Геннадий Эсса - Огненный шар

– Это всегда в возрасте бывает, – заметил Жан. – Моя бабушка часто вспоминала о своих родственниках, пока не умерла.

Ник толкнул Жана ногой, чтобы тот не болтал лишнего.

Клавдия Петровна выложила на стол пирожки, которые жарила с самого утра, и придвинула их к Жану.

– Когда я вас еще увижу? – спросила она. – Люсия сказала, что вы скоро уезжаете.

– Да, в двенадцать ночи, – ответил Ник.

– Я бы вас пошла проводить, да вот ноги что-то совсем разболелись.

– Не надо нас провожать. Мы сами доберемся, – ответил Жан. – Выйдем пораньше, и все будет хорошо.

– Ешь, милок, – улыбнулась Клавдия Петровна, и тут Жану показалось, что она чем-то очень похожа на Люсию. – И ты, сыночек, ешь, девочку свою угощай. Вы уедете, я печь пироги никому не буду. Сама я ем мало, и много мне не надо. Это для вас. Может, в дорогу возьмете?

– Спасибо, – поблагодарила Лиза. – Мы лучше с вами здесь посидим, чай попьем, и нам хватит. Спасибо вам за все.

– Смотрите сами. А ты, Лизонька, что думаешь дальше делать?

– И не знаю. Надо приехать домой, а там видно будет.

– А Жан к тебе едет?

Лиза взглянула на Жана.

– К сожалению, нет. Но мы обязательно встретимся.

– Ты хороший мальчик, и ты, Ник, тоже. Вы все хорошие. Вот смотрю я на вас, и мне так хочется вернуться в свою молодость…

– А Люсия не может? – тихо спросил Жан, обращаясь к Лизе.

– Ну, откуда мне знать? Наверное, нет.

– Интересно было бы себя в детстве посмотреть.

– Да ты и так, вроде, не взрослый, – Лиза положила свою ладонь на колено Жана и сжала его. – Вот если бы мы все остались такими и никогда не взрослели – было бы дело!

– Жизнь продолжается, – всплеснула руками Клавдия Петровна. – Никуда от этого не денешься. Сейчас пройдет эта революция, что-то новое будет. Я чувствую, опять кровь будет проливаться.

Жан взглянул на Ника, который хотел уже собраться с мыслями и сказать, что скоро будет гражданская война. Жан это увидел по его глазам и нахмурил брови.

– Не беспокойтесь, все будет хорошо, – заверила до сих пор хранившая молчание, Ин. – Вы о нас не беспокойтесь и простите нас за такое вторжение. Мы вам создали столько хлопот…

– Мне очень было приятно с вами быть, – Клавдия Петровна встала и подошла к Лизе, погладила ее по голове. – Вы такие замечательные детки. – Теперь она прижала к себе и Жана, затем Ника и Ин. – Я не хочу, чтобы вы оставались в такое смутное время в Петрограде. Здесь нищета и беспорядки. Я вот смотрю на вас и радуюсь, что вы уезжаете. Лучше приезжайте через несколько лет, когда все наладится.

– Хорошо, мы так и сделаем, – согласился Жан и, встав из-за стола, стал прохаживаться по комнате, потом отодвинул штору и выглянул в окно. – Все не успокоятся. Так и шастают с винтовками даже по дворам.

– Это закончится нескоро. Кто бы знал, когда этому будет конец? – вздохнула Клавдия Петровна.

Жан снова взглянул на Ника.

– Бог его знает, – задумчиво произнес Жан. – Время покажет. Ну, что, едоки и водохлебы, будем собираться. – Он подсел к хозяйке. – Спасибо вам за все, что вы для нас сделали, – сказал он. – Вы добрая женщина.

Клавдия Петровна довольно улыбнулась и прижала Жана к себе.

– Я думаю, что у тебя будет долгая и интересная жизнь, – сказала она. – Тут я недавно на картах кинула… Ты, Ник, должен когда-то уехать за границу. Это будет нескоро, но уедешь и неплохо устроишься. Там женишься и останешься навсегда. У Ин будет немного по-другому. Она останется в России и будет жить в большом городе. Ты будешь или артисткой, или как-то связана с искусством.

– Клавдия Петровна, лучше не надо, – прервала Лиза. – Так неинтересно будет жить.

– Ты, Лизочка, будешь счастливая. К тебе будут свататься многие мужчины, но ты всех будешь отвергать.

– Почему? – удивился Жан.

– Потому, что она любит тебя и будет всю жизнь только о тебе думать. У тебя, Жан, тоже жизнь будет счастливая. Ты женишься, но твое красноречие тебя будет всегда подводить. Ты уж очень все прямо говоришь и делаешь. Жизнь – такая штука, что в ней где-то надо схитрить, где-то промолчать… А ты этого не можешь делать. У тебя очень вспыльчивый характер.

– Откуда такие подробности? – спросил Ник.

– Я могу угадывать судьбы людей, – сказала Клавдия Петровна. – Это все так и будет, но не скоро.

Жан взглянул на Лизу.

