Экстерминатор - Антон Чернов
Но к нам вышел человек. В скафандре, а не броне. С прозрачным пузырём шлема, напоминающим защиту Элетродрели, но явный человек. а не альт или ксенос.
— Нэ ары, сам познатэльствую, виноватасть на падении не в тутошних, — выдал этот тип с усмешкой, не слишком злой, впрочем. — Грешно получилась, мда… В охранении не нуждаюсь, — задумчиво продолжил он. — Я хочу тебя! — вдруг блеснул он глазами, тыкнув в меня пальцем.
— Э-э-э… а может, не надо⁈ — начал я если не паниковать, то паниковать.
Ну, видимо, язык за тысячи лет изменился, но мы друг друга худо-бедно понимаем. Но «быть хотимым» мне как-то ни в каких смыслах не нравится! Вообще ни в каких!
— Я хочу тебя, ты мне надо! — веско сказал этот тип, чуть ногой не топнул. — Есть добровольность? — приподнял он бровь.
Ну пи…дец, мысленно констатировал я. Впрочем, есть надежда что это «ошибки непонимания» и в качестве полового партнёра или обеда меня покинувший не рассматривает. А… да как источник информации, например. Ну как-то надеятся на это проще, потому что с этими шарами — хрен знает, что делать.
— Есть, — обречённо ответил я. — В случае, если мой отряд не понесёт ущерба!
— Допустимо. Следуй за мной, будем иметь разумный разговор. Агрессия — не советую, — сообщил этот тип, начав движение в аппарель.
Агрессию я так и так проявлять не собирался, а «разговор» — более чем устраивал. Всё-таки не «трахать-трахать до смерти» или «готовить-готовить до готовности»! Так что окинул я отряд взглядом, пообещал освободить вскоре, как только контакт наладим — ну не воевать же покинувшего сейчас! — и потопал, отпущенный, но сопровождаемый шаром.
И взвыл от боли, а мог, если бы не нейрошунт, умереть! Мимо меня пронёсся мощный лазерный луч, не прорезавший, но явно повредивший скафандр покинувшего! А дёрнувшись я… так и не понял как. Второй луч летел мне в лицо, но каким-то невозможным способом нейрошунт (потому что я бы — точно не успел!) отдёрнул голову. И мощный лазер пробил шлем, по моему — сжёг нахрен ухо… Но лучше ухо, чем голову!!!
Тут же я был схвачен и заломлен не одним, а тремя шарами. И… без мыслей, в шоке наблюдал на остатки стерлявшего. А стреляла… Элла, член моего отряда и любовница. От чего меня сейчас чуть ли не тошнило: просто шары, видимо, чтобы предотвратить атаку, разорвали… это на части. И человеком стрелявшая из головы, развороченной и механической головы — не было! Робот, покрытый слоем чего-то, достоверно имитирующего плоть! Хотя, возможно, даже живую плоть. Не просто невозможная имплантация — а именно робот! Хотя нейрошунт подсветил что-то, что могло быть частью живого мозга, причём с электроактивностью.
— Зачем⁈ — выдавил я из себя, обращаясь к… Элле.
— С-с-сука! — прошипел покинувший, живой. — Деактивирована смертью, не ответит. А ты…
— Она меня вообще-то тоже убивала! И я не знал! — рявкнул я, борясь с натуральной истерикой.
— Воспринимаемо. Я… времени нет. Не борись — нет смысла, — быстрыми шагами выдал он, заходя в аппарель, куда занесли и меня.
И тут же по экзоброне заелозили манипуляторы шаров, ломая экзоброню.
— Я сниму, не надо вещь портить!
— Быстро! — бросил тип, сморщился, трогая оплавленный бок, но махнул рукой.
Стащил свой шлем-пузырь, небрежно отбросил. И протянул шару полусферу, которую удерживающий меня робот поместил на освобождённую голову. А после — такой же на вид шлем поместил на голову тип, плюхнувшись на кресло. А у меня запульсировало в висках, перед глазами замелькали радужные переливы — «артефакты». Хотя сознания я не потерял, но…
Да решил просто ждать. Шок, ступор, стресс. И никакого желание обдумывать творящуюся дичь!
31. Прощание
Тип с полуприкрытыми глазами сидел, передо мной мелькали радужные взмельки и гудело в ушах. И в голове было не пусто, а очень, очень и ОЧЕНЬ матерно! Потому что я ни хрена не понимал, а попытки понять — вызывали чуть ли не истерику, с которой приходилось бороться. И не из-за покинувшего, как понятно — плевать на него, в текущей ситуации! Просто Элла… нет, ну я ДОПУСКАЛ многое. Параноил, как сам думал — считать себя «самым умным в Идигене» меня ещё Степаныч отучил. И девица, столь удачно подвернувшаяся, с правдоподобной, но непроверяемой историей, с исчезновениями и навыками… ну «немного» превышающими возможности экстерминатора-выпускника… Вызывала некоторую паранойю. Но я с ней спал, жил, да и… Ну вот зачем?!! Какой сволочи…
…Работа гормонального водителя взята под контроль. Проводятся антишоковые мероприятия. Активированы протоколы:
Стероидно-гормональная терапия.
Ускоренная клеточная регенерация
Антибластомная программа…. деактивирована.
Зафиксировано прямое нейронное подключение неустановленной этиологии. На основе анализа положения носителя осуществлена частичная блокировка…
Как-то меня отпустило, выдохнул я. Видимо, «противошоковая» терапия шунта. Клеточная регенерация — это понятно, ухо. Видеть я его не видел, но снимая шлем, почувствовал, что осталось от него… Ну хорошо, что хоть что-то осталось. А вот «антибластомная»… Нет, «что это» — я понимаю, учился. Но противоопухолевое… Это КОГДА создали мой нейрошунт, точнее — его протоколы, раз они содержат «противоопухолевые программы»? Это тысячи лет, не меньше!
Ну и «деактивирована» — понятно, потому что смысла в ней нет. Иммунитет прекрасно справится, а не справлялся бы — так я бы и жить-то толком не смог. Разве что в скафандре… На последней мысли я уставился на покинувшего. С некоторым беспокойством, а вид типа это беспокойство оправдал. Да, сидит в шлеме (видимо какой-то аналог ментоскопа, но более гуманный, уж по моим ощущениям — точно). Да и нейрошунт разумно сообщил — частично он подключение блокирует. Блокировал бы полностью — могло бы быть неважно, этот покинувший мог прибегнуть к более неприятным способам получения информации. А так — почти сносно.
Но дело в том, что физиономия типа прямо на глазах бледнела, отдавая прозеленью. И покрывалась испариной. Он вообще — не помрёт?
— Помру, — открыл глаза тип. — Времени вернуться на корабль нет, а на челноке нет даже капсулы криосна. Кто же знал? — явно риторически спросил он, скривившись. — Да и на высокоэнергетическое оружие я не рассчитывал. И на то,
