Роман Злотников - Леннар. Чужой монастырь

Примерно в это время Элькан наконец запустил программу Большого биотранспортера, призванного перебросить на Землю всех тех, кто находился в лагере вместе с Леннаром. О большем количестве тех, кто за­служивал спасения, речи уже не шло.

Собственно, и не было смысла спасать тех, кто ре­зал себе подобных: в Дайлеме и других городах-госу­дарствах Кринну вспыхнула междоусобная война. Кроме того, грозные слухи об эпидемии ширились день ото дня... Эти и другие новости ежедневно прино­сил в лагерь Снорк, окончательно почувствовавший себя частью «великого дела». Такие речевые обороты применял он сам...

Переброска должна была осуществляться не из ла­боратории Элькана, а из смежного с ней большого зала, оборудованного всей необходимой аппаратурой. Многие из тех, кто помогали профессору Крейцеру пе­ретаскивать указанное им оборудование из других по­мещений медцентра и по мере своих знаний и возмож­ностей устанавливать комплектующие в подкорректи­рованном качестве, знали этот зал как свои пять паль­цев. И все-таки он показался людям особым в тот момент, когда Элькан запустил процессор Большого биотранспортера и заворожено наблюдал за тем, как круглая выпуклость в центре зала начинает понемногу подниматься, набирая в диаметре, и испускать рассе­янный нежно-бирюзовый свет.

— В принципе можно использовать как площадку для пространственного ре-моделирования исходни­ков хоть весь этот зал,— пробормотал Элькан, номи­нально обращаясь к стоявшим рядом с ним Леннару, альду Каллиере и Алькасоолу, а фактически ни к кому.— Проще говоря, можно набить это помещение людьми как рыбой бочку и запустить механизмы пере­броски... Только риск многократно возрастет... Так что лучше — по пять человек. А оптимально — по од­ному. Да... рискованно.

— О каком риске ты говоришь, если нам всем и без того конец? — возразил альд Каллиера.

Беллонец, узнав о неминуемой катастрофе, не стал проклинать Леннара и всех демонов преисподней, а принял страшное известие как данность. В конце кон­цов, все уроженцы Беллоны фаталисты. Кажется, альд Каллиера совершенно признавал право Леннара на то, чтобы устроить конец света в одном отдельно взятом Корабле.

Именно альду Каллиере Элькан предложил первым ступить на полушарие в центре зала.

— Я? — переспросил беллонский альд.— Почему именно я?

— Ты испугался? — произнес Элькан.— Ты не мо­жешь решиться? Ладно! Я найду другого первопроход­ца. Вот хотя бы...

— Я не боюсь,— перебил его альд Каллиера,— я просто не вижу причины, по которой я, урожденный беллонец, сын Корабля, должен покидать свою землю.

Эти простые слова были встречены гробовым мол­чанием. Хотя, верно, мысли сродни той, что сейчас озвучил Каллиера, приходили в голову многим уро­женцам Верхних и Нижних земель. В самом деле — за­чем? Что ждет тех, кто все-таки спасется? Чужая зем­ля? Снисходительные взгляды хозяев планеты Земля? Жалкая жизнь на положении изгоев? Конечно, много нашлось бы людей, готовых любой ценой спасти свои жизни... но, видно, в лагере Леннара и Элькана тако­вых не оказалось.

— Я думал,— продолжал Каллиера,— наверное, это глупо, почему должен умирать я, молодой, здоровый, способный еще много сделать? Но у каждого такого молодого и здорового должно быть свое место в жизни. Мое место здесь. Эпидемия? Сардонары? Братоубий­ственная война? Все это мое, и я принимаю. Иного ме­ста для меня нет, и я остаюсь.

Сказав это, он сложил руки на груди и настойчиво смотрел куда-то в стену, не встречаясь взглядом с Эльканом. Последний открыл было рот, чтобы ответить альду Каллиере, но Леннар не дал ему этого сделать. Он заговорил сам:

— Я ждал, что так будет. У каждого есть право выбо­ра — оставаться ему или отправляться на Землю.

— А у тех, которые остались в Дайлеме, в других го­родах, в землях Верхних и Нижних, у них тоже есть право выбора?! — воскликнула неисправимая Элен Камара.

Леннар только пожал плечами: дескать, я пытался объяснить этой женщине, что здесь идет игра по иным правилам, но она не желает понять. Нанотехнолог Хансен что-то надсадно бубнил о праве каждого чело­века на самоопределение и свободу выбора. Присоеди­нилось еще несколько голосов. Из них выделился рез­кий, крикливый голос Камара:

— Лучше бы я попыталась вырваться отсюда собст­венными силами, чем принимать помощь от вас!..

