Игорь Ветошкин - Последний из нас

Грачёв задумался. Вчера он имел честь убедиться, в циничности своего командира, но одно дело чужие люди, беженцы, а тут свой человек, сослуживец, хоть и тварь редкостная.

— Ефрем на способен на убийство своего товарища.

— Придёт время, Артём, и ты убедишься в моих словах, поверь, я таких людей уже встречал.

— Ладно, проехали. Может воды на него вылить?

— Давай я вылью на него то, что привело меня к туалету?

— А вот этого как раз не надо!

— Не поможет ему вода.

— Тогда стой здесь.

Артём вышел в коридор бизнес — вагона, и вернулся через минуту, толкая впереди себя тележку проводницы.

— Ты её того? — кивнул головой на дверь Борис.

— Нет, конечно! Поступил, как сделал бы Ефрем, подкупил проводницу, получил тележку, давай помогай лучше.

Они затолкали тело в тележку, накрыли белой простынёй, выставили сверху бутылки.

— Одевай, — Артём протянул фартук.

— Ага, так и кинулся, сам надевай, я прикрою лучше.

Грачёв пререкаться не стал, натянул маленькую униформу, и выкатил тележку в вагон. Борис шёл впереди, расталкивая людей, Артём толкал скрипящую колесницу, где в клубок был, свёрнут Захар. До купе они добрались быстро и без приключений, выгрузили Захара, уложили его на койку.

— Борис.

— Да.

— Спасибо, я знал, что ты не бросишь меня.

Тельцов присел за стол, равнодушно уставился в окно.

— Захар сказал, что я изменюсь, потеряю человеческий облик, если придётся долго выживать, что это значит?

— Он верно сказал.

— Я ведь, уже немало пережил, и, тем не менее, я ещё не утерял моральных качеств, которые отличают нас от животных.

— Значит, ты не пережил главного.

— Что ты этим хочешь сказать?

Борис обернулся, и внимательно посмотрел на собеседника.

— То, что в жизни тебе придётся делать то, о чём сильно будешь жалеть, придётся делать трудный выбор, который изменит не только твою жизнь.

— Уже есть вещи, о которых я жалею.

— Значит, они не настолько сильно затронули тебя, если ты ещё остаёшься прежним.

— Я этого не знаю, боюсь, что я слишком сильно изменился.

— Пока что ещё нет.

Оба замолчали, задумались.

— Пойду тележку отгоню, — Борис поднялся, и вышел, оставив Артёма наедине с самим собой, если, конечно, не считать наркомана за стенкой.

Грачёв достал свой дневник, начал записывать все последние события, как его прервал стук в дверь. Артём осторожно приоткрыл её, и увидел знакомое лицо.

Рыжеволосая девушка, которую он защитил вчера, стояла прямо перед ним. На ней была просторная белоснежная блузка, подчёркивающая неплохую фигуру, куда как лучше, чем бесформенный плащ, чёрная юбка, обтягивающая бёдра, и совсем нетрадиционная обувь — старенькие изношенные кроссовки.

— Здравствуйте, Артём, — немного смутившись, поздоровалась девушка, и протянула свою тонкую руку.

Грачёв задумавшись, и немного растерявшись, сдуру пожал протянутую ладонь.

— Я хотела поблагодарить вас, и за вчерашнее спасение, и за вашу сегодняшнюю помощь, — улыбнувшись, продолжила гостья.

— Да, мелочи, а на счёт сегодня, что вы хотели сказать?

— Ну, как же, к нам пришла проводница, сказала, что офицер выделил нам место в вагоне для беженцев.

— Так и сказала?

— Назвала только ваше имя.

Артём растерялся, задумался. Только один человек может решить такой вопрос, и он, как Борис с Захаром знает его настоящее имя. Ефрем. Значит, зацепил его разговор с Артёмом?

Девушка скромно начала переминаться с ноги на ногу, как бы намекая, что пора прекращать её спасителю думать.

— Вы знаете моё имя, но я не имею чести знать ваше, — медленно, продумывая каждое слово, намекнул Артём.

— Ах, извините, меня Ритой зовут.

— Что ж, не составите ли мне компанию в местный ресторан?

Рита опустила глаза, засмущалась. «Сплошной комплекс» — подметил для себя Артём.

— Прошу, не отказывайте.

— Ладно, — робко согласилась она, — Только ненадолго.

Артём вышел из купе, и резво направился в ресторанный вагон. «Ай да Ефрем, от кого не ожидал!» — ликовал он по пути.

Вскоре они сидели напротив, медленно, робко ели, запивая чаем, и не знали с чего начать разговор.

— Знаете, Артём…

— Может, перейдём на «ты», не против?

— Нет, конечно, не против.

— Таких как ты, я ещё не встречала.

«Интересно разговор начался» — чуть было не поперхнулся Грачёв.

— Каких, «таких»?

— Людей, готовых помочь ближнему.

— Да, пожалуй, таких не много.

— Я думала, что таких хороших людей не осталось.

«Комплимент?»

— Просто, я не могу равнодушно смотреть на несправедливость.

— Когда республиканцы пришли к нам в городок, там людей-то было не более сотни, так ещё и мирных, они выгнали всех на улицу, и… В общем, они делали ужасные вещи, убивали беззащитных горожан, жестоко убивали… — она запнулась, но потом продолжила, — А целая толпа Красных, стояла на горе неподалёку, и равнодушно смотрела на всё это. Понимаешь? Республиканцы убили моего отца, на глазах всего города, а потом сожгли маму, вместе со всеми женщинами заперли в амбаре, и…

— Боже…

— Я с сестрёнкой уцелела, благодаря соседу, он укрыл нас, а потом, когда убивали его сына, он плакал, но даже не пытался помочь.

— Потому что он должен был быть с вами.

— Нет, он мог попытаться, но удерживал меня, и сестрёнку.

— Ужасно, мне жаль, что так произошло.

— А теперь я везу сестру в Нижний Новгород…

— Что? — Артёма словно молнией поразило, — У тебя там родственники?

— Нет, просто, там вроде есть лагерь для беженцев, может, приютят.

— Рита, послушай! В Нижнем Новгороде очень опасно, там начнётся… В общем, прошу, не езжай туда, у тебя есть знакомые, которые помогут?

— Ну… В Ростове, есть двоюродная сестра, правда, мы давно не общались.

— Можешь поехать туда?

— Боюсь, что нет, деньги мы собрали последние.

— Это не проблема, вот, — Артём вывернул карманы, разложил стопку купюр перед девушкой.

Сумма была довольно внушительная, Грачёв даже удивился, когда нашёл такие деньги в кармане убитого офицера, видимо, состоятельный был. Рита растерялась, отпрянула от денег, посмотрела на собеседника. Артём заворожено глядел на её огненно-рыжие волосы, круглое милое личико, с ямочками на щеках, голубые бездонные глаза, такие проникающие и красивые, тонкую полоску нежных розовых губ, на длинные чёрные ресницы, такие выразительные, и, конечно, же, короткая рыжая коса, лежащая на плече.

— Рита, бери. Возьми эти деньги, они нужны тебе, а мне нет.