Бен Бова - Колония
Лысый почувствовал озадаченность. Причальным техникам полагалось стоять снаружи, на причалах, а не здесь, где проходили пассажиры.
Тут через открытый люк степенно прошла молодая прекрасная женщина. Но она была странно одета для дочери шейха — в застегнутый на молнии комбинезон цвета пустыни, точно такой же, как у мрачного на вид араба. Комбинезон этот выглядел по меньшей мере на размер великоватым для нее. Она закатала штанины, и встречавший видел, что она носила мягкие кожаные сапоги, отлично подходящие для туристских походов. Бедра ее окружал прочный матерчатый ремень, а на плече висела большая черная дорожная сумка.
Сбитый с толку лысый переводил взгляд с араба на женщину. Почему они так одинаково оделись?
Но, несмотря на ее странный наряд, дочь шейха ни с кем нельзя было перепутать. Длинные черные волосы, высоко поднятый подбородок, властность аль-Хашими.
— Принцесса Бхаджат! — лысый поклонился, а затем поспешил объяснить: — Ваш отец, шейх, попросил меня принять вас, так как он не в состоянии покинуть проходящую сейчас политическую конференцию и встретить вас сам, но он проинструктировал меня…
Бхаджат, не обращая внимания, прошла мимо него к таможенным стойкам. За ней следовали еще трое смуглых молодых людей.
Двое таможенных инспекторов вытянулись во весь рост. Инспектор постарше попытался втянуть толстый живот и улыбнулся Бхаджат, когда та положила на стойку перед ним свою дорожную сумку.
— Предъявите, пожалуйста, удостоверение, — попросил он как можно любезнее. Его напарник за другой стойкой начал было спрашивать то же самое — и куда менее любезней — у добравшегося до него первым прыщавым юнцом.
Бхаджат обвела взглядом приемный зал и таможенные стойки.
— Здесь больше никого нет? — спросила она.
— Я пытался вам объяснить, — сказал ей лысый, — что все связаны идущей уже второй день политической конференцией, и не могли организовать вам подобающего приема.
Взмахом руки Бхаджат велела ему помолчать. А таможеннику сказала:
— Мое удостоверение в сумке. — И принялась расстегивать молнию на черной дорожной сумке.
Улыбка таможенника расширилась. «Интересно, какая одежда у нее там, оскорбится ли она, если я обыщу сумку вручную, вместо пропускания ее через рентген?»
Вместо документов Бхаджат вытащила из сумки плоский черный пистолетик. Тот отлично подходил к ее руке. Таможенник внезапно увидел уставившееся на него смертельное дуло.
Он так и ахнул.
— Ни слова, — предупредила тихим и приятным голосом Бхаджат. Теперь уж улыбалась она. — Идемте с нами.
Один из молодых людей перемахнул через стойку и безошибочно нашел кнопки, выключавшие работавшие в зале выгрузки телекамеры. Бхаджат заботливо расположилась так, что спина таможенника закрывала ее руку с пистолетом от обзора камеры.
Через люк шлюза хлынула орда мужчин и женщин, больше пятидесяти человек. Лысый ничего не понимая, уставился на них. Среди прочих появился и самый громадный человек из всех, кого он когда-либо видел, массивно возвышавшийся над головами других. Он еле-еле протиснулся через шлюзовой люк.
Дэвид прошел через люк сразу же за Лео. Когда он вступил ногой в зал выгрузки, его щекотнула легкая дрожь от возвращения домой. Он знал каждую истертость на кафеле пола, каждую трещинку на пластиковом покрытии стен.
Но он вспомнил про стоявшую перед ним страшную задачу, и под этим сокрушительным пониманием дрожь пропала.
Эвелин шла рядом с Хамудом. Они по-настоящему не доверяют мне, знала она. Но она была единственной среди них, действительно бывавшей раньше на «Острове номер 1», если не считать Дэвида, которому, как они знали вообще нельзя было доверять.
План Бхаджат действует неплохо, подумала Эвелин. Меньше чем за пять минут взяты причалы и зал выгрузки. Причальных техников и троих стариков у таможенных стоек тщательно связали, заткнули рты кляпами и привели в бессознательное состояние инъекцией наркотиков. А теперь партизаны рассеялись по своим целям.
Пятьдесят два боевика разбились на три группы: Бхаджат повела отряд на захват станции управления космическими кораблями; Хамуд возьмет отряд побольше на захват коммуникаций и административных зданий; Лео возглавит группу, что возьмет электростанцию.
Контролировать контроль. Таков замысел Бхаджат. Партизаны захватят единственный причал колонии для космических судов, ее внутренние и внешние средства связи, электростанцию, снабжающую колонию теплом и светом. И тогда они будут контролировать колонию и всех в ней живущих, знала Эвелин.
