Александр Нетылев - Весна 2018. Бог из машины
Чезаре перекатился ближе к середине улицы — прочь от осыпающихся зданий, — после чего вскочил и побежал в сторону 'чешуйчатых друзей'. Оставалось слишком мало времени…
— Да он же с нами просто играется! — внезапно возопила Мария, словно бы никогда и не была мертва.
— Вероятно… — выдохнул Чезаре, сокращая дистанцию до драконов, — Джокер — исследователь, в том числе и человеческой природы…
Подбежав к драконам, он крикнул:
— Они целятся по тебе! Если ты не перестанешь занимать пол — улицы, то не сможешь спрятать Лилит!
На самом деле, он подозревал, что они целятся по искажениям сигма — фона, которые так легко не лечатся. Однако если дракон продолжит придерживаться нынешней 'тактики', то вытащить его отсюда будет невозможно при всем желании. Он не в том состоянии, чтобы бежать под обстрелом… А значит, единственным 'транспортным средством' для всех троих остался скромный гость из солнечной Японии.
— Скорее всего, они целятся по сигма — фону! — заметила Мария.
— Они уже смеют! — возмутилась Лилит, однако не стала выкручиваться из объятий дракона, чтобы сбежать своими ножками.
— Поймали, твари, поймали! — тихо, но яростно прорычал дракон. Чезаре снова попытался воззвать к его рассудку:
— Нам нужно убираться отсюда! Если своей жизни не жалко, подумай хотя бы о Лилит!
Змей задумался примерно на минуту.
— Иди с ним! — сказал он, наконец, Лилит, раскрывая шар, — Они используют магию, чтобы отслеживать меня. На моем фоне ты и человек незаметны. Двадцать первая стратагема, 'жертва арьергардом для спасения полководца'.
— Не глупи, — нейтральным голосом сказал Чезаре. Артуром, в отличие от Лилит, можно было в крайнем случае пожертвовать, но в данный момент его поведение казалось священнику не крайним случаем, а какой‑то придурью. А жертвовать своими товарищами без крайней необходимости агент не привык.
— У нас есть план, как скрыть вас обоих. Нет смысла нести ненужные потери, когда их можно избежать. Это нерационально.
— Мне далеко не уйти. Стратагема выбрана верно. Отступай с Лилит. Я или превзойду вражеского стратега, или погибну.
Чезаре мог воочию убедиться, что дело дрянь… чешуя дракона стала необычно красивой даже под слоем пыли: все благодаря тому, что она стала сетчатым руслом для тонкого ручейка уже вязнущей, но поражающей своей площадью охвата, крови.
— Идиот, — все таким же нейтральным голосом констатировал кардинал.
— Давай, солдат, подымайся! — злобно выкрикнула Лилит, хватая дракона за лапу и пытаясь поднять его в меру своих силёнок, — Ты не смеешь меня оставить! — со слезами на глазах выкрикнула она, — Не смеешь!
— Прими человеческий облик, и я смогу тащить тебя, — предложил Чезаре. Это было, по его убеждению, единственно — правильное решение. Но…
— В человеческой форме я уже фарш, — рассмеялся дракон так, словно это была радостная новость на сегодня, — Как телом, так и сознанием. Ты теряешь время, неизвестный генерал. Арьергард уже не в силах отступать.
— Поднимайся! — Лилит в гневе пнула дракона в бок, — Если ты фарш, понесём тебя в пакетике!
— Мне кажется, 'арьергард' банально придуривается, — язвительно ответил Чезаре, — Ну, фарш, и что дальше? Дотащим до сигма — проектора, значит, выживешь. Не бывает безвыходных ситуаций, бывает недостаточно упорства.
— Что за бред я несу? — хихикнул Змей, — Кажется, кровь замкнулась на памяти одного из предков Сэйхо… Хватит нести чушь, до какого сигма — проектора, если у меня половины сосудов не будет в человеческом теле!? Я умру сразу же, как инициирую превращение! Дерьмо! Вы все еще здесь?! Ахахаха! Тогда сдохнем вместе! Что скажешь, принцесса драконов? Ахахаха!
— Кто из нас несет чушь? — поинтересовался Чезаре, тем не менее, отходя подальше и силой оттаскивая Лилит. Сейчас будет новый удар. Если Артур переживет его, можно еще раз попытаться убедить его не делать глупостей, — Даже она не умерла сразу, хотя ее повреждения были куда серьезнее. Почему же ты должен умереть быстрее?
Что‑то рыкнув и выплюнув небольшой сгусток крови, Змей развернулся и побрёл в противоположенную сторону от Лилит.
— Я здесь, я твой противник, атакуй с упреждением! — забулькало горло Змея, а лапы начали разгонять качающееся тело. Без Артура Берга в человеческой форме ему было делать нечего. Даже сознания Лилит было достаточно для борьбы за жизнь, а комы Артура Берга явно было мало для этого подвига.
