Карен Трэвисс - Ужас глубин
«Он меня прихлопнет. Эта сволочь шлепнется прямо на меня, и от меня останется мокрое место».
Бэрд открыл огонь. Он не знал, сможет ли ранить левиафана, но ему было все равно. Он просто стрелял. Левиафан, даже не заметив его, снова нырнул.
Пристань кишела полипами, их были десятки — нет, сотни. План по заманиванию их в сторону траншей, вырытых вокруг базы, провалился в первую же минуту. Бэрд мог лишь стрелять и вставлять новые магазины, в голове у него билась только одна мысль: как не подпустить этих тварей к себе. Время от времени раздавались грохот, крики — это взрывались полипы, напавшие на людей. Если бы не Маркус, он бы истратил все патроны; но Маркус схватил его за руку и потащил за собой. Бэрд споткнулся о тело какого-то солдата, и на миг ему показалось, что это Коул.
— Беги — просто беги, мать твою! — орал Маркус. — Прыгай в окоп и беги!
Бэрд бросился бежать, сработал рефлекс, и теперь он не смог бы остановиться, даже если бы захотел. Куда, к черту, подевался Коул? На пристани снова затрещали очереди, — должно быть, левиафан сбросил вторую волну полипов. Бэрд не осмеливался замедлить бег и оглянуться. Он слышал, как шуршат позади него враги, и еще быстрее бросился за остальными солдатами. Внезапно он заметил, что под ногами у него плещется какая-то жидкость, и с каждым шагом он погружался в нее все глубже. Ноздри его заполнил ядовитый химический запах, и он задержал дыхание — Имульсия.
«Вот черт! Это же моя замечательная идея. Ручей из Имульсии. О черт!..»
Предполагалось качать горючее прямо из траншеи и поливать полипов, чтобы поджарить их, но никто не подумал, что в канаве окажутся люди. Вот вам и план. Планы никогда не выполняются так, как нужно. Бэрд молился о том, чтобы никто не вздумал стрелять, пока они не выберутся наверх. Он не хотел закончить свои дни, превратившись в барбекю. На самом деле он вообще не хотел умирать — никогда.
Но он невольно повернулся и сделал несколько шагов в сторону, пока не заметил волну темно-серых конечностей, настигавшую его. Только в этот момент он сообразил, что за ним следует Маркус.
— Ну что, насмотрелся? — задыхаясь, выговорил Маркус. — Симпатичные. А теперь вылезаем отсюда, к чертовой матери.
Глубина траншеи составляла около двух метров. Бэрд не видел ничего, за что можно было бы ухватиться, и не знал, как ему выбраться отсюда, пока полипы не сцапали его. Но надо было выбираться, или план летел ко всем чертям.
«Черт! Это нужно остановить».
Траншея впереди поворачивала. Он понятия не имел, где находится, но необходимо было вылезать. Затем он увидел Коула: тот пытался отдышаться, упершись руками в колени.
— А я уж думал, не дождусь вас, — сказал Коул, одним движением подхватил Бэрда как пушинку и подсадил его на край канавы.
Бэрд выбрался на поверхность и протянул Коулу руку, чтобы тоже помочь ему подняться. Но в руке его оказалась ладонь Маркуса. Коул выкарабкался из траншеи сам. Застрекотал автомат, затем раздалось громкое уханье — это воспламенилась река горючего. Лицо Бэрда обожгла волна раскаленного воздуха, зашипели, сгорая, брови.
Его штаны и ботинки были пропитаны Имульсией. Он задержал дыхание, решив, что вот-вот загорится как факел.
«Я сейчас умру. Вот черт!»
— Пошевеливайся! — рявкнул Маркус. — Если не хочешь, чтобы Диззи тебя задавил.
Все начинало становиться на свои места. Бэрд понял, в каком именно месте вылез из канавы. Они находились около гораснийского лагеря. Он сел, заглянул в яму с горящим топливом, в котором барахтались, извивались и взрывались полипы. Какого черта, откуда их столько? Их, казалось, были сотни, если не тысячи. Скрежет, раздавшийся у него прямо над ухом, заставил его вскочить на ноги, и он едва успел увернуться от экскаватора, переделанного в минный трал.
— Эй, капрал, ты чего шляешься по проезжей части, вали отсюда! — заорал Диззи из кабины. — У меня тут крабы.
Бэрд отбежал в сторону, вставил новый магазин, озираясь по сторонам, оглядывая необычную битву. Не все полипы тупо ползли вниз, в траншеи. Диззи и другие водители бульдозеров спихивали более резвых на кучу корчившихся товарищей. Эти твари взрывались, но их взрывы не могли повредить гигантские машины. Каждый раз, когда очередной полип превращался в огненный шар, Диззи громко улюлюкал. Из ям доносился треск, во все стороны летели искры и брызги Имульсии.
