Путь Чести (Третья жизнь Архимага) - Иван Николаевич Щукин
И пошла вперёд. А бойцы рода перед ней расступались.
Сориентировавшись, я пошёл следом, махнув рукой своим, чтобы следовали за нами. Войны уже определённо не будет.
Александр Сергеевич шёл рядом. И вид имел всё ещё пришибленный. Но и сдаваться сразу не собирался.
— Как же так, боярышня? — догнал он Ваську. Видимо, кроме этого он ничего путного сказать не мог.
— Ой, молчи дядя Саша, — отмахнулась сестра и хлюпнула носом. А потом внезапно остановилась и посмотрела на меня. — Маркус… Ты ведь не против, если я поеду с тобой? Я понимаю, что больше тебе никто… Но и оставаться тут… С этим…
Быстро приблизившись, я обнял девушку и прижал к себе. И только тогда Василиса позволила себе разрыдаться.
А боярский сын Сильнов всё стоял рядом и чуть слышно повторял, как заклинание:
— Как же так? Да как же?
Сборы заняли часа четыре. И то, только потому, что Михалёв отправил бойцов за телегами в ближайшую деревушку.
Я большую часть этого времени стоял рядом с домом и смотрел на китайцев. Они сбились в кучку и выглядели такими же растерянными, как совсем недавно Александр Сергеевич.
В другой ситуации я бы обязательно подошёл и спросил, что у них стряслось. Но сейчас… Не до того было. У самого такое творится, что хоть стой, хоть падай.
За меня этот вопрос задал дядя Саша. Правда, не самим китайцам, а Снигирёву.
— Тёма, а эти несчастные-то чего натворили?
— Да кто бы знал, — пожал плечами Артём Романович. — Нас сегодня боярин вызвал. Представил Илью, как нового главу Младшей ветви. Повелел слушаться его приказов. Вот боярич и приказал — всех китайцев на улицу. Хоть силой. И Гришаню с нами послал. Ну мы и… Про Маркуса, правда, лично мне ничего не говорил.
— Мда… — многозначительно произнёс Сильнов. — А почему вы? Вы же к Старшей ветви относитесь?
— Наверное, как раз потому, что Старшая. Вот ты стал бы выполнять приказы этого… боярича?
— Очень сомневаюсь, — признался дядя Саша.
— Ну вот. А у меня и выбора то нет. Я клятву боярину Михаилу лично давал.
— Так что, дядь Саш? — со злым сарказмом в голосе спросил я. — Дом, служба и благополучие?
Сильнов не ответил. Только насупился и отвернулся. А вот Снигирёв заинтересовался.
— Ты о чём, боярич?
— Боярин! — уже как-то даже привычно поправил я. — Я о том, что что-то сгнило в роду Дёминых. Единственный более-менее адекватный человек, я про боярина Ивана, если ты не понял, сослан не пойми куда. Главой Младшей ветви, в обход урождённой боярышни, назначили внука главы ветви Старшей. А он, не успев власть в руки получить, уже людей на улицу выгоняет. Даже не подумав, что с ними будет.
— Да не пропадут… — как-то неуверенно сказал Снигирёв. — Деньги у них должны быть. По идее.
— Ага, по идее! — хмыкнул я. — А может и нет. И будут они на улице жить. Вот только долго ли? Знаешь, сын боярский, я хоть Дёминым и недолго был, но никогда себе и представить такого не мог. Пусть китайцы и не члены рода, но они годы прожили на этой земле. Бок о бок с нами. А теперь их пинком и в неизвестность. Про себя я вообще молчу…
— Боярин, твоё предложение ещё в силе? — неожиданно спросил Сильнов. — Примешь мою клятву? Только я не один. С жёнами и детьми.
Глава 17
Сохраните память о всех Предках Родов ваших
и ваши потомки будут помнить о вас.
Славянская заповедь.
— Саша, ты чего? — забеспокоился после слов Сильнова Снигирёв. — А род?
Но Александр Сергеевич его вопрос проигнорировал. Он смотрел на меня. И во взгляде его была уверенность.
— Клятву приму, — не раздумывая ответил я. — Послезавтра, когда сам официально боярином стану. А то, что с жёнами и детьми, то по-другому и быть не может. А пока, боярский сын Сильнов, подойди к китайскому старейшине, и спроси, есть ли им где провести сегодняшнюю ночь. Если нет, то у меня теперь, вроде как пара деревушек есть. Одна рядом с городом. Пусть там ночуют, а завтра думают, что делать.
— А в обмен что? — как-то непонятно посмотрел на меня Снигирёв.
— Странный вопрос, Артём Романович, — повернулся я к нему. — Видно и вправду что-то в роду Дёминых подгнило…
— Да как ты! — гневно выдохнул он и схватился за рукоять меча.
— А ну охолонь! — рыкнул Сильнов. — Правильно всё боярин говорит. И я по той же причине ухожу. Ты спрашивал, как же род? Да, Тёма? Так я отвечу! А никак! Нет больше того рода. Был, да весь вышел! И если ты ещё раз моему боярину угрожать будешь, то вобью в землю, несмотря на былую дружбу. Понял меня? А раз понял, то я пошёл. Дела. С китайцами вон поговорить надо…
— И правда неладное что-то происходит, — пробормотал себе под нос Снигирёв.
— Оно уже не первый день происходит, Артём Романович, — сказал я. — Вспомни хотя бы, как меня чуть не убили ни за что. И кто? Дёмины! А искать их никто не стал…
— Как же не стал? Вроде искали, но не нашли. И может и не Дёмины то были.
— Да и ладно, — отмахнулся я. — Что было, то быльём поросло. Ты мне лучше про другое расскажи, сын боярский. Гришаня этот — он кто?
— Гришаня? Так барчук он. Из детей боярских рода Яковлевых. Второй сын. Относятся к Старшей ветви рода.
— Угу. А отчего ему доверие такое оказано?
— Какое доверие? — не понял меня Снигирёв.
— Ну как же — вон, послали с тобой. Да ещё и десятком командует.
— Десяток тот —