— Они? — спросила она себя. Или мы? На чьей ты стороне, сударушка? С чем-то вроде шока она поняла, что действительно не совсем уверена.
Когда партизаны направились лифтом, ведшим вниз, к подземным автопоездам, Дэвид осторожно щелкнул выключателем у себя в коренном зубе, активировавшим его имплантированный коммуникатор. В имплантированном у уха наушнике загудел зуммер, и он услышал как ровный нечеловеческий голос компьютера сказал: «ГОТОВ». Это был самый волнующий звук какой Дэвид слышал за много месяцев. Я снова целый! — обрадовался он. Я вернул себе мозги!
У ведущего вниз лифта партизаны начали разбиваться на три группы. Ударные отряды, понял Дэвид. Перед одной стоял Лео, вокруг Хамуда собралась намного большая группа, а Бхаджат возглавляла третий отряд самый маленький из всех.
Дэвид инстинктивно оставался поблизости от Лео. Но Хамуд показал на него.
— Ты, блондинчик, идешь со мной. Быстро!
Дэвид посмотрел на Лео, и тот пожал плечами.
Бхаджат протолкалась сквозь мельтешившую толпу и заговорила с Хамудом, тихо и быстро, по-арабски. Хамуд выглядел взволнованным и сердито постучал по своим часам. Взглянув на свои часы, Бхаджат коротко кивнула, а затем быстро подошла к Дэвиду.
— Ты отправляешься с отрядом Хамуда… в центр связи.
— Чтобы он мог выстрелить мне в спину и сказать, что я попытался сбежать?
Она метнула на него быстрый взгляд, а затем отвела его.
— Не давай ему никаких поводов для этого. У нас нет времени для споров. Я возьму с собой англичанку.
И весь разговор. Бхаджат направилась к станции управления космическими кораблями, Лео повел свой отряд в лифт, а большая шайка Хамуда последовала за ним к поездам.
Дэвид оказался взятым в коробочку между парой неулыбчивый, похожих на арабов молодых людей с тяжелыми смертельными автоматами в руках.
«Они знают, что Служба Безопасности проверяет здешние камеры лишь несколько раз в день, если не возникает какого-то беспорядка, подумал Дэвид. Знают, потому что я им сказал. Они сделали меня Иудой».
Отряду Лео потребовалось ехать дальше, и они сели в первый одновагонный поезд у платформы. Группа Хамуда простояла несколько минут, напряженно ожидая, когда прибудет следующий поезд.
Когда его загнали в пустой вагон, Дэвид включил свой имплантированный коммуникатор и подсоединился к телефонной сети Службы Безопасности. Ничего, кроме обычной болтовни; все шло рутинно, если не считать того, что несколько особых людей отрядили стоять в карауле на проходящей в административном корпусе политической конференции.
И именно туда-то они и направлялись.
Иуда, повторил про себя Дэвид. Это я. Но они не представляют, какой я большой иуда на самом деле.
Дэвид коротко подумал, не поднять ли тревогу силам безопасности, но понял, что это будет глупой растратой возможностей. Они совершенно не готовы справиться с ударными отрядами тяжеловооруженных партизан. Прольется много крови, а убивать Хамуд и проновцы большие мастера. Поэтому Дэвид сидел в поезде, и слушал как тот несется с ветерком по гладкой металлической трубе к административному корпусу. Дуло автомата молодой женщины рассеянно целилось ему в грудь, когда та сидела рядом с ним, уложив оружие на колени.
Ударный отряд выплеснулся из поезда, когда тот въехал в деревню, где находились центры связи и администрации. Не говоря ни слова, они помчались по лестнице на поверхность, позвякивая на бегу патронташами, скрипя сапогами по ступенькам и не издавая ни звука, кроме тяжелого дыхания.
Пораженные жители деревни закричали и рассеялись, когда на солнечный свет внезапно выскочили партизаны. Их было всего двадцать пять, но выглядели они словно армия и двигались по мирным пешеходным дорожкам деревни с тренированной дисциплинированностью профессиональных солдат. Дэвид бежал вместе с ними, двое юнцов по бокам от него, а коренастая фигура Хамуда на несколько шагов впереди, когда они безошибочно мчались к административному корпусу.
В вестибюле один охранник из службы безопасности сумел выхватить из кобуры пистолет, прежде чем его сразила автоматная очередь. Другие двое охранников просто стояли, округлив глаза и с отвисшими челюстями, когда партизаны хлынули в здание и понеслись к своим заранее намеченным целям. Двое из них обезоружили охранников, повернули их лицом к стене вестибюля, а затем оглушили прикладами автоматов.
