Татьяна Михайлова - Уравнение времени
Почти потерявший сознание от потери крови Илья не мог даже протянуть руку, чтобы взять оружие. Сил хватило только на то, чтобы снова вытащить Наташины часы, посмотреть на них. Две стрелки – короткая и длинная – слились воедино на цифре «12». Но ничего не происходило, голоса полицаев становились все громче, они не встретили сопротивления и осмелели. «Я опоздал, сделал что-то не так» – Илья не мог пошевелиться, смотрел на циферблат. «…вернуть в формулу одно из основных составляющих – будущее» – кажется, именно так сказала тогда Ольга. Длинная стрелка дрогнула, сместилась вправо, из-под нее показалась короткая, чуть блеснула в лунном свете. Вот оно – будущее, первые секунды нового дня, в котором уже не будет ни его, ни Андрея, никого… Илья уже видел сквозь наплывавшую серую дымку темные фигуры приближавшихся полицаев, и резко отбросил руку с часами в сторону, подставил их под неяркий тонкий лунный луч. И почувствовал, что снова проваливается в «дверь» – вокруг заклубился густой рыхлый туман, голову сжало в раскаленных тисках, пол и стены исчезли в разлившемся мороке, и Илья перестал видеть и слышать.
* * *Телефон звонил все громче, Илья пытался вырваться из забытья, но липкая паутина тянула назад, не давала двигаться. Но ему все же удалось нашарить на столе рядом с клавиатурой орущую на разные голоса трубку, схватить ее и машинально нажать на нужную клавишу.
– Я тебе третий раз звоню! Ты чем там занимаешься? – Илья от неожиданности едва не выронил мобильник.
– Мама? Я просто не слышал, – зачем-то соврал он матери, одновременно вскочил, оглядываясь по сторонам. Ничего необычного – две кровати, пыльный монитор на столе, заваленный бумагами системник. Разбросанные вещи, распахнутая дверь – обычная картина обычного дня в общежитии.
– Деньги я тебе сегодня на карточку переведу. Как успехи, когда экзамен? – мать требовала подробного отчета. Илья что-то невнятно блеял в ответ, рассказывал об «успехах».
– Хорошо, жду тебя через две недели. Веди себя хорошо. Целую, – услышал Илья, и ему вдруг показалось, что его окатили горячей водой, вернее – кипятком. Нужно было что-то сделать, сказать – немедленно, сейчас, сию секунду, пока не прервалась связь, пока мать еще слышит его.
– Мама! – заорал Илья во весь голос, – мама, подожди!
– Ты чего кричишь? Жду, говори, – тон у матери был удивленный, даже недовольный. Она уже думала о чем-то своем, переключилась на другое. И Илья отлично знал, на что именно:
– Ты у врача была? Когда? Что он сказал? – набросился с расспросами Илья, и мать неуверенно и даже робко отвечала ему.
– Сегодня же иди, сегодня, слышишь? И деньги пока не переводи, у меня есть! Поняла?! – кричал Илья, он вкладывал в свои слова все – мольбу, просьбу, приказ. Это все надо было сказать сейчас, ни минутой раньше, ни минутой позже – Илья чувствовал это отчетливо и остро. Ему даже казалось, что кто-то другой говорит за него эти важные, нужные и своевременные слова.
– Хорошо, хорошо, я так и сделаю. Сегодня, да сегодня. Не волнуйся, пожалуйста, – уговаривала его мать, и даже тихо рассмеялась.
– Обещаешь? – на всякий случай уже тихо повторил Илья.
– Конечно. А насчет денег ты уверен?
– Да, да, уверен. Я позвоню тебе, завтра.
– Я сама позвоню. Целую тебя.
В трубке раздались короткие гудки. Илья долго смотрел на зажатый в руке мобильник, осматривался, разглядывал комнату. Медленно и неуверенно, так, словно делал это впервые в жизни, закрыл незаконченный то ли реферат, то ли курсовик, выключил компьютер. Потом вскочил, бросился к висевшей на спинке стула сумке, открыл ее. Паспорт, деньги – все было на месте, но Илья не успокоился. Чувство тревоги и необходимости действовать окрепло, подгоняло. Илья быстро оделся, схватил сумку, телефон и остановился посреди комнаты – он не знал, что делать дальше, куда идти. Илья снова уселся на кровать, крутил мобильник в пальцах, бессмысленно просматривал записи в телефонной книге. Сначала нужно позвонить, договориться о встрече… Позвонить, он должен кому-то позвонить, его просили об этом несколько человек. Но их имен не было в памяти телефона, хотя Илья хорошо помнил, что сам, собственноручно записывал их. Он снова прошелся по комнате, рассматривал обстановку и не мог отделаться от ощущения, что не был здесь очень давно – год или больше. Все было знакомым и одновременно чужим – раскиданные по столу диски с играми и фильмами, учебники из библиотеки, раскрытая исписанная тетрадь. Илья замер над исчерканными листками в клетку, осторожно взял конспект. Смотрел несколько секунд на формулы и длинные ряды цифр, потом швырнул тетрадь на стол и выбежал из комнаты. Илья промчался по длинному коридору общаги, прыгая через ступеньку, понесся вниз, выбежал на улицу. И на мгновение ослеп от яркого, теплого и ветреного дня, постоял немного, привыкая к его свету и шуму. До остановки троллейбуса было недалеко, Илья сначала кинулся туда, но передумал, рванул сразу к метро. Троллейбус мог застрять в пробке, это займет много времени, а Илья торопился, очень торопился. Картинка, всплывшая в памяти, не выходила из головы – два листка с номерами телефонов. Илья помнил, что держал и в руках совсем недавно – вчера, иди два дня назад. Он снова видел их перед собой – один в клетку, вырван из тетради, исписан острым почерком, второй – белый лист из блокнота, цифры написаны карандашом. Оба лежат в надежном месте, и их нужно забрать оттуда немедленно.
