Колонисты - Влад Лей
Я рассматривал своих. Все трое выглядели подавленно, обреченно.
— Вы что, всерьез решили отдать все этим козлам? — возмутился я. — Еще и шкуры им добывать?
— Ты не понимаешь. Как только они нас вычислят — вообще из Речного не выпустят, — буркнул Шендр.
— Ну, это мы еще посмотрим.
— Нет. Была группа колонистов во второй волне, — вмешался Кийко, — они тоже сцепились с Дьяком. Так их отстреливали, стоило только выйти за ворота. А потом вообще Дьяк подкупил то ли кого-то из гарнизона, то ли других колонистов, и оставшихся троих ему доставили чуть ли не в праздничной упаковке.
— Вот, значит как… — я задумался. — А вы не подумали, что если мы сейчас им засветимся, то они уже с нас не слезут. Сначала принеси им пятьдесят шкур, потом еще сто. Потом вообще отправят нас на шахты.
— И что ты предлагаешь? — мрачно поинтересовался Шендр.
— Для начала, узнать вообще, о чем сыр-бор, — сказал я и отправился к бубалу. Мы были заняты, и никто даже не вспомнил, не посмотрел, что же именно везли в тюках на животном.
Я сунул руку в первый попавшийся мешок и достал горсть мелких камешков.
— Это что такое? — спросил я, разглядывая находку. Камни блестели на солнце, переливались.
— Брюлики! — уверенно сказал Кийко.
— И куда они везли эти брюлики? — удивленно спросил Литвин.
— На продажу! — уверенно ответил я.
— Да кому они на Хрусте нужны?
— Гринбергу! — за меня ответил Шендр. — Мары везли добытое из Шахт, чтобы продать Гринбергу.
— Но почему Гринберг не прилетел на корабле в Шахты?
— Черт его знает, — пожал я плечами, — есть, наверное, какие-то причины, нам не известные. Интересно, на какую сумму тут этих камешков?
— Десятки тысяч, может и сотни тысяч, — ответил Литвин, — а в цивилизованных мирах этот груз наверняка несколько миллионов будет стоить.
— Возвращаемся к моему первому вопросу, — сказал я, — мы действительно это все вернем марам, и еще будем что-то им должны? Серьезно?
Мне ответили молчанием.
— Но мы не можем это продать, — вздохнул Литвин, — или нас тут же сдадут, или, что более вероятно, нам заплатят копейки.
— Я и не предлагаю сейчас все это продавать, — возразил я.
— Что тогда?
— Спрятать. А когда ситуация изменится, когда мы будем уверены в том, что нас за эти камешки не порешат — тогда и продадим. Плюс, будет такой себе НЗ — если совсем прижмет с деньгами, можно будет часть продать.
— Мары будут нас искать. Они землю будут рыть, пытаясь нас найти, — мрачно предположил Шендр.
— И пусть ищут, — отмахнулся я, а затем повернулся к Кийко, — тебя поймали эти двое?
Кийко кивнул.
— Остальные знают твое имя? Смогут ли узнать при встрече?
— Нет. Попался я как раз этим двоим, — покачал головой Кийко, — имя не называл, и если эти оба трупы, то опознать меня будет некому.
— Иначе говоря, узнать, кто напал на караван, мары могут только по вещам, — я указал на оружие в руках Кийко и продемонстрировал рацию, снятую с пояса.
— Бубала тоже могут опознать, — добавил Шендр.
— Есть такое, — согласился я, — значит все это нужно спрятать. Тащить в город опасно — если попадемся, нам конец. Мары наверняка будут ловить всех, кого увидят.
— Ты так говоришь, как будто, если решат, что человек не тот, кого они ищут, то отпустят! — хмыкнул Шендр.
— А не отпустят? — ухмыльнулся я. — Так с чего вы тут все стояли с постными лицами, мол, придется все вернуть и поработать на маров? Они в любом случае враги, и договориться с ними не получится. Так?
Шендр лишь кивнул. Я перевел взгляд на Литвина, дождался его кивка и уставился на Кийко.
— Они будут пытать, — сказал тот, — если хоть где-то засветимся — нам конец. Они будут пытать так, что расскажешь все, вспомнишь, где согрешил и в прошлой жизни, а не только в этой.
— Всех подряд они пытать не будут. Иначе кто на шахтах будет работать?
— Вот тут ты ошибаешься. Еще как будут, — мрачно ответил Шендр, — более того скажу: то, что мы напали на их караван будет первым камешком самой настоящей лавины. Мары начнут войну.
— Они и так ловят нас, — пожал я плечами.
— Пока для них это лишь дополнительный источник заработка. А благодаря нам начнется настоящая война.
— Подожди, — удивился я, — а как насчет гарнизона? Разве они не должны бороться с марами? Мары не то что не должны доставлять проблем, их вообще не должно быть.
— Не должно, — согласился Шендр, — вот только на Хрусте они есть, их много и они доставляют серьезные проблемы. Наш комендант просто не захочет ввязываться во всю эту свару, он постарается остаться в стороне. Либо есть еще вариант — найдет виновников всего этого бедлама.
— И что сделает?
— Отдаст марам.
— Да ладно! — не поверил я.
Шендр лишь ухмыльнулся.
— А что, мы ему родственники? Чего нас жалеть — сами напали на маров, сами ограбили. Тем более, если отдать нас марам, весь бедлам и закончится. Да, кстати, если рядовые колонисты узнают о том, кто виноват в том, что мары стали злее и опаснее, как думаешь, что они сделают?
— Тоже нас сдадут марам? — хмыкнул я.
— Именно.
— Я понял, — наконец вздохнул я. — Значит, вариантов нет? Придется отдавать трофеи.
— Почему? Я этого не говорил, — ответил Шендр, — мы, так сказать, «честно» их добыли.
— Тогда к чему все это было? — разозлился я.
— К тому, чтобы ты понял, что может случиться. Нам нужно быть очень острожными.
— Короче говоря, все согласны с тем, что трофеи прячем? — спросил я.
Три кивка в ответ.
— Вот и славно. Теперь с тобой, — я повернулся к Кийко, — ты можешь быть свободен. Но о том, что случилось — рот на замок.
— Да я, как бы… — замялся тот.
— Что?
— Оружия нет, денег тоже нет…
— Так ты же, вроде как, с Тэксом работал? — влез Шендр.
— Мы поспорили, и… — замялся Кийко.
— Ну, ясно… — хмыкнул Шендр. — И что дальше?
— Если коротко — мое решение привело к тому, что я оказался посреди дороги, привязанный к бревну.
— Это Тэкс, что ли, сделал? — хохотнул Литвин.
— Нет. Это не Тэкс, — ответил Кийко, — короче, я не успел развязать веревку — появились мары и я оказался их пленником.
— Так кто тебя привязал-то? — спросил я.
— «Тапок».
— А с ним ты что не поделил?
— Он убил в зеленой зоне очередного Чистильщика, и система выдала на него контракт.
— И ты его взял?
Кийко кивнул.
— Ты что, дурак? Зачем? — воскликнул Шендр.
Кийко