– Это все из-за меня, – решил он. – Ты свою жизнь испортишь из-за меня. Мы с тобой не можем сойтись из-за разницы во времени. Нас разделяют почти три века…

– Ну и что? Зато как мы живем сейчас! Не каждый так сможет, – сказала Лиза, но глаза ее заметно загрустили. – Главное – что сейчас, а дальше будет видно.

– Вот какая у вас родственница, Клавдия Петровна, – заметила Ин. – Она ничего не боится. А жизнь каждый человек делает сам, и все может со временем измениться.

– Может быть, может, – согласилась старушка. – Это всего лишь карты и сны. А им веры нет порой никакой. Ты Жан, умеешь сводить с ума женщин. Лиза, ты нашла себе достойного молодого человека, и дай бог, чтобы все у вас получилось.

– Не получится, – сказал Жан. – Мы встречаемся время от времени и не можем находиться постоянно вместе. А нельзя сделать так, чтобы мы остались вместе навсегда?

Клавдия Петровна взглянула на Лизу, которая опустила голову: расстроилась от услышанного.

– Это не ко мне. Я здесь вам не помощница. Говорю только то, что во снах вижу.

– А мы встретимся когда-нибудь еще, в другом времени? – спросила Ин.

– Не могу сказать. Это мне не под силу.

– А Люсия Петровна может?

– Откуда мне знать.

– Может, – подняла голову Лиза. – Я все сделаю, чтобы мы встречались и встречались. Жанчик, я без тебя просто не могу.

– Любит она тебя, – заметила старушка.

– Я тоже ее люблю, – признался Жан. – Ник и Ин тоже любят друг друга, но у нас сложились неравные условия. Лиза живет там в восемнадцатом веке, а я в двадцать первом. Как нам быть?

Клавдия Петровна пожала плечами.

– Дорогие мои, тут я вам ничего не скажу. Ищите пути сами.

– Лиза, на тебя только надежда, – вздохнул Ник. – Ты знаешь, что должна делать. Я без тебя и без Жана не представляю свое существование. Для меня эти дни проходят, как вечность. Я каждым этим днем просто дорожу.

– Вот смотрю я на вас, хорошие вы, – сделала вывод Клавдия Петровна. – У вас еще вся жизнь впереди, а вы делаете из ничего проблемы. Закончится вот это безобразие, и снова приезжайте ко мне. Я вам всем буду рада.

Ник взглянул на Жана и встал.

– Ну, спасибо вам за все, – сказал он, подводя черту застолью. – Будем собираться. Вы не болейте и, поверьте мне, все скоро пройдет, хотя будет много еще сложностей. Спасибо, что приютили нас, бродяг, мы вас не забудем.

Клавдия Петровна поднялась, чтобы выйти и проводить гостей.

Лиза обняла ее и поцеловала.

– Когда еще я увижу тебя, – прослезилась старушка. – Моей жизни не хватит, чтобы увидеть тебя взрослой.

Лиза молча еще раз обняла родственницу, поглядывая на стоящего в коридоре Жана.

– Иди сюда, – позвала она его и тоже обняла. – Тетушка, вы не представляете, как я его люблю, – зашептала Лиза. – Он для меня один-единственный такой. Ваши карты сказали правду. Такого я никогда не найду больше. Делают же таких там, у них, в двадцать первом веке, а наши не могут.

Жан поцеловал Лизу, потом хозяйку.

– Удачи вам, – сквозь слезы выговорила Клавдия Петровна.

Они вышли на улицу.

Холодный осенний дождь сразу дал о себе знать.

Ник поднял голову на серое небо, и крупные капли дождя упали на его лицо.

– Нескоро пройдет. Нам это не помешает?

– Люсия же сказала, где и во сколько нам быть. Там и будем. Если что, вернемся.

– Уже не вернемся, – сказал Жан. – Я знаю точно, что сегодня ночью нас здесь уже не будет.

Лиза опять загрустила.

– Ну, а ты-то чего? – взяла ее под руку Ин. – Не печалься. Давайте дождь переждем – все вымокнем, а до вечера еще далеко.

Они прижались к стене дома и наблюдали, как под дождем суетятся прохожие, солдаты и матросы.

– Да, время они выбрали просто неудачное, – заметил Ник. – Сидеть бы им сейчас в казармах и не мокнуть.

– Некогда им сидеть, – ответил Жан. – У них теперь новые проблемы – как удержать власть и что бы еще усовершенствовать в ней. Да они еще не знают, что их ждет в двадцатом году, а дальше – еще хуже.

– Ленин знает, что делает, – сказала Ин. – Он не такой уж и простачок, как кажется. У него башка варит ой-ой-ой как!

– Еще бы, – согласился Жан. – Он же один замутил эту революцию, остальные просто и не думали об этом.

– Эх, была бы связь… Позвонить бы Егору, чтобы не шлепать по лужам в такую даль. Мы даже не сказали ему, что и как.

– Он знает, но принимает все до сих пор за шутку. Такое в его голове просто не укладывается. Это нереально.