Чезаре покачал головой. Он уважал решение дракона. Но при этом ему не нравилось то, что до этого дошло.
— Нет! Пусти меня! — кричала Лилит, пытаясь вырваться у него из рук. Она была слишком слаба для такого подвига. Время от времени, она обращалась уже к Змею, — Не уходи! Прошу! Не оставляй меня!
Шпион мрачно вздохнул:
— Извини, но… — и с этими словами он с силой ударил ее рукоятью больверка по затылку, вырубая сознание. Ее придется тащить на себе, но хотя бы она не будет вырываться.
Отсалютовав на прощание обреченному дракону, Чезаре побежал в сторону лагеря. Худшее неуважение к его жертве, какое он теперь мог бы проявить, — это дать Лилит погибнуть.
Дракон возвращался на место первой атаки. Раз наведение происходит по фону, то прятаться в зданиях нет смысла, а необходимость возвращать прицел для финального удара означает победу стратагемы арьегарда.
Он бежал вперёд, чувствуя, как слабеют задние ноги. В какой‑то момент он и вовсе подвернул лапу, и та, словно протестуя, решила и вовсе не шевелиться, несмотря на мысленные приказы чешуйчатого исполина.
Наконец, он завалился в кратер и дальше покатился по склону. Без изящества, пачкая свою шикарную шкуру, однако вполне себе вовремя, так как лёжа на боку, он не столько увидел, сколько почувствовал, как с небес, по нити света, спускается бусина огня. Сознание в этот раз поддалось 'чёрной дыре', съедающей границы восприятия Змея… Он почувствовал ещё до взрыва, как из зоны его ощущений пропадают части окружающей композиции, оставляя на своём месте даже не темноту, а не — пространство… Теперь он ощущал только кратер вокруг и собственное тело, которое назло врагу ещё жило, только исключительно благодаря силе воли тёмного существа.
Он услышал взрыв. Где‑то далеко — далеко, почувствовал, как нагревается воздух и ощутил, как кратер, словно песком и пылью, засыпало крупными обломками стекла, железа и бетона, немного припорошив его сверху.
'Шах… и… мат… хрен… тебе… перепутал… ферзя… с… королём…' — родилось в голове у Змея после очередного приступа боли в хвосте, которого уже не было. Впрочем, это была последняя осознанная мысль перед тем, как сознание Змея из рамок тела сжалось в точку, потеряв над телом и мыслью контроль. Темнота, в которую провалился Змей, отличалась от той, в которую обычно проваливался Артур, хороводом огненных блёсток, следящих за своим господином, творцом, а может быть сыном с самого начала… а вот было ли когда‑нибудь 'Начало', ни одна из блёсток не помнила, как и сам Уроборос.
А затем эти блёстки разом вспыхнули… и потухли навеки, сожженные дотла, превращённые в пепел, в пыль, в прах. Шах и мат. Конец жизни Алоглазого. Конец его истории. Истории, которую никто не знает, и которую никто, никогда, не сможет рассказать.
Чезаре нашёл себя лежащим на крыше здания. Только что, зацепившись леской за крышу, он выдернул себя из‑под летящих осколков… Но приземлиться нормально с Лилит на плече не смог. Рука, в которой обычно покоилась леска, болела, а челюсть, кажется, была выбита из левого сустава.
— Давай все же не будем трюкачить, а? — с некоторой мольбой в голосе сказала Мария.
— У ыа эуэ эуэиа? — поинтересовался шпион, после чего, кое‑как вправив челюсть, повторил свой вопрос более внятно:
— У тебя есть другие предложения?
Теоретически, перебраться на другую крышу должно быть проще: ведь при более горизонтальном прыжке можно задействовать хотя бы одну ногу…
— Ну… например, взглянуть в сторону заката, — пафосно произнесла сигмафин.
— Что за слог? — насмешливо улыбнулся Чезаре, слегка повернув голову. То, что он увидел, однако, обрадовало его. В свете орбитального лазера над вечным городом парил большой десантный планер. Даже если это снова G‑Tech, его можно у них отбить. Но более вероятным казалось, что наконец‑то прибыла обещанная Рейко помощь.
— Та — да! — воскликнула Мария.
— Ну что ж, — устало пожал плечом Чезаре, — Похоже, они все‑таки успели…
— Наверное, нужно как‑то привлечь их внимание, — предположила Мария.
— Это как раз несложно, — заметил амагус, после чего сделал мощную 'лампочку', столь злившую демонов и столь неэффективную против дракона и нежити. Хотя разумеется, даже такая магия расходовала ресурс тела, — все же ничто не получается из ничего, — но расход был до того малым, что он мог поддерживать личину днями напролет.
