Сага о Мрачных Водах. Глубины Пепла - Илья Сергеевич Ермаков
Сеера тяжело дышал. Он задыхался. И глаза наполнялись красным. Его руки упали вдоль туловища. Голова запрокинулась назад. Сеера выпустил воду из себя.
И его тело медленно пошло ко дну.
Я потянула за рукоять и вынула меч. Мертвое тело Лорда Сееры с серой раной на животе и с красными глазами упало мне в ноги.
Вот и все?
Так погиб ректор Академии Марии Селесты?
Лишь один удар лишил его жизни?..
Я не могла в это поверить, пока не увидела, как рога-кораллы рассыпались в хрупкие песочные обломки. Серебристые узоры на его теле почернели. И кожа стала не белой, а серой.
Убила все-таки…
И двери распахнулись.
Я бросила взгляд в сторону, и в нескольких метрах от меня появился декан Мунлес. Увидев мертвое тело Лорда Сееры, он застыл. Я видела ужас в его глазах. И страх. Самый настоящий и неподдельный.
Его напуганный и растерянный вид придал мне уверенности и самообладания. Крепче сжав рукоять семиотика, я обратилась к нему:
— Ты проиграл, Мунлес. Омуту конец. И твой ректор тебя не спасет. Отныне я — ректор Академии Марии Селесты. И ты больше не декан.
— Как смеешь ты так говорить со мной? — прорычал он. — Я предупреждал его… предостерегал… говорил, что ты принесешь нам лишь беды. Мы жили согласно давним традициям и правилам, пока не появилась ты, злобная стерва.
— Вы жили в тирании. Жители Одда страдали. Студенты страдали. Все страдали под твоим гнетом, Мунлес. Омут нагло пользовался своим положением, считая себя выше других. Я лишь уравняла всех.
— И это привело к войне, тупая сука! Иерархия нарушена. Они все восстали против Омута! Но ничего… Верховная Матерь скоро будет здесь…
Мелисента!
— Она наведет порядок. Она и мой Левиафан. Ты можешь убить Сееру. Можешь прикончить меня. Но с ней тебе не совладать. Левиафан сожрет весь твой город и не подавится. Знай же это, тварь. Грязная убийца…
Убийца.
Еще посмотрим, кто тут убийца.
— Стража! Стража! — заголосила я. — Декан Мунлес убил моего мужа! Лорд Сеера мертв!
— Мерзавка! Подлая сука!
Что-то мелькнуло, и в руке Мунлеса появился семиотик. Его змеиный хвост извился и поднял хозяина вверх. Мунлес бросился в мою сторону.
Все, что я успела сделать, это прикрыть себя клинком. Два меча-семиотика скрестились — раздался оглушительный треск — посыпались искры-иероглифы.
— Помогите! Стража!
Я продолжала звать на помощь. Мунлес так просто не сдастся. Глядя в его глаза, я видела непоколебимое и мучительное желание убить меня.
— Ты сдохнешь, тварь. Ты поплатишься за все!
Приложив усилия, я отбросила его от себя, толкнув мечом. Мунлес проплыл назад, а затем новый рывок — он снова движется ко мне.
Удар.
Я отбилась.
Семиотики сверкали, сталкиваясь друг с другом. Мунлес летал вокруг меня, кружился, интенсивно двигая хвостом в воде. Я же оставалась стоять на полу и просто перемещалась с места на место, отбивая одну атаку за другой.
Сжимая семиотик двумя руками, я отчаянно размахивала им, не позволяя Мунлесу даже ранить меня.
А потом он применил силу.
Водоросли потянулись ко мне. Пришлось отвлечься от битвы с деканом и разрубить навязчивые живые морские путы прежде, чем они схватили меня.
— Твои трюки не сработают в этот раз, Мунлес. У меня было время тебя изучить.
— Ничего ты не знаешь, глупая пиявка! Ничего!
Взревев, он бросился в мою сторону. Удар. Отбив атаку, я полоснула семиотиком его по руке.
— Проклятье!
Декан не лишился всей конечности — зеленая кисть повисла на тонком лоскутке чешуйчатой кожи. Из раны хлынула зелено-алая кровь.
Стеная от боли, декан выронил семиотик и схватился за полу отрубленную руку.
— Сука, что ты наделала?
— Это только начало твоего конца, Мунлес.
Он не готов сдаваться.
Мунлес взял клинок в здоровую руку.
Он уже двигался в мою сторону, замахнувшись мечом, когда за его спиной появилось двое стражников. Студенты с серпами подхватили Мунлеса за руки и завели их за спину. Семиотик выпал.
— Нет! Оставьте меня! Я — ваш декан! Я — председатель Омута! Эта тварь с поверхности убила вашего ректора! Вы не должны ее слушаться! Она убила вашего повелителя!
— Ваше Величество, мы его задержали, — сказал один с лицом, похожим на акулу, — какие будут приказания?
Все под моим контролем.
Теперь я это осознала.
— Держите его крепче. Декан Мунлес — убийца Лорда Сееры, моего горячо любимого мужа и ректора Академии.
— Она лжет! — верещал Мунлес. — Как вы не понимаете, идиоты? Она убила Лорда Сееру! Она хочет власти! Не трогайте меня, болваны!
Но двое студентов оказались сильнее и проворнее. Их не останавливал факт того, что они держали декана. Я видела в их глазах безупречную верность мне.
— Доложите о том, что происходит в Академии, — приказала я.
Второй, с щупальцами вместо волос, отрапортовал:
— Восстание успешно подавляет сопротивление Омута. Проект Левиафан задерживается на улицах города и не покидает Одд.
— Почему? Что мешает ему уплыть?
— Этого мы не знаем, Ваше Величество.
— А что там с сопротивлением? Что делают с членами Омута?
— Казнят за предательство.
— Предательство?
— Они были верны декану Мунлесу, а не вам. Остальные не хотят терпеть ненадежных людей.
— Остановить это сейчас же. Все члены Омута должны быть задержаны, а не убиты. Вы меня поняли? Все они заслуживают того, чтобы вернуться домой к своим семьям. Я не хочу крови. И я не хочу быть Королевой, которая взяла власть кровью. Я издавала реформы, а не планировала революцию. Смерти заслуживает только он, убийца моего мужа. Лишь декан Мунлес будет казнен. Остальные члены Омута должны присягнуть мне или быть арестованы, но не убиты.
— Мы позаботимся об этом, Ваше Величество.
Сейчас я ощутила ответственность за все свои действия. Все началось с невинных реформ, а закончилось революцией и кровопролитием среди студентов. Пробуждение Левиафана запустило кровавый механизм. Все сдерживающие силы пали, и студенты перестали сдерживать свои страшные желания.
Омут донимал их очень долго, и вот наступил час расплаты за все. Но я не могу позволить смертям множится. Я появилась здесь, чтобы остановить войну, а не развязать бойню.
— Что делать с деканом? — спросил страж-акула.
Я сделала шаг вперед, не сводя взгляда с глаз Мунлеса. Он уже не сопротивлялся. Его змеиное тело обвисло на руках стражников. Он смирился с судьбой — деваться ему некуда.
— За свои преступления…
— Твоя маленькая победа — только начало еще больших бед.
Он не слушал меня, а говорил свое.
— Верховная Матерь здесь. И она не пощадит того, кто
