Скотт Сиглер - Карантин

Аббас никак не мог угомониться. Несмотря на то что его руки и ноги были крепко связаны, понадобилась парочка крепких парней, которые дополнительно навалились ему на грудь и бедра. Над головой Аббаса склонился улыбающийся одноглазый Нянька Брэд. Наклонился для поцелуя. Солдат задергался еще сильнее. Две пары рук схватили его голову и открыли рот. Брэд вытащил носок изо рта Аббаса. Связанный издал странный звук, похожий на кашель. Возможно, сдавленный крик. Затем Брэд передал ему Божью любовь…

Они были последними. Еще пять-семь часов, и весь личный состав роты «Икс» будет готов верно служить генералу Огдену и Челси Джуэлл.

Работы у Маргарет Монтойя было по горло.

На тележке в секционной лежал голый, очень грузный, рыжебородый Джон Доу. Все его тело было усеяно гнойниками размером с мячик для гольфа. Когда три часа назад она зашла в трейлер, эти гнойнички были намного меньше. И это несмотря на то, что человек был мертв. Все это время блестящие, тонкие, наполненные воздухом наросты продолжали увеличиваться.

Пока они готовили труп к обследованию, многие гнойнички лопнули, оставив на коже зияющие розовые раны. При каждом разрыве в воздух выбрасывалось вещество наподобие пыльцы, оседающее на стенах и измерительных приборах тонким серым слоем.

Когда она увидела эту пыль, то поняла, что оправдались ее худшие опасения. Эта инфекционная пыль фактически означала конец света. Патрульному Санчесу очень повезло, что он обнаружил тело, когда гнойнички были еще очень маленькими, размером с канцелярскую резинку. Гнойнички такого размера не содержали большого количества спор. Но с течением времени они росли, в них накапливалось все больше странной пыли. Они могли вырасти настолько, что запросто заразили бы множество людей. А если кто-то из зараженных отправится в другие части города или за его пределы, в другие штаты, города… тогда заразу просто нельзя будет остановить.

Гич мыл пол, в то время как Маркус распылял на поверхности концентрированную хлорку. Доктор Дэн уже взял мазки у патрульного Санчеса, а теперь занимался трупом Джона Доу. Дэн наклонился поближе, пытаясь отделить один из наполненных воздухом гнойничков, не проколов его. Это была уже третья попытка, о чем свидетельствовали два серых пятнышка на защитной маске.

У Джона Доу был выявлен положительный результат на целлюлозу, но труп не разлагался. Апоптоз не наступал. Почему? Все дело в самой болезни. Она нашла для себя другой способ распространения. Быстрое разложение больше не удовлетворяло поставленной цели.

Маргарет провела пальцем по поверхности тележки. Поднеся кончик пальца поближе, она принялась рассматривать серый порошок.

Точнее, серые споры.

— Дэн, — сказала она, не отрывая глаз от порошка на пальце. — Продолжай собирать образцы. А я попробую, наконец, выяснить, как убить ползунов, которых обнаружили у патрульного Санчеса.

— Ты лучше посмотри, — сказал Дэн. Он теперь выпрямился и, взявшись рукой за челюсть Джона Доу, вглядывался в открытый рот мертвеца.

Маргарет подошла к нему и тоже посмотрела. Язык человека был вздут и покрыт маленькими синими треугольниками.

— Вот так язычок, — сказал Дэн. — В других местах трупа такого не обнаружено. Как ты думаешь, что это такое?

Маргарет схватила скальпель и контейнер для образцов.

— Думаю, — сказала она, когда отрезала небольшой кусочек языка, — что мы видим перед собой вектор-переносчик.

— А гнойные наросты?

— Гнойнички формируются уже после смерти, — предположила Маргарет. — Язык должен занести болезнь, пока жив хозяин-носитель.

— Черт побери! — воскликнул Дэн. — Так ты думаешь, они облизывают будущих жертв?

Женщина пожала плечами.

— Не знаю. Но мы выясним, развиваются ли такие же раны у патрульного Санчеса. Если так и есть, тогда мы будем знать, что у нас есть непрерывный вектор, он переносит заразу от одного хозяина к последующему. Маркус, помоги Дэну. Гич, продолжай мыть и протирать. Кларенс, ты в биокостюме?

— Да, мэм, — услышала она в своем наушнике. — Я сейчас в Трейлере B, рядом с патрульным Санчесом.

— Как он?

— Пока в сознании, но вот-вот может отключиться. Жалуется на лихорадку и боли. Он не хочет лежать связанным, но все понимает. Думаю, что пока я рядом, с ним будет все в порядке. Если от меня что-то нужно…

— Мне ничего от тебя не нужно, — перебила его Монтойя. — Оставайся там, а от меня держись подальше.

Она не простила ему Бернадетт. И не собиралась прощать. В ее глазах Кларенс Отто ничем не отличался от других бессердечных мясников.

