Кирилл Шарапов - Москва атакует

Через пять минут дверь дома распахнулась, и на веранду вышел Мага, следом за ним двое боевиков несли раненого Муссу. Во время боя БМП дала по дому залп из скорострельной пушки. Адоеву оторвало обе ноги. Боевики шли без оружия.

– Костя, Мага твой, – видя вышедшего из укрытия бойца, разрешил Вадим.

Парень кивнул и подтолкнул Магу стволом в спину в сторону пустыря.

Бойцы капитана Милованова заканчивали прочесывать поселок. Помимо сдавшихся боевиков были захвачены ещё двое: один таджик, пойманный в самом начале, и грузин, которого контузило, когда танк снёс дом.

– Мы насчитали восемнадцать трупов, – доложил Милованов.

– Двоих не хватает, – подвел итог Токарь, – видимо, это те, кто грохнул Славку и Игоря.

Тела трех бойцов группы Вадима положили отдельно, рядом с четырьмя добровольцами Милованова.

– Хреновый размен, – глядя на тела погибших, грустно заметил Вадим, – у нас были все карты на руках, а всё равно людей потеряли.

– Тут некоторых опознали, – заметил капитан, – эти люди профессионалы, они пятнадцать лет против нас воевали. Опыту побольше, чем у многих из наших.

– И все равно хреново, – проговорил Вадим. – Как там Мусса?

– Фельдшер его подштопал, загрузили в «Тигр» и повезли в больницу, может, выживет. Он должен много знать. Да, кстати, девчонкам, которых эти уроды захватили, не повезло. Похоже, случайная пуля угодила в боевика с гранатой, тот её выронил, ну она прямо в подвал и укатилась. Стены бетонные, пространство два на два. Короче, обеих в фарш.

– Жалко, – искренне посочувствовал Токарев. Теперь уже ничего не сделаешь. Война идет.

Вадим сидел на старой дренажной трубе и курил. Добровольцы сносили к грузовикам найденное оружие и взрывчатку. Боевики запаслись серьезно, если бы группа не была уничтожена, то последствия для города могли бы быть плачевными. Минут через двадцать появился Костя, он молча подошел к Токарю и сел рядом. Вадим так же молча протянул ему сигареты. Посидели, покурили.

– Ты его добил?

Костя кивнул, больше на эту тему не разговаривали. А спустя двадцать минут пожаловала съёмочная группа в сопровождении бэтээра, из «газели» с надписью «Телевидение» выбралась Оксана. Оттолкнув бойца, который пытался её не пустить, она подбежала к Вадиму, бросилась на шею и начала целовать, не обращая внимания на огромное количество зрителей. И все шептала:

– Живой. Живой. Живой.

Через пару минут она успокоилась и взяла себя в руки:

– Вадим, интервью дашь?

Токарь покачал головой и указал на Евгения Милованова:

– Он даст. Нас здесь как бы не было. Да и он сегодня главный герой.

Капитан благодарно кивнул и отошел с Оксаной в сторонку. Оператор уже вовсю документировал следы боя. Повинуясь приказу Оксаны, он не стал снимать ни бойцов Токаря, ни его самого.

Когда всё было отснято, Оксана подошла к Вадиму:

– Ты домой собираешься заглянуть?

– Был сегодня утром, но тебя не застал.

– Нина говорила… А я так расстроилась, что повидаться не удалось, а вон теперь как вышло… Так, значит, сегодня не придёшь?

– Привыкай, теперь у нас война, – обняв девушку, тихо сказал Вадим.

Оксана посмотрела на домик у него за спиной:

– Как думаешь, твои подопечные не разбегутся за двадцать минут?

– А нам хватит двадцати минут? – иронично приподняв бровь, спросил Токарь, мгновенно уловив Оксанину мысль. – Что же… чего хочет женщина, того хочет Бог, и спорить бесполезно.

– Так не разбегутся?

– Не разбегутся, – улыбнулся Вадим. – Главное, чтобы мир не перевернулся.

– Мир подождёт, – шепнула Оксана. – Когда говорит любовь, пушки молчат, – переврав крылатую фразу, провозгласила она и, ухватив Токаря за руку, потащила к домику, игнорируя понимающе-восхищенные взгляды солдат.

За двадцать минут уложиться не вышло, спустя час Вадим волевым решением прекратил вакханалию. Быстро оделись и привели себя в порядок, Оксана кое-как расчесала волосы, скептически оглядев себя в зеркале, ловко заплела косу. Вадим проводил её до «газели», в которой терпеливо ждали оператор и водитель.

Едва они подошли, как с бэтээра сопровождения спрыгнул недовольный сержант.

– Оксана, вы, видимо, решили, что мы ваши личные телохранители, и вы можете нами распоряжаться как вам заблагорассудится.

– Сержант, что за фамильярность? – одёрнул его Вадим. – Если хотите обратиться, обращайтесь по форме.

– А ты что за хрен с горы? – Сержант бросил быстрый взгляд на сержантские погоны, которые Вадим ещё не успел сменить.

– Для начала сбавьте тон, вы говорите со старшим лейтенантом, – снова одёрнул его Вадим. – Если хотите подать жалобу, то не забудьте сказать полковнику Калюжному, что поцапались с Вадимом Токаревым.

Сержант мгновенно вытянулся по стойке смирно.

– Виноват, товарищ старший лейтенант, не узнал. Но у меня приказ.

– Вот и выполняйте его, – произнёс Вадим. – Если что, валите всё на меня или поступите проще, скажите, что съемки затянулись. Всё, сержант, дайте нам ещё три минуты и можете трогаться.

Сержант кивнул и отвалил.

– Тебе и вправду пора, да и мне нужно возвращаться на базу, Милованов уже отчалил.

– Хорошо, – положив голову на плечо Вадиму, тихо сказала Оксана. – Я люблю тебя!

– Я тоже тебя люблю. – Длинно и страстно поцеловав её в губы, Вадим распахнул дверь микроавтобуса.

Оксана бросила прощальный взгляд и прыгнула в машину, которая тут же тронулась с места, пристраиваясь в хвост бэтээру.

Вадим некоторое время смотрел вслед колонне, затем, быстро выкурив сигарету, полез в вернувшийся «Тигр». Окинул взглядом раздолбанные тлеющие дома, лужи крови. Странно, ещё два часа назад здесь шел бой, а потом появилась Оксана, и они занимались сексом фактически на поле боя. Тут гибли люди, а они… «Наверное, это цинично, – подумал Вадим. – Да, цинично, – согласился он сам с собой, – но, когда цивилизация в руинах и каждый день может стать последним, начинаешь ценить подобные моменты, как бы дико они ни выглядели».

– На базу, – приказал он.

Стас, севший на место убитого водителя, кивнул и вырулил на грунтовку.

Нижний Новгород. Тренировочная база.

Ольга. 30 июня 2015 г.

Бригаду, в которую была зачислена Ольга, уже на следующий день перекинули в тренировочный центр, расположенный в Гороховце. Из двух тысяч добровольцев женщин оказалось чуть больше тридцати, им выделили отдельную казарму. Ольга бросила сумку с вещами возле койки и осмотрелась: пружинная кровать, тумбочка и больше ничего. Соседки посматривали на неё искоса, почти все они были связистками. Ольга была единственной в казарме, кого направили в боевое подразделение.