Террариум 3 (СИ) - Гром Макс

— Возьмите кто-нибудь его щит! — приказал Яковлев.

Ближайший, здоровый боец, взял железку мёртвого щитоносца.

А рядом гибли люди. Падали замертво. Ползли и ползком гибли. Санитары, прикрывшись щитами, пытались спасти солдата с распоротым животом. В другой стороне, боец, лёжа на трупе мёртвого товарища, кричал и держался за искорёженную ногу.

Если б не танки, захлебнулось бы это наступление в крови.

Боевые машины догоняли пехоту, убивали орков пулемётами и пушками.

— Прячьтесь за броню! — Кричали командиры танков.

Кто мог, сразу прыгал за них. Но и это не было спасением.

Орки достали противотанковые винтовки и бронированные машины загорелись одна за другой.

Каждый метр давался людям с трудом. Стрельба по ним не прекращалась, а даже наоборот становилась всё интенсивнее.

Люди шагали по трупам и крови, путались в колючей проволоке, получали пули, но двигались и двигались вперёд. Ещё чуть-чуть и орков можно было сжечь из огнемётов.

Но те решили ещё раз удивить людей.

— Жкалби (Вперёд)!!! — Крикнул их вождь и орки вылезли из окопов, побежали на людей, рыча от ярости.

Степан отпустил Шарика, взялся за автомат получше и истратил весь магазин, а потом вернул в руки револьвер и дубину.

Люди и орки врезались друг в друга. Стенка на стенку. Штык в штык.

Забрызгала кровь. Кто бежал первым, упал, изрубленный, искалеченный. За ними попадали вторые, третьи, четвёртые.

Топоры, лопаты, ножи, дубины, штыки летали во все стороны, кромсая плоть.

Шарик вгрызся в ногу здорового орка. Степан подбежал к нему и выстрелил в упор, прямо в лицо. Ему обрызгало красным левую часть головы.

Другой напавший на Степана орк, получил шипастой дубиной по шее. Ещё одному Шарик отгрыз лицо.

Степану в броник прилетела пуля, но не пробила, да и он устоял, увидел стрелявшего и пальнул в ответ, убил суку.

Живот разболелся, закрутились в нём кишки. Яковлев, чтобы отвлечься от боли, начал причинять её другим.

Дубиной, револьвером, дубиной, револьвером, убивал, крошил, ломал врагов. Умывался их кровью. С воплем разносил их головы.

Лезвия топоров проносились у него перед лицом. Один даже оцарапал правую щеку, а другой чуть башку не снёс, да вовремя Степан оступился на ковре из трупов. За место него, рядовой получили топор в грудь.

Шарик набросился на обидчика хозяина и впился ему в глотку. Орк упал, захлебнулся и стал частью ковра.

Степан поднялся и тут же его снесло. Он улетел в воронку, приземлился лицом в снег.

К нему спустился высоченный орк, покрытый кровью с головы до стоп.

— Помнишь меня? — Спросил он внезапно.

Степан поднялся. Орк дал ему время разглядеть себя. И Яковлев его узнал. Это был вождь ордынского племени. Тот самый, к которому Степан попал в плен при бое за шестую крепость.

— Я тебя узнал. — Сказал ему Степан.

Орк улыбнулся.

— Меня зовут Леёлчр! И сегодня я отомщу за сына! — Крикнул он и побежал на человека.

Он замахнулся. Степан увернулся в последнюю секунду. Лезвие топора задело фуражку, срезало кусок верхнего слоя.

— Ловкий. Не удивительно, что смог сбежать. — Сказал Леёлчр. — Но вот моего сына, ты с дружками зря убил!

Ещё замах.

Степан отпрыгнул, упал на землю и за секунду поднялся. Следующий удар отбил дубиной. Попытался выстрелить, но орк выбил револьвер из руки.

Степан пытался освободить голову от мыслей, чтобы не мешали. Однако они всё лезли и лезли в неё сильным потоком. Воспоминания прошло крутились в мозгу, рождали сомнения.

Лезвие топора разрезало рукав на левой руке и поцарапало кожу. От боли Степан смог всё вспомнить. Перед глазами проигралась сценка, как при побеге из орочего поселения, один из их группы убил отряд воинов. Получается Степан был косвенно замешен в убийстве сына вождя. Он ведь не остановил того дурака.

Дубину разрубило напополам. Степан упал на колени и отскочил от надвигающегося на него лезвия.

Леёлрч рыкнул от ярости. Ему надоедал этот бой. Он услышал лай за спиной. Обернулся. На него летел пёс с раскрытой пастью.

