Вольфганг Хольбайн - Враг рода человеческого
— Подымайтесь наверх! — крикнул он. — Чего вы ждете?
Но Бреннер все еще был как парализованный. Он слышал слова Салида и понимал, что тот прав. Он погибнет, если еще хоть на несколько секунд задержится здесь. Но Бреннер не мог тронуться с места.
Салид выругался и схватил Бреннера за плечо, собираясь поставить его на ноги и подтолкнуть вверх по лестнице. Но в этот момент внизу появилась тень рослого человека в черном. Несмотря на свое оцепенение, Бреннер криком предостерег Салида об опасности. Однако тот, еще прежде чем Бреннер успел открыть рот, уже среагировал — заметив, должно быть, ужас на лице Бреннера. Он выпустил из рук его плечо и молниеносно повернулся на сто восемьдесят градусов, упав тут же на одно колено и выхватывая пистолет из-за пояса.
Но как бы стремительно он ни действовал, выстрел все же прогремел, и Салид повалился на бок, падая на перила, которые под его тяжестью окончательно развалились на куски. Оружие палестинца отлетело в сторону. С громким криком он рухнул вниз на выложенный плиткой пол вестибюля.
Казалось, что время остановилось. Такое состояние Бреннер уже пережил недавно, но теперь ему было намного хуже. Как в замедленной съемке он увидел, что человек, стоявший у подножия лестницы, поднял руку и прицелился в него. Дуло было направлено прямо в лицо Бреннера. Он видел также, как указательный палец человека медленно — миллиметр за миллиметром — вдавливает курок. И как бы это ни казалось абсурдным, Бреннер был уверен, что увидит вылетающую из дула пулю. Наблюдая все это, он до сих пор был не в состоянии пошевелиться.
Внезапно вверху раздался грохот. Это Йоханнес, спускаясь по лестнице, неожиданно потерял равновесие и упал. Он катился вниз по ступенькам, причем ему каким-то образом удалось на ходу подобрать валявшийся пистолет Салила. На долю секунды это отвлекло внимание человека, стоявшего у подножия лестницы, от Бреннера Возможно, он растерялся при виде катящегося вниз по ступеням Йоханнеса, а возможно, он не мог решить, в кого ему стрелять.
Йоханнес все быстрее катился вниз, на ходу чудом перевернувшись на спину, и теперь он сжимал в обеих руках пистолет. Еще в движении патер выстрелил четыре раза подряд, а докатившись до конца лестницы, с такой силой упал на пол, что пистолет снова отлетел в сторону.
Однако все четыре его выстрела попали в цель.
* * *На этот раз это был не сон, а видение, которое внезапно захватило его и вырвало из потока реальности — подобно тому, как пистолетные выстрелы сбили с ног и отбросили на пол. человека, стоявшего внизу лестницы.
Без всякого перехода Бреннер увидел себя на том месте, которое часто снилось ему. Но на этот раз он знал, что это было больше чем сон. Он находился здесь в качестве наблюдателя, гостя — пусть и незваного. И был бесплотным духом. Красные отсветы факелов, падавшие ему на лицо, освещали, однако, не его черты, точно так же как и тело, тяжесть которого он ощущал, было не его телом. Он чувствовал боль в руках и ногах и ужасную жажду.
— Ты понимаешь меня?
Это опять был тот бородатый седовласый старик, которого Бреннер уже видел. Однако на этот раз остальные голоса умолкли, и старик был один. Бреннер чувствовал это, несмотря на то, что в помещении было темно, и свет мерцающих факелов не мог рассеять густые тени. По выражению глаз старца, взгляд которых хотя и был исполнен суровой решимости, казался, однако, добрым и приветливым, Бреннер понял, что старик хочет поговорить с ним о чем-то таком, что касалось лишь их обоих.
— Ты понимаешь меня, — промолвил снова его собеседник.
Бреннер ничего не ответил. Он хотел ответить, но не мог заставить чужое тело, в котором он сейчас пребывал, подчиняться своей воле. Он был лишен всякой инициативы. Скорее всего, он был не столько гостем, сколько пленником чужого тела. А сам хозяин, по-видимому, не желал отвечать Хотя мог бы это сделать, несмотря на ужасные раны, полученные им Он, по-видимому, обладал недюжинными силами, превосходящими силы простых смертных.
Осознав то обстоятельство, что он является всего лишь наблюдателем в замкнутой области чужого сознания, Бреннер начал мало-помалу понимать истинную суть хозяина этого тела. У него было такое чувство, как будто стены, окружавшие его, немного разомкнулись впереди. Правда, Бреннер до сих пор не мог бы сказать, кто именно был хозяин этого тела, какова была его истинная природа и почему он находился здесь. Бреннер не имел доступа к его мыслям и воспоминаниям. Но он чувствовал, что существо, в которое он вселился, было древним, могущественным и всезнающим. Поэтому оно вряд ли действительно находилось здесь в качестве пленника. Поэтому стены, возведенные вокруг этого существа, скорее являлись защитой от него, поскольку одно прикосновение к его пылающему духу могло бы спалить любого человека, как пламя — мотылька.
