Спасти красноармейца Райнова - Владимир Геннадьевич Поселягин
- Да, в Особый отдел фронта. Завтра в восемь быть на вокзале, проходной эшелон, туда посадят. В Киев еду.
- А у нас тоже новость, - кивнул отец на тестя. - Александра Васильевича добровольцем взяли в отдельный стрелковый коммунистический батальон. Комиссаром батальона будет. Он старый партиец.
Вот и штаб фронта. При мне чемоданчик, отец нашёл, старый сгинул в Бресте, вещмешок за спиной, вот я уверенным шагом и шёл куда нужно. Один раз патруль проверил документы, но всё в порядке. Так и добрался. Вообще с родными простился, с тестем пообщались, много интересного ему дал, опытом поделился. Часы наручные ему подарил, да я всем их раздал, трофеи, мол, и «Вальтер». Провожать меня все отправились, так что стоял в дверях купейного вагона и махал фуражкой. Так и уехал. Уф-ф, тяжёлое прощание, столько слёз. Сама дорога не запомнилась, я больше играл на аккордеоне, о да, купил в магазине музыкальных инструментов, ещё гитару, но она в хранилище, как раз место для неё накопилось. Разрабатывал пальцы, ну и напевал. Голос тоже тренировал. Так что быстро собрал вокруг себя слушателей. Память хорошая, пел «Чёрный кот», «Наш сосед-трубач». «Он не вернулся из боя», «Я Як-истребитель» и другие песни. Очень хорошо слушали. Сутки в пути были и вот сошёл на станции, не на перроне, время десять часов дня. Да, место ещё поднакопилось, аккордеон убрал, так что при себе на виду его не нёс. Дежурный сразу направил куда нужно, к особистам. Там начальник Особого отдела фронта лично, я ему попался в коридоре, и решил вопрос со мной. Нет, при штабе меня не оставляли, а я надеялся, подучиться, освоить навыки, хотя бы основы работы особиста и следователя, но решили по-другому. Ну и накопить места в хранилище, чтобы было куда убрать Серафиму и Соню, думаю к тому моменту я бы их сговорил, а тут штаты мол итак раздуты, некуда брать. Вот и получил назначение в Особый отдел Восемьдесят Седьмой стрелковой дивизии РККА, что входила в Двадцать Седьмой стрелковый корпус, Пятой армии. Там уже неделю идут запросы на пополнение. Три дня на дорогу, сухпай тут же у кладовщика получил, на время пути.
И знаете что? Вы будете смеяться, но меня вернули с вокзала. Нашёл младший политрук, молодой совсем, попросил вернутся в штаб. Пришлось снова прогуляться. Нашли тоже, гонять туда-сюда, ноги-то не казённые. А там изменили направление. Меня назначили в группу охраны тыла. Ну да, какой из меня следователь? Я чисто силовик. Сейчас их формируют всё больше и больше, вот как раз ещё одну роту формировали, прямого подчинения Особого отдела фронта. По званию я и на роту тяну, но опыта нет, специфики не знаю, поэтому стал заместителем командира роты, а наберусь опыта, там видно будет. Да, «в поле» тоже работать буду. Сама рота только третий день как формируется, и происходит это тут в Киеве, и база её будет тут же, что для меня приятный бонус. А пока переоформление шло, узнал как так вышло. Капитан Гальцев, командир роты, как раз в штаб прибыл и узнал про меня и выпросил перевода, ему командиров опытных не хватало, а я в тылу у немцев три недели провёл, специфика там своя, но опыт боевой имеется. Вот только носили те форму бойцов НКВД. Что, опять смена формы и переаттестация? Да, так и оказалось, это заняло двое суток, меня уже оформили, теперь я носил форму командира НКВД. Это не ГБ, где звания на два выше чем у армейцев. У нас как в дивизиях НКВД, соответствует армейским, и я носил кубари старшего лейтенанта.
Комнату для постоя я не искал, в командирском общежитии было место, там устроился, так что вникал активно в дела формирования роты. Задачи у нас, чистка тылов, захват диверсантов, шпионов и вредителей. По сути группа быстрого реагирования. Если потребуется, станционные посты будем формировать, проверять кто там ездит. Почёсывание леса, слежка за агентами, но в основном боевые задачи, перехват диверсантов, сбитых вражеских лётчиков. Работы много, и всего в штате Особого отдела фронта пять таких рот, наша шестая. И работы было всем, можно сказать с ног сбивались. Так и пошла моя служба.
***
Застонав сквозь зубы, старясь это делать тихо, рядом слышна немецкая речь, я постарался убрать с ноги то, что её прижало, да там ногу в лепёшку. Похоже целый кусок от стены кирпичного здания на меня рухнул. Здание обрушилось, где мы оборону держали. Да, тут Киев конец сентября, немцы добивают последние очаги сопротивления в городе. Как так получилось, что я в кольце остался и в городе? Да куда рота, туда и я. Нам отдавали приказ до конца ловить дезертиров, диверсантов и шпионов, мы так и делали, я кстати немалый опыт получил, а когда немцы появились, уже в боях с ними стали участвовать. Я командовал обороной в этом здании. Всё потратил, до последнего патрона, что в хранилище было, уже немецким трофейным мы пользовались потому как свои запасы давно подошли к концу. Вот так наш участок обороны те гаубицами и расстреляли, ничуть не жалея дома. Да и не в их это стиле.
Сегодня тридцатое сентября. Вечер уже, если кончено я тут не сутки лежу в беспамятстве, тогда среда первого октября. На данный момент хранилище у меня накачалось в размере тонны. Сегодня, ровно тонна и десять кило. Глянул, лишних десяти кило нет, значит точно тридцатое. Я уже уверенно двумя големами час управляю, или тремя полчаса. Одним два часа. За последние шесть суток ночами немцы от них изрядные потери несли, по моим подсчётам, те от действий големов только убитыми потеряли порядка семи тысяч. А мы имели с них оружие и боеприпасы, что и позволило продержаться так долго. Вот только в хранилище у меня советское оружие, и одной польское, всё тоже самое. Ничего нового, без патронов, я пустой. Само хранилище заполнено на двести сорок три килограмма на данный момент. Всё нужное. Припасы, свежее овощи и фрукты, но главное Серафима и Соня. О да, нашёл и сговорил. Ну Серафима легко согласилась содержанкой стать, муж та ненавидела, заставили её замуж выйти родители, а тот повеса, изменял, картёжник, даром что инженер, интеллигентная профессия. Там и Соня согласилась, с середины августа обе со мной уже были, пришлось квартиру искать, а когда началось, в