Дью, Мюррей, даже Перри Доуси… Смерть — вот их ремесло, а Кларенс — просто один из них. Маргарет считала, что ее ремесло — это все-таки жизнь.

Поэтому ей очень хотелось спасти патрульного Санчеса.

Перри подтягивался на толстой ветке дуба, растущего во дворе у Джуэллов. Вверх-вниз, вверх-вниз. Он выполнял упражнение добросовестно, не позволяя телу просто падать вниз. Каждый раз, когда Перри достигал верхней точки, то делал сильный выдох. Многие жаловались на холод, но ему лично такая погода нравилась. К тому же он вырос не так далеко от этих мест. Черт возьми, да ведь еще в средней школе он играл против команды этого городка. Матчи «Чебойган Чифс» и «Гэйлорд Блю Дивлс» всегда собирали толпу зрителей. Нет, ему не холодно, здесь он чувствовал себя как дома…

Подтянуться, опуститься. Вверх, вниз…

Он посмотрел на веревки, свисающие с одной из веток дуба. Внизу на них качалось припорошенное снегом сиденье. Наверное, на этих качелях не так давно сидела Челси.

Папа, наверное, раскачивал качели, а девочка весело смеялась.

Подтянуться, опуститься. Вверх, вниз…

Он должен во что бы то ни стало отыскать ее. Но в то же время Перри чувствовал, что не хочет к ней приближаться. Ощущал ее силу. Челси Джуэлл была неизмеримо сильнее тех треугольников, которые пытались в свое время им управлять. Те твари вызывали просто досаду, были крайне неприятны, но она… она задевала его душу очень глубоко.

Гигант не знал, почему ее команды воспринимались иначе. Они были просто другими, и все. Он понятия не имел, как ей удалось развить в себе такую силу и как теперь этой силе противостоять.

Послышался хруст снега от чьих-то шагов. Перри сразу узнал знакомую прихрамывающую походку.

— Доуси, — сказал Филлипс. — У меня для тебя кое-какие новости.

— Я пропустил Рождество? — усмехнулся Перри. — Теперь попытаемся наверстать упущенное?

— Вроде того. Ты же знаешь, почему я остался.

Вверх, вниз…

— Не пойду я туда, Дью. Забудь.

— Выяснено, что болезнь все-таки инфекционная.

Перри замер, не подтянувшись до конца. Взглянув на Дью, он спрыгнул на землю. Пошатнувшись от боли в колене, он выпрямился и скрестил на груди руки.

— Так вот, — кивнул ему агент. — В Детройте обнаружен труп некоего Джона Доу. Тело обнаружил патрульный полицейский. Он дотронулся до тела, а потом у него взяли мазок, и тест на целлюлозу оказался положительным. Все стало еще хуже. Тебе все-таки нужно пойти и поговорить с личинками. Может быть, удастся снова войти в контакт с Челси? Перри, нам нужно отыскать новые врата.

— Я… не могу, Дью. Не могу я!

— Нет, можешь! — нахмурился Филлипс. — Я вообще-то не слишком подвержен эмоциям, приятель. Но должен сказать, что, по-моему, ты самый крутой из всех, с кем мне доводилось встречаться. Тебе пришлось пройти через такое дерьмо, через такие адовы муки, что, поверь, даже такие жесткие парни, как Баум и Милнер, прониклись к тебе симпатией. Я-то вижу! У тебя дух воина, Перри. И за это прими мое искреннее уважение. Я буду сражаться с тобой вместе против заразы и готов отдать свою жизнь, чтобы тебя защитить. Понимаешь?

Глаза Дью заблестели. Перри тоже был не из тех, кто слишком поддается чувствам, но слова агента задели его за живое. Билл Миллер был единственным парнем, кто мог с ним так поговорить и так поддержать. Точно так же, как и отец, — правда, более извращенным способом. Но Билл был мертв. Как, впрочем, и папаша.

— Я смотрю, ты сейчас готов расплакаться, как девчонка, — сказал Дью. — Поэтому давай-ка все же переведем наш разговор в практическое русло. Ты боишься, что эти твари могут тебя заставить плясать под их дудку. Но я знаю: тебе по силам их победить. Готов поспорить на что угодно. А теперь вот, держи подарок!

Дью сунул руку в плечевую кобуру, вытащил свой «кольт» 45-го калибра и протянул Перри.

— Держи, не стесняйся!

Доуси с удивлением уставился на поцарапанное оружие. Всегда смазанное и всегда безотказное. Из него Филлипс прострелил ему плечо. И еще колено.

Дью был неразлучен с этим «кольтом» со времен вьетнамской войны. До сих пор он служил ему верой и правдой.

Это был не просто подарок. Перри, психопат и неудачник, не заслуживал никаких подарков, тем более таких знаковых.