Тайны Доминиона - Артемис Мантикор
Знаешь, я ведь был у них в головах, Син.
Такова суть моей расы. Я — истинное дитя Пангеи, мира гномов и эльфов, хоть о таких, как я, и мало кто слышал. А знаешь, почему, Синаэль тар Мантикор? Когда мы развили главную силу нашего рода, силу интеллекта, то смогли с ее помощью хотя бы ненадолго остановить зверства. Мы использовали магию разума, чтобы остановить бессмысленную бесконечную бойню.
Мы не желали мести, не требовали возмещения, мы просто хотели, чтобы они оставили нас в покое… Мы готовы были уйти, спрятаться, не показываться им на глаза. Готовы были идти на переговоры. Готовы были.. на многое. Но никто не стал нас слушать. Вторжение в свой разум, попытку защититься и выжить, они восприняли как личное оскорбление. Скот посмел поднять руку и открыть рот. Посмел заявить о своём праве на жизнь. И был истреблён. Стёрт, как говорит пленённое мной чудовище.
Поэтому даже в моём родном мире никто не слышал об иллитидах.
Я — последний иллитид в этой вселенной.
Ректор сделал глубокую паузу и стал медленно парить вокруг нас.
— Оказывается, защитить себя — значит смертельно оскорбить любимых детей демиургов! И тогда они за нами пришли, решив стереть так же, как стерли когда-то здесь само упоминание о бездушном боге.
Выжил лишь я, сумев захватить одного из них.
Повелитель Доминиона взглядом указал на пленного человека.
— Помните свои чувства, когда мир-темница отбирал у вас близких? Как твоя мать умирала у тебя на руках, Ласка? Как ты молился за спасение своего отца, хотя никогда раньше не задумывался о боге, Син? Как вирус клейноды, выпущенный корпорацией, убивал тех, кто вам дорог? Тогда вы можете понять и меня.
Ректор снова продолжил путь. Теперь он был у нас за спиной.
— Я использовал свои силы и власть демиурга, чтобы подчинить себе свой родной мир. Тайно. И благодаря этому был создан Доминион. Вырыт дворфами, зачарован эльфами, оснащён созданной по древним чертежам разных рас техникой. Создан, и перенесён туда, где почти нет пленников мира-темницы. Место, где время течёт иначе. Так у меня появилась целая тысяча с лишним лет на подготовку. Теперь говори, Син. Что ещё ты хотел узнать?
— Почему.. мы всё ещё живы?
— Это неразумный вопрос, тари. Таким будет мой неразумный ответ:
Голова вновь заболела, и я подумал, что Ректор решил меня пытать, но затем перед глазами начали проноситься картины из жизни иллитида Нархаармиса, вперемешку с воспоминаниями Ласки и моими собственными.
Боль. Бесконечная боль от потери близких. Бабушки и дедушки, родители, братья и сёстры, дети, возлюбленные и друзья… Смерть, боль, смерть, боль, смерть…
Зафиксировано нарушение целостности сдерживающей печати.
Текущей уровень сопротивления Пустоте — 23%
— Хватит!! — зарычал я.
— Прости, я увлёкся, — в ледяном голосе Ректора послышалось сожаление. — Но это мир, в котором я живу. В моей памяти всё произошло только вчера. Так устроено мышление нашего народа — мы не умеем забывать. Твой следующий вопрос..?
— Как ты собираешься перенести магию в мир без неё?
— Магия — это сильная вера, тар Мантикор. Люди не верят в магию, поэтому её нет. А даже если кто-то один поверит, другие верить не будут. Помнишь наш первый разговор в этом мире? Если большая часть людей поверит, что чудо возможно, то оно случится. Только поверить нужно по-настоящему, всем сердцем. Без грамма сомнения. И желательно, сразу всем.
— То есть.. ты хочешь принести в мир-темницу веру? Люди в моём мире в большинстве своём, атеисты. Им не нужен никакой бог.
— Ошибаешься. Бог нужен всем. Вопрос лишь в подмене понятий. Почему изначально Гейсир Безвинный сумел пронести магию в одиночку? Его вера была абсолютной, подкреплённой безусловной любовью к богу-чудовищу.
Ректор медленно парил из-за спины Ласки, мрачно поглядывая в потолок.
— Иногда веру можно немного подменить. В эмоции поверить намного легче, чем в абстрактных богов. В твоём мире большая часть разумных знакома с отчаяньем и живёт в нём. Поверить в пробуждение дьявола так легко, если видел его лично. А с каждым новым пустотником в твоём мире всё сильней проявлялась и сама Пустота.
— И ты собираешься проделать то же самое?
— У меня есть как минимум три плана захвата твоего мира. Но о них тебе знать пока рано. Разве что ты догадаешься сам.
— Я уже понял, что ты собираешься перенести фрактал. Но как ты собираешься превратить его в магию там?
— Хороший вопрос. Но ты ещё не готов узнать на него ответ. Ты должен стать магистром, как Танатос. Или для начала младшим магистром. Очень скоро у тебя появится такая возможность.
— Разве статус так важен? — спросил я.
— Таковы правила. Ты не один, кому доверена часть высшей Миссии. Поэтому Терми тоже всё ещё жив. Но ему не нужно знать всего, что я говорю. Он к этому не готов. Что до второго вопроса… скоро ты сам всё узнаешь от своего наставника.
— Спроси у него, почему пустотники зовут тебя — глашатаем, — пронеслась мысль Ласки.
— Могла бы и сама спросить, девочка, — пожурил иллитид. — И ответ ты тоже поняла правильно. Да, вы оба — потенциальные Гейсиры Безвинные, способные перенести в тот мир кусочек настоящей Пустоты. Но это лишь один из возможных сценариев. Скорее всего, до этого не дойдёт. Пустотниками невозможно управлять. Поэтому другая сила более предпочтительна. Но… и это лишь запасной план. У меня была тысяча мельхиорских лет. А дни здесь длиннее, целых тридцать шесть часов.
Ректор вновь посмотрел на потерявшего сознание пленника и добавил:
— И отличный источник информации о мире-темнице. Так что есть куда более изящное решение, чем грубая сила, на которую у демиургов может найтись новый ответ, как это было в случае с Гейсиром.
— Но что значит это глашатайство и прочее? Почему пустотники относятся ко мне так.. странно?
— Есть пророчество. Одно из цикла местных пророчеств о возвращении бога-чудовища. Сакральное таинство пустоты — принести в жертву ей тех, кто тебя искренне любит. Они ждут, что ты сделаешь это во славу их бога. Но даже если это так, мы закончим нашу Миссию раньше.
— И.. как мне не