Илья проскочил турникет, побежал по эскалатору вниз, успел влететь через уже закрывавшиеся двери в вагон. Илья плюхнулся на сиденье, перевел дух, осмотрелся – рядом с ним ехали по своим делам уставшие, нахмуренные, радостные и сосредоточенные люди, никто не обращал на него внимания. Ни одного косого недоброго взгляда из-под низких бровей, нечленораздельной грубой речи – все было как всегда. Только после второй пересадки перед выходом в город Илья перестал ежесекундно оборачиваться и настороженно присматриваться к окружающим. Он не мог понять, в чем дело, откуда такая странная, даже нелепая привычка – постоянно ждать угрозы. Наваждение то слабело, то усиливалось, и Илья просто перестал обращать на него внимание. А наверху, на улице, забитой людьми и машинами улице неприятное ощущение усилилось. Илья двинулся к площади, он шел по тротуару мимо высоких зданий, и не мог отделаться от чувства, что уже был здесь. Только не шел, а бежал, и дома эти были полуразрушены, и в любой момент из развалин могла придти смерть. Илья даже остановился, отошел немного в сторону, чтобы не мешать прохожим. И долго стоял так, оглядывался по сторонам, и видел не только дома, дорогу, асфальт на ней, но и себя – другого, злого, много потерявшего и почти отчаявшегося выжить. Но когда это было – давно, или еще не случилось? «Да что происходит, в конце концов!» – Илья прислонился спиной к стене дома, посмотрел себе под ноги, потом зажмурился. Он не мог разобраться с происходящим, все казалось ему слишком сложным, недоступным для понимания. «Второй шанс, вторая попытка, возможность прожить часть жизни заново… Такое состояние – верный признак того, что ты идешь по этому пути второй раз. Ты уже был здесь, но не помнишь, когда» – услышал Илья сказанные кем-то слова. И следом за ними пришло ощущение, очень похожее на то, когда в темную комнату врываются солнечные лучи из-за отдернутых кем-то штор.
Картинка сложилась, заиграла оттенками и переливами ярких цветов и оттенков, и Илья понял, что он все делает правильно. Только слишком медленно. Он встряхнулся, помотал головой и почти побежал дальше. Илья больше не чувствовал опасности, мог идти, не оглядываясь, не боясь того, что в спину что-то проорут или кинут. Или ударят ножом. Вокруг были просто люди со своими заботами и радостями. Илья перешел по «зебре» дорогу, свернул к скверу, пересек его, оказался на площади. В центре ее на гранитном постаменте сидел, вальяжно раскинувшись в кресле, классик русской литературы, смотрел одним глазом в книгу у себя на коленях, вторым – на проходивших мимо девчонок. Илья решительно направился к памятнику, но остановился на пол дороги, медленно повернул голову влево. Вернувшееся наваждение говорило, что там, за спиной он увидит боль, горе и смерть, стоит лишь посмотреть туда. Илья обернулся рывком, зачем-то приготовился бежать. Но кроме двух огромных ухоженных клумб ничего не обнаружил, промчался мимо мальчишка на велосипеде, следом пронеслась компания на роликах.
Илья направился к памятнику, обошел его – постамент был целым и невредимым, блестел отполированными боками. Странно, а в последний раз, когда Илья был здесь, вокруг валялись куски облицовки, и груды то ли земли, то ли взорванного асфальта. Или это просто показалось? Илья решил не обращать внимания на очередные странности, остановился, посмотрел на изваяние. Но отрешиться от воспоминаний не получилось – Илья помнил, что был здесь недавно, даже два раза. И дважды ему приходилось прятаться за широким постаментом от тех, кто охранял вон тот небольшой старинный дом на краю площади. Откуда-то встали перед глазами картины подземелья, кирпичных сводов и узкой трубы-шкуродера. Наваждение не отставало, держало крепко, заставляло действовать. «Иди, чего ты ждешь?» – Илья уже испытывал это чувство раньше, когда словно берут за руку и ведут, как неразумного ребенка, в нужную сторону. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Илья шагнул через низкую бронзовую цепочку ограждения, подпрыгнул и уцепился руками за край постамента. Потом подтянулся, запустил руку между бронзовыми страницами книги и нашарил две лежавшие рядышком гильзы. Илья сгреб их, зажал в кулаке, спрыгнул вниз, вернулся за ограждение. И быстро, не оглядываясь, пошел прочь. Холодный металл быстро нагрелся от тепла рук, Илья нашел свободною скамейку, уселся, разжал пальцы. На ладони лежали два блестящих металлических футляра, из одного торчал край бумажного обрывка. Илья потянул за него, вытащил листок, развернул его. «Антон, Андрей, Макс» – прочитал он напротив каждого ряда цифр. И увидел на миг столбы пламени, рушащиеся дома, кровь на снегу, услышал звуки выстрелов… Илья взял вторую гильзу, стукнул краем по ладони, выбил свернутую в трубку вторую записку. «Наташа, Роман» – дальше Илья прочитать не успел, в грудь ударила горячая кипящая волна, захлестнула его до краев и спала. И унесла с собой всю муть и морок, выкинула из глубины памяти, как ракушку на берег, все события, пережитые эмоции и лица дорогих ему людей. «Я помню, я всех помню! Почему же мы так долго не встречались!» – Илья схватил телефон, принялся лихорадочно набирать номер.
