Дмитрий Казаков - Война призраков

– Вот и все, – повторил он, успев услышать удивленный вскрик отца Гарсии, и ударил прикладом по пульту.

Через несколько минут тот превратился в крошево деталей и кусков пластика. Отсеки линкора оказались отрезаны друг от друга. Чтобы восстановить связь, воинам джихада придется добраться сюда и подключить один из запасных терминалов.

Но времени на это у них не будет.

Взяв парализатор на изготовку, Виктор крадучись засеменил к лестнице, ведущей наверх, к командной палубе. Потом стремительно взбежал по ней и столкнулся с одним из соратников. Должно быть, отец Гарсия отправил того вниз разобраться, почему забарахлила связь.

– Что… – успел сказать тот, и глаза его расширились, став больше дула парализатора.

– Ничего, – тихо ответил Виктор, переступая через упавшее тело.

Его появление в рубке вызвало настоящий переполох. Отец Борис, снявший сенсорный шлем и о чем-то переговаривающийся с пилотом, выпучил глаза, отец Гарсия, раздраженно шагающий туда-сюда, неприлично округлил рот.

– Что это значит, брат? – гневно вопросил он.

– То, что вам не повезло, – ответил Виктор и повел парализатором справа налево. Сидящие обмякли в креслах, отец Гарсия мешком бухнулся на пол.

Виктор взглянул на проекцию носовой полусферы. Солнце выглядело не просто звездой, а желтым, доброжелательно лучащимся диском, рядом с ним крошечным голубоватым оком подмигивала Земля.

Неуправляемый корабль продолжал мчаться к ней, но это уже было не важно.

Вниз, к посту контроля двигателей, Виктор спустился на лифте. Тут тоже царила легкая паника. Отец Гастон о чем-то раздраженно переговаривался еще с двумя воинами джихада.

Виктору очень повезло, что еще не была сыграна боевая тревога и что отсеки корабля не были надежно изолированы друг от друга. Случись подобное, ему бы осталось лишь биться лбом о герметичные переборки, убрать которые можно только из командной рубки.

Шагов священнослужители даже не услышали. Просто как сидели, так почти одновременно повалились вперед, лицами на пульты. На одном из мониторов замигал тревожный алый огонек – нос обездвиженного отца Гастона нажал тот сенсор, которого лучше было не касаться.

– Так, посторонитесь. – Виктор бесцеремонно отодвинул бывшего убийцу вместе с креслом в сторону и потянулся к сенсорам.

Ему предстояло выполнить нелегкую задачу – заставить двигатели войти в режим самоуничтожения. Если бы дело случилось на гражданском звездолете, подобный трюк было выполнить почти невозможно, но на линкоре, как и на любом другом корабле В КС, такая возможность предусматривалась с самого начала – на случай, если судно окажется под угрозой захвата инопланетянами. Пусть оно лучше сгорит в атомном пламени, чем военные секреты попадут в руки (крылья, щупальца или даже ласты) врага.

Виктор работал, одновременно прислушиваясь – не откроется ли лифт, выпуская кого-нибудь из бывших соратников, решивших разведать обстановку. Но пока все оставалось тихо.

Вариант с уничтожением линкора был, само собой, не самым лучшим. В идеале полагалось обездвижить всех до единого бойцов специального отряда, связать и, сидя в линкоре, дождаться прибытия гостей с Земли.

В том, что они явятся, сомневаться не приходилось.

Вот только Виктор не был уверен, что без серьезного оружия ему удастся одолеть полтора десятка тренированных накачанных головорезов. Срок действия парализующего шока истекает через тридцать минут, и пришлось бы бегать по всему кораблю, по очереди оглушая каждую партию крестоносцев.

Кроме того, его задача – устранить угрозу, а не изображать героя. И он ее устранит, пусть для этого придется использовать «грязный», но зато верный вариант.

– Все. – Виктор оторвался от пульта, только тут обратив внимание, что весь вымок от пота.

– До взрывной реакции двигателей осталось десять минут. – Мягкий женский голос прозвучал только в помещении поста, хотя при работающей связи его должно быть слышно в любом, самом отдаленном уголке корабля, где могут остаться люди.

На экране побежали цифры: девять пятьдесят девять, девять пятьдесят восемь, девять пятьдесят семь…

У Виктора осталось не так много времени, чтобы добраться до спасательной шлюпки и покинуть линкор. Захлопнув дверь поста, он бросился к лифту – выходы к шлюпкам находились на жилой палубе.

