Алексей Калугин - Дом на болоте

Усевшись рядом с контейнером. Доктор попытался руками расширить трещину на крышке, – прочный, легкий пластик был отличным материалом для лубка. Обломав ногти, Доктор убедился, что разломать крышку голыми руками ему не удастся. Тогда он пошел иным путем. Выгрузив из контейнера канистры, он несколько раз ударил его о землю. Крышка съехала набок, а один из металлических замков сместился с места крепления. Около получаса ушло на то, чтобы как следует раскачать замок и сорвать его с крышки. Час – на то, чтобы с его помощью выломать две из трех перегородок, разделявших внутреннее пространство контейнера на четыре секции. Конечно, если по уму, то их следовало подравнять, но сейчас было не до того. Прижав пластиковые пластины с двух сторон к сломанной ноге. Доктор зафиксировал их поясным ремнем. Получилось неплохо. Совсем неплохо.

Сделав еще несколько глотков из начатой канистры, Доктор пополз дальше.

Боль уже не так сильно пронзала сломанную ногу, но теперь Доктору приходилось тащить за собой канистру с водой, поэтому двигался он все так же медленно. Он намеренно не смотрел на часы, чтобы не расстраиваться липший раз из-за той неумолимости, с которой минуты его жизни текли в океан Вечности.

Оказавшись на полоске земли, освещенной всполохами угасающего пламени, Доктор понял, что не зря проделал весь этот путь. Он нашел кусок электрического шнура длиной в два с половиной метра, при помощи которого приторочил на спину канистру с водой, обрывок тонкой, но очень прочной синтетической ткани, наверное, от палатки, и маленькую оранжевую коробочку с индивидуальной аптечкой. Аптечка была раздавлена, но Доктору все же удалось отыскать в ней целый шприц-ампулу полипромедола. Зубами сорвав пластиковый колпачок с иглы, Доктор впрыснул обезболивающее в мышцу рядом с переломом. Сделав эти, он замер, опершись на чуть отставленные назад руки, в сладостном ожидании, когда же пройдет боль.

Прежде всего ему нужно было найти укрытие, какую-нибудь нору, в которой можно отсидеться несколько дней, прячась от кровососов и прочей нечисти, а затем и переждать выброс. Скорее всего, убежище можно было отыскать в зоне армейских складов. Джип до катастрофы успел перевалить через вершину холма – значит, ползти следовало под уклон.

Глава 19

Время ничего не значит в двух случаях: когда ты не знаешь, чем заняться, и когда каждая минута может стать для тебя последней. Удивительно, но это так. Хотя на первый взгляд между двумя этими ситуациями нет абсолютно ничего общего.

Доктор продолжал упорно ползти вниз по склону холма, потому что, с одной стороны, почти не верил в то, что ему удастся добраться до цели, с другой же – а что ему еще оставалось? Временами он словно выпадал из реальности. Как и почему это происходило. Доктор не мог понять. Но он вдруг ловил себя на том, что читает вслух какой-нибудь глупый детский стишок. Или напевает липнущий к зубам бездарный шлягер. Или тихо смеется, сам не зная чему. На психическое расстройство это похоже не было – да и с чего бы вдруг? Из-за страха смерти? Чушь! Доктор не испытывал ужаса перед казавшимся неизбежным падением в Бездну. Может быть, это привилегия медиков, но он всегда относился к смерти как к вполне закономерному процессу, завершающему жизненный цикл любого биологического организма. Обидно, конечно, когда смерть находит тебя раньше, чем ты ожидал. Но обида не имеет ничего общего со страхом. Да и чего бояться, если после смерти не будет ничего? Ни страданий, ни боли, ни разочаровании, ни осознания собственного Я. Вообще ничего.

Что может быть глупее, чем цепляться за жизнь, которая решила тебя покинуть? Разве что тщетные попытки вернуть ушедшую любовь? Но людям свойственно совершать глупые, нелогичные поступки.

Интересно, подумал Доктор, если бы у меня был пистолет, пришла бы мне в голову мысль, что самый лучший выход из создавшейся ситуации – пустить себе пулю в голову? И насколько это трудно – поднять пистолет, снять с предохранителя, приставить дуло к виску и нажать курок? И стоит ли при этом закрывать глаза?..

Рука Доктора уперлась в холодную каменную стену, и мысли сразу же потекли в ином направлении. Он включил фонарик. Перед ним была не бетонная плита окружавшего склады забора, а стена здания. Надо же, он уже добрался до цели. И куда теперь? Доктор посветил по сторонам. Справа от него в стене зияла дыра. Неровная, будто ломом пробитая, почти на уровне земли. Узкая, но протиснуться можно. Вот только куда она вела?.. А, не все ли равно!

Доктор прополз вдоль стены и сунул голову и руку с фонариком в дыру, которая, как оказалось, вела в пустое полуподвальное помещение. Все, что смог разглядеть Доктор, – это столбы квадратного сечения и лужи на полу.

– Лужи – это здорово, – произнес полушепотом Доктор. – Лужи – это замечательно.

Гулким эхом его слова отразились от сводов пустого помещения.

Что хорошего было в лужах? Вроде бы ничего. Почему он так сказал? Да бог его знает. По всей видимости, это был один из вывертов измененного состояния сознания. В обычном состоянии любой здравомыслящий человек уверен в том, что дважды два – четыре. Доктор, хотя и не отказывал себе в здравомыслии, сейчас был совсем не уверен в этом. Более того, он готов был поспорить на эту тему, – беда, что не с кем.

Протолкнув в дыру канистру с водой. Доктор кинул ее вниз. Канистра глухо ударилась о бетонный пол. Доктор замер и прислушался. Тишина. Странно даже – такой замечательный подвал и никем не облюбован. Доктор еще раз посветил фонариком по сторонам и, не увидев ничего подозрительного, полез внутрь.

Расстояние до пола было около двух метров. Доктор попытался спуститься так, чтобы не потревожить сломанную ногу, но все же сорвался и упал. Боль пронзила голень, ударила в бедро и растеклась по животу. Скорчившись, как зародыш. Доктор уперся лбом в холодный влажный бетонный пол и, чтобы не заорать во всю глотку, закусил воротник куртки.

– Черт… Черт… Черт… – шипел он сквозь стиснутые зубы.

Где эти гнусные кровососы? Пусть явится хотя бы один и прикончит его наконец!

Кровососы либо ушли на ночную охоту, либо отыскали себе новое пристанище. Как бы там ни было, ни один из них не откликнулся на мысленный призыв Доктора.

Тяжело дыша. Доктор приподнялся и попытался осмотреть помещение. Лучика света от фонарика хватило лишь на то, чтобы в дополнение к тому, что Доктор уже видел, разглядеть лестницу без перил, ведущую наверх. Лестница одноногому без надобности. Вот если бы костыль…

Какое-то время Доктор сидел, прижавшись спиной к стенке и закрыв глаза. Действие полипромедола закончилось, и боль в ноге уже не затихала. В довершение его начал бить озноб. Возможно, это было следствие нервного перенапряжения, хотя, может быть, в помещении просто было холодно и сыро.