай все-таки заготовил антидот и сохранил его во внутреннем резервуаре.
Противоядие пригодилось очень скоро. Спеша до темноты покинуть вроде безжизненные, но, как оказалось, вполне живые земли, они на полном ходу въехали в подозрительно безмолвное узкое пространство между двумя выпирающими, как клыки, скалами.
— Стоять! — заорал Куница, первым заметив неладное.
Ведущий верховой в это время уже по грудь провалился в землю, а второй влетел в неестественный участок вслед за ним. Остальные успели осадить коней.
Оба попавших в западню истошно орали. Определив границы аномалии, капитан швырнул своим людям длинную веревку, и обоих удалось вырвать из ямы. К этому моменту от их снаряжения не осталось ничего целого: тряпки расползались в лохмотья, а от лат шел смрадный желтый дымок. Из многочисленных мелких ранок, не останавливаясь, сочилась кровь. У обоих все тело ниже груди выглядело точно сильный ожог — кожа слезала багровыми лоскутами.
Император их исцелил, но не полностью, всего лишь обезвредив такой же, как на мутантских стрелах, яд, обнаруженный в крови, сняв воспаление и запустив нано-агентов для регенерации тканей. По привычке и для соответствия легенде он в ходе лечения не переставая бормотал молитвы Пресвятой матери.
Судя по скептическому взгляду Гердинии, удивить удалось всех, кроме нее. Так называемую Пресвятую матерь, королеву Тайру Ра’Та’Кант, она видела утром по телевизору и была уверена, что никакая молитва с ее именем на устах не способна вылечить подобные раны, если только больной не находится в медицинской капсуле.
— Так ты вылечил маму? — шепотом спросила Кора.
Лука кивнул и отправил сестру под охрану гвардейцев. Сам же вместе с Тарсоном и Кейном пошел оценивать препятствие.
Ширина водоема составляла всего три метра. Ни обойти, ни объехать его было нельзя из-за скал. Осторожно исследовав каплю жидкости с доспеха пострадавшего, Лука понял, куда те влипли. Проход между скалами был перекрыт неотличимым от поверхности земли идеально прямоугольным резервуаром, правда, заполненным не водой, а раствором кислоты.
В нем водились мелкие змееподобные твари с крайне ядовитыми зубами. Именно они погрызли стражников.
Тарсон обмолвился, что если вернуться к морю, можно последовать по другому пути, но в то же время до ближайшего баронского замка оставалось всего три часа.
— Раненых уложить в кареты и в сопровождении шести стражников отправить на корабль. Остальные пересядут на коней. Перепрыгнем яму с кислотой и после заката будем у стен замка.
После недолгих споров так и сделали. Девушек переправили на своих лошадях Тарсон и Кейн, усадив их за спину. «Хорошо, хоть похудел», — успел подумать Лука, увидев под прыгнувшей лошадью смертельную кислотную лужу.
Добрались до замка барона Расмуса после заката, уже во мраке. Их встретил эскорт, а на всем пути вдоль дорог стояли люди с факелами и криками тепло приветствовали императора.
О его приезде барон был уведомлен еще накануне, а потому подготовился: Маджуро принимали с праздничными огнями, гирляндами, пронзительными мелодиями северных песен и столами, ломящимися от яств.
К обеду следующего дня ожидался приезд других баронов, а до того времени можно было немного расслабиться после долгой дороги. Отдав должное радушию барона, пообщавшись с ним и его семейством, Маджуро сослался на усталость и отправился почивать в выделенные владельцем замка покои.
Уже за полночь он услышал тихий стук в дверь. Это была Гердиния.
В этот раз сдерживать себя они не стали и отдались страсти с таким пылом, какой присущ только по-настоящему влюбленным в самый первый раз.
Глава 45. Северное гостеприимство
Звенящая пустота в мыслях и полное опустошение тела, вот что чувствовал Лука, стараясь уснуть. Где-то на границе сознания осталась непрочитанной строчка оповещения: метаморфизм отметил почти две тысячи сожженных единиц энергии за неполную ночь, будто Лука пробежал двадцать километров.
Способность оперативно нейтрализовала биохимический эффект, который человек именует усталостью, дав возможность кипеть энергией всю ночь. Овладевая Гердинией, император вел себя столь неутомимо, что страстные крики любовницы наверняка услышали во всем замке.
Заведенный тем, как ему отдается всегда и для всех неприступная и холодная Гердиния, Маджуро свершил невозможное, обновив как личный рекорд, так и ее. Пальцев двух рук не хватит, чтобы сосчитать, сколько раз они достигали вершины — идеальная, без единого изъяна, Гердиния не могла насытиться, а Луку это возбуждало еще больше. В коротких передышках они даже не говорили, отдаваясь взаимным ласкам.
С Кейринией у него такого
