Медведюк - Василий Михайлович Маханенко
Туда, где зарождалась частичка антиматерии.
Боги не обратили на двух мушек никакого внимания — они сражались друг с другом за главенство над планетой. О том, что может произойти с минуты на минуту их не волновало. Подумаешь, мир превратиться в «ничто». Им, бессмертным сущностям, от этого будет ни холодно, ни жарко. Зато противнику не поддались и отстояли свои границы. Хорошо быть богом. Другими критериями мыслишь. Если вообще мыслишь. Как показывает практика, бессмертие накладывает определённый отпечаток. Гасат-Сур тому в подтверждение.
— Ты что творишь? — Ишар-Мор осознал, что я задумал, но слишком поздно он это сделал. Он даже использовал способность прыжка, пытаясь убраться куда-нибудь в безопасное место, но тоже сделал это слишком поздно. В тот момент, когда он начал превращаться в дым, мы влетели в место пересечения двух потоков энергии.
Даже не знаю, каким образом нам удалось выжить в первые мгновения. Вокруг меня образовалось уже знакомое золотистое поле, защитившее от первого удара чужеродных энергий, но оно продержалось недолго. Ровно столько, сколько потребовалось мне для того, чтобы вобрать в себя белый шар и оба потока божественных энергий и, чего греха таить, передать это всё Ишар-Мору. Потому что самостоятельно справиться с такой силой я не мог — её было слишком много, и она была слишком «чужой». Что касается тёмного, то объяснить природу его выживаемости я не мог — Ишар-Мор вернул себе плотность, не сумев сбежать через телепортацию и заорал, разбираемый невероятной силой. Но и здесь моё тёмное воплощение показало себя с лучшей стороны — вместо того, чтобы взорваться на мириады мелких частей, он сумел не только впитать переданную мной энергию, но и каким-то образом её перерабатывал, отдавая миру радужную пыльцу. Она ринулась во все стороны в виде огромнейшего облака, окутывая пространство в своеобразную сферу.
Сколько так продолжалось? Вечность? Возможно — от вливающихся потоков силы я несколько раз терял сознание, заживо сгорал и тут же возрождался вновь. Вокруг меня то и дело образовывалось золотистое сияние, раз за разом сметаемое усилиями богов. Ишар-Мор перестал орать. Возможно, напрочь сорвал голосовые связки, если они вообще есть у тотемов. Ситуация складывалась крайне тяжёлой и, признаюсь, я сдался. Сделав очередное усилие, я сдвинулся чуть в сторону, переводя Ишар-Мора в точку пересечения энергий. Это было последнее, что мне удалось сделать перед тем, как окончательно потерять сознание. Момент, когда я рухнул на землю, я уже не помнил. Единственное, о чем успел подумать — пока жив Ишар-Мор, нашему миру ничего не грозит…
— Знаешь Лег, я планировал всё немного иначе, — из небытия меня вывел знакомый голос. С трудом открыв глаза, я уставился на необычное зрелище — в небе висел Ишар-Мор, раздавая этому миру радужную пыльцу. Её было настолько много, что пространство не справлялось с поглощением — на камнях уже образовался достаточно толстый слой вещества. Но не это удивило меня больше всего — личность того, кто меня «пробудил». Рядом обнаружился Шавер-Кан собственной персоной. Гоблин сидел на камнях и, как и я, смотрел вверх. Каким-то образом старый шаман заметил, что я уставился на него и усмехнулся:
— Планировалось, что три истинных мага путём героических усилий и невероятной силы воли смогут стать перегонным кубом двух божественных сил, даровав тем самым всему миру покой и благоденствие. Заодно избавив планету от магии во всём её проявлении. О том, что ты подставишь под удар свою тёмную сущность, я даже не предполагал. Хотя, признаю, вышло ещё лучше — в отличие от тебя, Ишар-Мор не имеет телесной оболочки и мне не придётся тратить вечность, чтобы постоянно защищать его от пагубного влияния Башорга или Зверя. Система стабилизировалась, а твоё тёмное воплощение обрело, наконец-то, то, ради чего оно страдало две тысячи лет. Ишар-Мор обрёл свободу.
— Только не говори, что ты и есть создатель мира, — я старался говорить спокойным тоном, но против моей воли в голос закрался ужас.
— А кого ты ожидал увидеть? Чудо-юдо с шестью руками? Я создал гоблинов по своему образу и подобию. Я переделал фигурки Богуша, что так старательно создавал мой смотритель. Я путешествовал по миру, с интересом наблюдая за тем, как люди его уничтожают. Кто другой мог передать тебе знания о том, как уничтожить Дочь Зверя? Откуда вообще эти знания могли взяться в нашем мире? Наследие древних, сумевшее удержаться три тысячи лет? Мне, конечно, лестно думать о том, что мои первые творения настолько разумны и дальновидны, но уже спустя три сотни лет из тех, кого я обучал лично, не стало. Как и их учеников. Мои дети оказались слишком кровожадным народом, должен признать. Именно поэтому я позволил людям практически их истребить. У самого рука не поднялась.
— Золотой купол, что меня защищал, твоих рук дело? — догадался я.
— Естественно. Повторюсь — я подводил тебя к тому, что ты должен был занять место перегонного куба. Поэтому не мог позволить себе такой слабости, как потерять тебя в случайной стычке. На самом деле я разочарован, Лег Ондо. Позволить смотрителю мира добраться до тебя с обычным кинжалом… Он же мог тебя прирезать, на минуточку. И ты-то должен понимать — смерть от негатора необратима. Она раз и навсегда.
Возникла пауза. Шавер-Кан вновь уставился на потоки энергий, бьющих от богов и на Ишар-Мора, что всё ещё продолжал их в себя вбирать.
— Ты сказал, что тёмный тотем достиг цели. Его цель была проста — обрести вечный покой. Но никак не вечные муки.
— То, что осталось наверху — оболочка заклинания. Разума там уже нет. Пламя дракона выжгло в нём клятву Башоргу, пламя хаоса выжгло в нём все оставшиеся клятвы. Ишар-Мор ушёл в «ничто» свободным и независимым, позволив мне создать идеальную систему контроля.
— Рано или поздно боги поймут, что происходит что-то неправильное. Твоя система рухнет.
— Если хоть один из них перестанет выдавливать из себя максимальную силу, второй тут же победит, безвозвратно уничтожив соперника. И Башорг, и Зверь прекрасно это знают. То, что в точке их силы не зарождается шар аннигиляции — побочный продукт нашего мира, не более. Эти безумцы решили захватить мой мир, за что и поплатились. Как ни крути, я гораздо слабее каждого из их в отдельности. Но сейчас, когда всё их внимание сосредоточено друг на друге, у меня появился шанс закончить с ними
