Сага о Кае Эрлингссоне - Наталья Викторовна Бутырская

руны, издевался бы над ним каждый день. Я и сейчас считал, что прав тот, кто сильнее, вот только уже не был уверен, что такое сила. Только ли та сила важна, что сидит в руках и ногах? Сила может быть и в голове, и в сердце, и в кишках: ум, верность, храбрость значат ничуть не меньше. Даг всегда был сильнее меня в глиме и в мечном бою, но считал ли я его лучше себя? Нет, потому что ему не хватало рвения идти вперед.

После полудня мы сменили людей Сигурда на воротах. Я б на их месте разозлился, так как после первого штурма они так хорошо укрепили завал в проеме, что стоять там — все равно что стоять за частоколом. Но Сигурд лишь хмыкнул, хлопнул Альрика по плечу и сказал:

— Ну, настоящие мужики уже поработали. Теперь тут даже щеночки справятся.

Мое место было на левом краю, где завал был пониже, справа стоял Бьярне Левша. Я прислонил копьё к частоколу, топор воткнул прямо в него и присел рядышком, прислонившись к кольям. Тулле опять начал говорить о том, как бы он обустроил эту усадьбу, где поставил бы хлева и амбары.

— Коров и лошадей держать не получится, слишком мало места для пастбищ. Да и зачем лошади на острове? Думаю, козы подошли бы лучше. С них и молоко, и шерсть, и мясо. Они едят любую траву, прямо до земли выстригают. А весной могут даже кору с деревьев обдирать. Козы вообще неприхотливы. И еще свиней завел бы. Их вообще можно рыбой кормить. Вообще остров не очень высокий. Как думаешь, во время шторма вода докуда доходит? Само поместье высоко, сюда не достанет, а вот нижние поля может и затопить. Надо там землю посмотреть, может, там ее и вовсе нет, так, голый камень, едва прикрытый травами. Дрова, конечно, придется завозить. Если леса мало, так можно и коровьими лепешками топить, но где ж здесь коров держать? Тут и травы столько не будет, чтобы они насрали хотя бы на одну растопку. Ты как думаешь? Кай?

— А? — я приоткрыл один глаз. Не знаю, что может усыпить лучше, чем рассуждения Тулле о скотоводстве.

В стороне Энок перебирал запасные копья, полученные от всего хирда. Его стрелковое мастерство изрядно всех впечатлило. Он взвешивал в руке каждое копьё, ставил метку углём и вонзал в землю перед собой, одновременно перебрасываясь шутками с парой Сигурдовых вдовушек насчет того, какой длины должно быть копье у настоящего мужчины.

— А с северной стороны я бы посеял ячмень. Ячмень неприхотливый, холодные ветра выдержит, да и чем злее погода, тем ядренее выйдет пиво. Так мой отец всегда говорил, а уж он в пиве разбирался. А на востоке посадил бы репу. Я вот не очень люблю репу, но куда ж без нее. Репа любит солнце…

Проснулся я от кошмара. Приснилось, что та самая троллиха переломала мне кости так, что я не чувствовал всю левую половину тела. Хотел пошевелить рукой, а не мог, хотел дернуть ногой, а она не слушалась. Перепугался я до смерти. Лучше уж сдохнуть, чем жить калекой. Дернулся изо всех сил и проснулся. Рядом заржали ребята.

На мне, привалившись всем телом, лежала Хельга, ее рука крепко прижимала меня к земле и не давала шевельнуться, потому и был такой сон.

— Эй! Троллева девка! Слазь с меня, — шипел я, пытаясь вырваться из ее объятий. Тулле перекатился в сторону и сипло втягивал воздух, содрогаясь от беззвучного смеха. Скотина! Нет бы помочь.

Я дернулся в одну сторону, в другую. Что она жрет, чтобы на четвертой руне быть такой сильной? Не просить же мне взаправду помощи? Как меня тогда назовут? Бабьей подстилкой?

Спасли меня, как ни странно, враги. Они все же собрались изобразить приступ, и после оклика смотрящего Хельга сразу же вскочила, схватившись за нож. У меня даже на душе потеплело: вот страшная девка, да еще с этой твариной меткой, но воин из нее получился правильный.

— Кай, я хотела…

— Хельга! — заревел Сигурд. — Повалялась с парнем и хватит. Дуй сюда.

Она улыбнулась мне, показала средний палец моим собратьям и убежала к своему хевдингу. А я с кряхтением попытался встать, чувствуя, как в онемевшем теле наконец забегала горячая кровь. Троллева девка! Как я драться буду, если толком кулак сжать не могу? Я попрыгал, помахал руками, поправил сползший шлем, затянул повязки потуже, взял копье. Теперь пусть приходят.

Только что они стояли вне досягаемости броска копья и вот уже мчались прямо на нас с громкими криками. Я невольно отступил и уперся спиной в щит сзади стоящего, оглянулся. Это был Вепрь. Он подтолкнул меня вперед и тоже заорал. Хирдманы рядом подхватили крик. Тогда закричал и я, вышвыривая из себя ненужные страхи и сомнения.

— Аааааа! Сдохните! Я убью всех! Тебе, Фомрир! Сноульверы!

Над головами пролетели стрелы, вражеские воины подняли щиты, прикрывая голову, и продолжили бежать. Один кувыркнулся, получив стрелу в ногу. Другой свалился и завизжал, держась за торчащее из живота древко. Были еще упавшие, но подступающую волну это не остановило. Откуда-то сбоку подтащили несколько бревен, положили одним концом на завал, а по ним легко взбежали орущие воины и спрыгнули прямо на нас.

Первого двурунного мы насадили на копья: мое вошло в живот, Тулле же пробил грудь. Осевшее тело стекло с наконечника, но я не успевал поднять копье — на меня налетел патлатый мужик в кольчуге. Сбоку меня прикрыл щитом Йодур, отпихнул его и рубанул мечом по ноге. Кольчуга! Да у них там что, сраные ярловы дети в наемники подались? Мне одного Роальда до сих пор по самые уши хватило. Я вонзил копье в горло окольчуженному, и одновременно бродэкс[13] Вепря врезался в его плечо, прорубая и броню, и кости. У меня промелькнула мысль, что зря это он, хорошая же кольчуга была.

Дальше мы работали в паре с Йодуром. Он прикрывал нас щитом, я встречал нового врага ударом копья, и пока тот пытался уйти из-под него, Йодур рубил мечом. Пот, текущий ручьем из-под шлема, разъедал глаза. Наконечник чужого копья скользнул по щиту и уже не грозил раной или смертью. Мой выпад под щит вспорол ногу выше колена. Воин упал в грязь, загребая рукой жидкое месиво из земли и крови. И сразу же с бревна спрыгнул следующий.

— А-а-а-а!

Двуручная секира медленно взмыла над моей головой, пока я возвращал копьё. Он не успевал! Отступая от