Вождь ударил псину на лету, и та улетела в колючую проволоку.

Шарик завертелся, закрутился в колючке и запутался в ней. Шипы впились ему в кожу. Пёс завизжал.

Степана это очень разозлило. Достав нож, он побежал на орка.

Леёлчр был этому только рад. В очередной раз он сделал мощный замах. Но человек не попал под удар, а нагнулся и вонзил лезвие ножа в ногу орку.

Вождь зарычал, отбросил человека.

— Мерзкая тварь! — Крикнул он, вытащил нож из ноги и выкинул его

А Степан тем временем подобрал с земли лопату.

Два оружия скрестились, затрещали от яростных ударов.

Леёлчр навалился на Степана и повалил его. Потом обрушил на него град ударов, но человек от всех увернулся, откатившись в сторону.

Степан опять ударил орка по ноге. Рубанул лопатой и лезвие проникло в плоть по самую кость.

Орк закричал, упал. Яковлев бросился на него, чтобы разрубить башку. Кулак прилетел ему в правую щеку и раскрошил зубы.

Вождь взобрался на человека и начал наносить удары кулаками изо всех сил. Здоровые кулачищи попадали по лицу, рукам, земле. Кровь текла из рта и носа Степана.

Орк смеялся, искренне, безумно.

Степан, собравшись с мыслями, ударил его коленом по яйцам, схватил за уши и скинул с себя. Сам залез на орка и теперь начал колотить.

Одной рукой он оттеснял руки вождя, а другой превращал его нос в кашу. Кровь залила глаза Леёлчера. При одном из ударов, он схватил руку врага и вонзил в неё клыки, да сжал челюсти насколько только мог.

Степан закричал в небо, попытался оторвать руку, бил по лицу суку второй рукой. Но Леёлчр не отпускал её пока не отгрыз три пальца.

Яковлев отполз от орка, держа кровоточащую конечность. Леёлчр пополз за ним, улыбаясь и разжёвывая пальчики. В него летели комья замёрзшей земли. Он усмехался, когда они попадали по нему.

Рука орка схватила Степана за ногу и потащила к хозяину. Яковлев не растерялся и ударил ублюдка ногой по лицу. Выбил орку зубы и окончательно расплющив нос.

Кровища брызнула не снег. У Леёлчера закружилась голова, лицо погрузилось на половину в снег.

Степан взял колючую проволоку одной рукой, а вокруг запястья другой обмотал. С усилием прыгнул к потихоньку поднимающему орку.

Проволока прижалась к горлу Леёлчера, скрутила её и сжала. Шипы распороли кожу, пустили кровь. Вождь затрепыхался, засопротивлялся, но каждое движение делало только хуже. Снег краснел, одежда пропитывалась кровью.

Степан отпустил проволоку. Она и ему изодрала руки, изрезала перчатки.

Леёлчр упал на бок, перевернулся на спину. Над ним стоял человек, но с трудом, из последних сил.

Кровь всё вытекала из горла орка. Смерть была очень близка. Лео ждал храброго вождя. И он улыбнулся, засмеялся глядя на человека, пуская кровавую пену.

— Ты не… победил… Ха-ха… Я победил… Эта война… она из-за тебя… Да… За то, что ты… и дружки твои… убили моего сына… Я собрал армию… Все, кто погиб на этой войне… на твоей совести… Ты их убил… Ха-ха-ха-ха-ха…

Леёлчр умер с улыбкой на устах.

Степан упал рядом с ним, ослабленный, истёкший кровью.

Все смерти этой войны были на его совести. Все до единой. Каждый, кто умирал прямо сейчас, умирали из-за него. Бойцы его роты, солдаты всех армий. Тысячи мертвецов смотрели на Степана и обвиняли его. Изрубленные, сожжённые, застреленные, заколотые, избитые до смерти, столпились вокруг него. Они осуждающе бормотали, кривили остатки лиц.

Откуда-то в Степановых руках взялся револьвер. Мертвецы заулыбались, закивали.

— Умри. — Прошептали они хором.

Степан подставил дуло к виску. Палец приготовился сжать курок.

— Нет! Остановите его! — Закричал кто-то.

Руку отдёрнули, вырвали из неё револьвер.

— Держите его! Лучше держите! Я вколю ему снотворное!

Два бойца держали Степана за руки и прижали к койке.

Вместо неба, над Яковлевым была палаточная ткань. Отовсюду доносились стоны, крики.