Пермский Губернский - Евгений Бергер
— Мне плевать, кто он… — девчонка опустила голову: — Никакой титул не отменит то зло, которое он совершил!
— О, каком зле идёт речь? — поинтересовался я.
— Вы уволили Господина Потехина! А он… Он был единственным человеком, который поддерживал детский дом Цаплина. Но из-за вас он теперь встрял в огромные долги… И сотни сирот могут остаться на улице.
— Господин Потехин — один из бывших советников. Он помогал воровать у завода деньги.
— Брехня! — рыкнула девчонка и злобно зыркнула на меня: — Господин Потехин, никогда бы до такого не опустился! Он был человеком слова.
— Мне жаль тебя огорчать, но документы говорят другое. К тому же, содержать сиротский дом — явно не из дешёвых видов благотворительности.
— У Господина Потехина были деньги!
— Конечно, были. Мои. — с усмешкой ответил я: — Пойми меня правильно — нет такой причины, которая смогла бы оправдать воровство. Моя семья поднимала это предприятие на протяжении нескольких десятилетий. Чтобы что? Кучка жадных любителей чужих денег всё разрушила? Нет, спасибо. А сиротский дом, или же, какие другие благотворительные моменты — особой роли не играет. Потехин — вор!
— Я не верю вам.
— А мне плевать. Значит так. Тебя, как звать? — поинтересовался я.
— Карина.
— Так вот, дорогая Карина! Не в моих правилах проявлять насилие к детям. И сейчас я сделаю тебе великое одолжение и отпущу. Но при условии, что ты расскажешь мне, зачем влезла на территорию завода. И не вздумай врать! Я это очень не люблю.
— Господин Потехин сказал, что вы очень злой… Избиваете сотрудников прямо на глазах у всех. — с грустью ответила Карина: — Я хотела сделать несколько кадров и шантажировать вас… Чтобы вы вернули Господина Потехина обратно на работу.
— Весело. — усмехнулся я: — Но давай на чистоту? Сколько примерно Потехин пожертвовал вашему детскому дому?
— Где-то… порядка шести с половиной миллионов. Мне воспитательница Зина сказала!
— Шесть с половиной миллионов. Это за сколько лет?
— За пять.
— Хорошо. Годовая зарплата советника в нынешних реалиях составляет двести сорок тысяч рублей. То есть, за пять лет, это будет миллион и двести тысяч. Учитывая обязательные траты на питание, жильё и все необходимые услуги, останется тысяч шестьсот. Ну, в крайнем случае — семьсот. А это даже и близко не рядом с шестью с половиной миллионами. Понимаешь? То, что я восстановлю Потехина — вообще, ничего не изменит.
— Изменит! Господин Потехин хотя бы сохранит лицо и останется с работой.
— Боюсь, надо было думать раньше. — холодно ответил я: — Запомни, что в этом мире воровство — всегда будет оставаться преступлением, какие бы цели вор не преследовал. Я не одобряю деятельность «Робинов Гудов»! Хочешь пожертвовать деньги? Вопросов нет — жертвуй. Только заработай их сам. Без воровства. А теперь иди и подумай над своим поведением!
— Я и так прекрасно знаю, что делаю.
— О, неужели? Тебе годков-то сколько?
— Скоро будет шестнадцать…
— Тю-ю-ю… — кот обречённо вздохнул: — Такая взрослая, а ничего, кроме шантажа дворянина не придумала. Стыдно, гражданочка! Стыдно.
— Тебя забыла спросить. — едко ответила девчонка, и поднявшись, быстрым шагом покинула подсобку.
— Виталик, будь добр. Проводи леди до КПП. — попросил я.
— Сделаю, Ваша Светлость! — кивнула здоровяк и поспешил за Кариной.
— Так, ну а для всей охраны объявляю небольшой брифинг. Позовите всех сюда! Обсудим парочку моментов. — я придвинул стул и уселся на него.
— Ваша Светлость… — пятеро охранников растерянно переглянулись: — Так, это и есть все. Ну, не считая Машину и Васильича. Дедок, который сидит на КПП.
— Вы прикалываетесь? — я с ужасом посмотрел на свою микро-защитную группу: — То есть, если на завод нападёт конкурент… Вы всемером выйдете встречать его грудью под пули?
— Всё так. — ответил Лёха, второй по габаритам охранник. Ходили слухи, что раньше он был активным футбольным фанатом: — Раньше нас было тридцать. Но Зам сказал, что мы лишь бесполезности, которые за зря просиживают тут штаны. Нам и экипировку уже пять лет не обновляли. Хотя по уставу должны были!
— Прекрасно. — обречённо вздохнул я: — Мало того, что воры… Так ещё и конченые дебилы с отсутствующим инстинктом самосохранения. Просто блеск! В общем, с понедельника будем набирать штат охраны. Все, у кого есть знакомые парни, готовые защищать наш завод — зовите! Берём практически всех.
— Это к Машине. У него там целая школа бокса по выходным. — пояснил Лёха.
— Вот и обсудите! — делегировал я: — Сперва вернём прежнее число, а потом посмотрим. Возможно, даже расширим штат.
— Сделаем. — кивнули охранники.
— А ты… — я взглянул на Семёна: — Поищи-ка этот сиротский дом в интернете. Посмотрим, что там вообще про него говорят. Чует сердце, что с Потехиным всё не так просто, как кажется…
* * *
Пятница — день, когда простые работяги срывают свою рабочую униформу и превращаются в весёлых раздолбаев, которые заполоняют город рекой безудержного кутежа.
По крайне мере, мне так казалось.
А Семён таки смог удивить! Заведение, в которое мы пришли, действительно оказалось весьма… специфическим.
— О, жизнь, ты прекрасна! — горланил Семён, сидя на столе. Официантка поднесла ему специальную миниатюрную стойку для микрофона, которую, как правило, использовали спикеры на своих «застольных» выступлениях: — О, жизнь, ты прекрасна вполне! Бываешь немного опасна. О-е…
В общем, как не сложно догадаться — мы пришли в караоке.
— Возьми мое сердце! Храни, вспоминай обо мне! Поверь мне, что все не напрасно…
Мир, куда сбегаются непринятые гении музыки и девушки-хаски. Насчёт гениев всё было понятно. Ребята умели петь, и делали это от всей души. Красиво. Я бы даже сказал — с изюминкой.
Но, когда микрофон попадал в руки девушек-хаски… Боже! Мои уши готовы были извергать из себя кровь. Пьяные, с максимально серьёзными лицами, на которых одновременно сошлись истинная женственная Афродита и вечно бухой сосед Дядя Саша, который постоянно просит занять до получки.
— Верхом на звезде, над лесом, рекой! Потерян навсегда покой. Верхом на звезде, Mi torno diabolo esta!
И если тот же кот пел вполне сносно, то девушки-хаски… Это было не пение, а что-то среднее между утробным урчанием и диким воем на Луну.
— Билет в