Леннар снова пожал плечами. Элькан ответил за него:

— Милая Элен! Вас никто не неволит. Вы можете отказаться от переброски посредством биотранспор­теров. Теоретически существуют другие способы по­пасть обратно на Землю. Вы можете попробовать ну, скажем, захватить модуль, что постоянно висит над ла­герем, и попытаться прорваться с боем за пределы Ко­рабля. По последним данным, которые нам перекину­ли из Центрального поста... ну оператор Эдер — по старому знакомству... словом, мы более чем в четырех миллиардах километров от Солнца. Если получится, то за два месяца доберетесь до Земли. Конечно, можно включить гиперрежим и субсветовую скорость, чтобы добраться за считанные часы, но это только для асов. Да и не годится планетная система для таких скоростей, слишком много метеоритов, малых планет, обломков, разного космического мусора... Эти модули — вообще отличная вещь, ваша земная техника еще долго будет добираться до их уровня.

— Мы теряем время на бесплодные разгово­ры,— сказал Леннар и почему-то улыбнулся. Улыбка вышла полудетская и какая-то беспомощная, и это не вязалось ни с его мощной фигурой в боевых доспехах, ни с его ролью грозного божества, которое вознамери­лось уничтожить вверенный ему людской род...

— Да-да,— торопливо произнес Элькан, поднимая голову от клавиатуры приборов.— Кто? Ну же, пото­ропитесь!

— Я,— сказал майор Неделин и вышел к центру зала.— Насколько я понял, безопасная переброска по­дразумевает участие в ней не более пяти человек. Еще четверо — сюда!

Китаец Ли Сюн, медик Ингрид Тауф, биохимик Собковский, а также кто-то из американских астронав­тов поспешили присоединиться к русскому. Элькан продолжал колдовать у приборов. Наконец он выпря­мился, разгибая затекшие шею и плечи, и произнес:

— Я готов. Вы?..

— Начинайте, Марк Иванович! — сказал Неделин, умышленно именуя Элькана его земным именем.

Элькан поднял руку и всей тыльной стороной ладо­ни вжал ее в пусковую панель. Полилась короткая, пронзительная мелодия. На мгновение исчезло осве­щение в зале, лаборатории и во всех смежных помеще­ниях, а потом лампы стали снова вспыхивать одна за другой. В центре зала точно над фигурами пятерых лю­дей возникла огромная световая игла. Она начала опускаться. Кто-то из пятерки землян задрал голову, и Элькан раздраженно повторил два раза, что не следует смотреть на световую иглу, если, конечно, у тебя нет цели сжечь себе сетчатку и ослепнуть.

Опускаясь, кончик иглы развалился на пять хобот­ков, и каждый из них тотчас нацелился на голову одно­го из перебрасываемых людей. Кажется, и Леннар был заворожен тем, чему он становился свидетелем... Иглы вошли в головы людей, и показалось, что они видны изнутри, что свет пробивается сквозь плоть землян и нарастает... Да так оно и было. Пучки мелких игл, бес­престанно множась, расшивали контуры человеческих фигур изнутри, и наконец все пятеро превратились в сияющие огненные силуэты. Эти силуэты полыхнули и, коротко замерцав, исчезли.

Элькан облизнул пересохшие губы.

— Все,— произнес он.— Переброска завершена. Сейчас уже идет чистовое ре-моделирование в конеч­ной точке. Они дома.

— Почему ты так уверен? — спросил Каллиера.

— Если бы я не был уверен, я был бы простым убий­цей. Не добросить людей до искомой точки, на кото­рую указывает заложенный в программу вектор,— ну это просто отправить их в небытие. А я не убийца, я ученый,— произнес он, возвышая голос и почти с вы­зовом глядя на собравшихся в зале людей, ожидающих своей очереди.

— А что за световые иглы... огненные фигу­ры? — спросил Каллиера.— Когда ты перемещался при помощи этого своего портативного транспортера, заде­ланного в пряжку ремня, ничего подобного не было.

— Ну сравнил,— усмехнулся Элькан.— Один пры­жок — на несколько десятков метров, второй почти на пять миллиардов километров. Разница ощутима? Или ты желаешь быть заведенным в дебри теоретической физики? Ну вот. Следующая пятерка добровольцев!

На этот раз движение в рядах Обращенных и землян было куда более интенсивным. Пример буквально рас­таявших в воздухе людей во главе с майором Недели­ным оказался если не заразительным, то по крайней мере снял болезненную неопределенность. Первый шаг, он же самый трудный, был сделан. Следующая пятерка предназначенных к переброске людей отдели­лась от общей группы. Среди них, кстати, были наибо­лее рьяно оппонирующие Леннару земляне: и Камара, и Хансен, и некто Юсуф Сафрази, британский астро­навт пакистанского происхождения. Прежде чем встать в круг отправления, этот глазастый пакистанец между прочим отметил, что недостает некоторых весь­ма приметных фигур: того же Гамова, и Абу-Керима, и капитана Епанчина...