— Сработало лучше, чем я ожидал, — заметил Маркус.
Бэрд ощупал брови:
— В общем, да. А где Дом?
— Ушел с Хоффманом. Пошли, левиафан стряхивает новых полипов.
— Вот дерьмо! Мы открыли свои карты. А они-то не глупы — даже амебе понятно, что бежать в огонь совершенно неинтересно.
— Тогда нам с тобой придется быть поумнее амебы, верно?
Бэрд побежал вслед за Маркусом и Коулом через гораснийский лагерь, думая, что там гораснийцы сводят счеты с полипами за уничтожение буровой платформы. Но мужчины, охранявшие лагерь, были в основном из бродяг — нерегулярной армии Олливара. Однако стреляли они прекрасно, этого он не мог отрицать. Они сшибали полипов как кроликов. На их месте он бы, наверное, оставил гораснийцев поджариваться.
А может, они защищали друг друга для того, чтобы после окончания всей этой сволочной войны у них остался кровный враг, на котором можно будет срывать злобу.
«Война закончится обязательно. Еще пятнадцать лет такого дерьма — ни за что!»
— Скажи мне, что в лагере никого нет, — пробормотал Коул. Он короткими очередями стрелял в приближающуюся волну полипов. Солдаты выстроились вдоль главной дороги, пересекавшей лагерь, и образовали полукруг, чтобы не дать тварям расползтись в стороны. Существовала опасность подстрелить своего. — Потому что эти палатки совсем не похожи на кирпичные стены.
Какой-то бродяга открыл огонь из «Хаммерберста». У них было полно трофейного оружия Саранчи.
— Все гражданские убрались отсюда, когда сирены завыли, — объяснил он. — Не волнуйся, этих гораснийских ублюдков ничем не проймешь — мы пробовали.
— Что мне нравится, так это то, как чудесно мы ладим друг с другом, — проворчал Бэрд.
— Эй, солдат, заткнись и стреляй! Эти твари с каждой минутой делаются умнее!
Полипы, казалось, своими примитивными мозгами постепенно соображали, что к чему. Вместо того чтобы наступать сплошной массой, спотыкаясь друг о друга и образуя замечательную мишень, они начали рассеиваться, бежали между рядами палаток. Именно это изменило ход сражения. Враги обогнули линию солдат и перестроились у них за спинами. Половина бродяг, развернувшись к воротам лагеря, образовала цепочку, остальные разбились на пары.
Бэрд достиг того состояния, когда его тело, а также язык работали на автопилоте; он был слишком занят, чтобы помирать со страху. Это было хорошо. В конце концов его должны были подкосить усталость и опасение, что в следующую секунду он промажет и тварь прикончит его. Но пока что он как-то ухитрялся держаться на ногах.
Маркус дал знак Коулу и Бэрду заблокировать два прохода между палатками.
— Мне кажется, они уже играли в такие игры! — крикнул он.
Его услышал один из бродяг.
— Мы их пару раз видели на материке, — отозвался он. — Но так и не поняли, что они еще умеют. И как они плавают по морю.
— Хе-хе, вот спасибо, — сказал Бэрд. — Давайте-ка рассказывайте.
А потом Бэрду довелось увидеть, что происходит, если полипа не уложить на месте. Какой-то бродяга завопил: «Заело!» Механизм винтовки отказал. Товарищ его как раз перезаряжал свое оружие, и полип, прыгнув на несчастного, взорвался, как граната. Погибли оба. Последовала секундная жуткая пауза, а затем половина взвода бродяг — да, Бэрд признался себе, что их вполне можно было назвать взводом, — пришла в неистовство, покинула свои позиции и рванулась вперед, на полипов.
В дикой природе выживает только самое сильное и стойкое животное. Бродяги были людьми, приспособленными к выживанию, все до одного.
Взрывались новые полипы, горели палатки, во все стороны летели обломки, куски плоти. А потом эти твари начали плеваться — неизвестно чем, каким-то ядом или кислотой. Бэрд не понял, и любопытство на этот раз не заставило его подбежать и посмотреть поближе.
Поле боя было затянуто дымом; люди кричали, вопили и были одержимы могучим стремлением убивать все, что движется и не походит на человека. Бэрд едва слышал голоса у себя в наушнике.
Но свое имя он разобрал бы в любой суматохе, так же как и слово «Пелруан». Матьесон пытался освободить «Ворона» и пару отделений солдат. Вместо этого ему ответили гораснийцы.
— Мы полетим туда, — произнес чей-то голос. Это был Яник. — Забирайте нас прямо сейчас и скажите прекрасной герцогине, что мы уже идем.
«Сэм». Наверняка он говорил о ней. Так называли ее гораснийские моряки — duchashka. Значит, в Пелруане дела плохи.