И еще Бреннер ощущал разочарование, которое было очень глубоким и неподдельным. Кем бы ни было это существо, оно вело непримиримую борьбу не на жизнь, а на смерть, борьбу такую же древнюю, как и сама жизнь на Земле, — и потерпело поражение в этой борьбе.
— Я знаю, что ты меня понимаешь, — промолвил бородатый старик, немного помолчав. Он улыбнулся, но его улыбка была очень жесткой — Ты отлично знаешь, что тебе никогда не удавалось обмануть меня своим притворством. Других — да, а меня — нет.
Он переложил горящий факел из правой руки в левую, и кроваво-красный отсвет упал на другую половину лица старика. Эффект был поразительным. Бреннеру показалось, что это было совсем другое лицо, лишенное малейшего сходства с прежним. Перед Бреннером стоял другой человек. Даже голос старика изменился.
— Ты это знал, не правда ли? Именно по этой причине ты никогда не принимал меня всерьез. Ты только терпел меня, причем против собственной воли. И я догадываюсь, почему именно ты питал ко мне такие чувства. Ты знал, что в конце концов я одержу над тобой верх. Я, а не кто-нибудь другой. Перед остальными ты не испытывал никакого страха. Ты не боялся их оружия, их легионов и полков, их мечей и военной амуниции. Ты прекрасно знал, что они не смогут причинить тебе никакого вреда.
Теперь в голосе старика звучал триумф — злобный, почти издевательский. Бреннер сразу же ощутил, как разочарование существа, в которое он вселился, сменилось ясным пониманием и ужасом, а затем в его душе закипел неудержимый гнев, который, казалось, мог разрушить миры. Израненный незнакомец напряг все свои силы и начал рваться из невидимых цепей, которые его, однако, крепко сковывали, и он снова упал на свое ложе. Те цепи, которые сдерживали его, были такими же древними и крепкими, как и он сам. Может быть, они были сильнее его.
— Спокойнее, — сказал старик. — Сопротивляйся, сколько тебе будет угодно. Расходуй попусту свои силы. Тебе ничего не поможет. Я знаю твою тайну. Я знаю, кто ты на самом деле. Я знаю, зачем ты послан. Именно поэтому я смог одержать победу над тобой.
Он снова наклонился, приблизив свой факел к лицу израненного незнакомца, Бреннер ощутил жар пламени на своей коже. Пламя становилось все ближе и ближе. Бреннеру стало больно от нестерпимого жжения, его глаза наполнились слезами. А старик все ближе подносил свой факел, пока острая боль не обожгла щеку Бреннера. Бреннер закричал, откинул голову назад и… и увидел перед собой бородатое лицо. Однако оно снова не было похоже на прежнее лицо старика. Бреннер все еще чувствовал нестерпимое жжение, но факел исчез, а глаза человека, с озабоченностью глядевшего на него, были черными, а не серыми.
— С вами все в порядке? — спросил Салид.
Бреннеру понадобилась целая секунда для того, чтобы прийти в себя и понять, что он видит сейчас лицо Салида, а не бородатого незнакомца из своего сна. Переход от видения к действительности был таким быстрым, что Бреннер не заметил его. Вместо темной пещеры он опять находился в доме и лежал не на твердом камне, а на ступенях лестницы, ребра которых больно впивались в его спину. Щеку жгло от пощечины, которую залепил Салид, пытавшийся привести Бреннера в чувство.
— Все… в порядке, — с трудом ответил Бреннер. Он попытался встать, но снова упал на ступени и, только сделав вторую попытку, выпрямился и поднялся на ноги. Со смешанным чувством ужаса и растерянности он огляделся вокруг.
Несколько секунд они помолчали. В доме было тихо, похоже, их на время оставили в покое. Входная дверь и косяк были в огне, но нападавшие отступили. Возможно, они были поражены таким ожесточенным сопротивлением. А возможно, не стали захватывать дом по какой-то другой причине.
— Что с ним? — спросил Бреннер, указывая на Йоханнеса, который сидел смешно скорчившись на полу у подножия лестницы и тупо глядел перед собой в пространство.
Салид пожал плечами, однако Бреннер понял по выражению его лица, что он прекрасно знал причину подобного поведения патера. Бреннер тоже догадывался, но гнал от себя эти мысли. Он хотел подойти к Йоханнесу, но Салид не дал ему это сделать.