Выскочив из лифта в коридор, он не успел сделать и шага, как что-то тяжелое, похожее на летящий камень, врезалось ему в голову. Виктор не сумел даже защититься, а парализатор выпал из мгновенно ослабевших рук. Единственное, что он сумел сделать, это избежать удара о стену, а после падения притвориться потерявшим сознание.

– Вот, значит, кто сукой-предателем оказался, – пророкотал голос отца Артура. Бывший контрабандист явно побывал в рубке и сразу смекнул, что творится на борту, а услышав поднимающийся лифт, решил устроить засаду.

В которую Виктор так легко попался.

Отец Артур нагнулся, чтобы подобрать валяющееся на полу оружие, и Виктор, понимая, что второго шанса у него, скорее всего, не будет, а драгоценное время иссякает, ринулся в атаку.

Удар, который свалил бы медведя, заставил отца Артура лишь пошатнуться. Но парализатор он поднять не успел. И это уже было хорошо.

– Иуда! – сказал бывший контрабандист, с ненавистью уставившись на противника, и поднял кулак, тот самый, при ближайшем знакомстве очень похожий на камень. – Кто ты, фрушник или из военной контрразведки?

Отвечать Виктор не стал, он ударил еще раз, целясь под дых. У любого, даже самого сильного человека, это место является уязвимым. Не стал исключением и отец Артур. Понадеявшись на собственную силу, он даже не соизволил закрыться от удара, а пропустив его, рухнул на четвереньки и натужно захрипел.

– Жаль тебя разочаровывать, но я не из ФРУ, – сказал Виктор, поднимая парализатор и одним нажатием отправляя противника в нокаут.

Ощущая, как гудит после удара голова, он побежал дальше. Времени до взрыва оставалось все меньше и меньше. Пол коридора покачивался под ногами, Виктора бросало от стены к стене, время от времени поле зрения затягивал белесый полупрозрачный туман.

Мимо неприметного, уходящего вбок коридора, ведущего к спасательной шлюпке, он едва не проскочил. Почти полминуты потратил на то, чтобы разобраться со шлюзом, а потом с трудом пролез в открывшееся узкое отверстие.

По форме спасательная шлюпка напоминала выдолбленный изнутри огурец. Единственное ее предназначение состояло в том, чтобы сохранять жизнь оказавшимся в ней человеческим существам, вопящим на весь космос: «Спасите наши души!» Двигатель тут имелся, но с исключительно маленьким ресурсом, рассчитанным лишь на то, чтобы отвести шлюпку в сторону от гибнущего звездолета.

Большего Виктору, честно говоря, и не требовалось. Задраив шлюз, он запустил энергосистему. Вскоре шлюпка дернулась, и с легкой дрожью, отдавшейся по всему корпусу, заработал двигатель.

Пока Виктор разбирался с пультом управления, ресурс двигателя закончился. Дрожь ускорения прекратилась, и в этот момент включилась обзорная камера. Шлюпку вертело, точно подброшенную в воздух палку, в поле зрения вплывало то Солнце с горящей точкой Земли рядом, то кажущийся неподвижным линкор, который походил на выброшенного в космос чудовищного кита.

А потом этот кит взорвался. Трепет сотряс изнутри тусклую пирамиду корпуса, затем показалось пламя, стремительное и беспощадное. В несколько мгновений пожрав все, что могло гореть, – воздух, жилые отсеки, приборы, людей, оно погасло, и в стороны в полном безмолвии прянули обломки.

– Вот так, – сказал Виктор, ощущая торжество и вместе с ним тяжелую, давящую печаль. – Поднявший меч от меча да погибнет…

После этого он проверил состояние шлюпки, убедился, что запасы воздуха, энергии и пищи в норме, и, отстегнув от стены длинную узкую кушетку, завалился спать. В ближайшие несколько часов нечего было и думать о том, чтобы ждать гостей.

Глава 20

ЛАСКОВЫЕ ОБЪЯТИЯ РОДИНЫ

Крейсер, подоспевший к месту гибели «Антареса-6» спустя четыре часа после катастрофы, был несколько меньше уничтоженного линкора, хотя превосходил его в скорости.

Виктор с легким волнением смотрел, как серое веретено длиной в полкилометра подплывает к его крошечной скорлупке, как растет, приближаясь, заполняя поле обзора, борт, как открывается в нем воронка шлюза, предназначенного именно для таких случаев.

Потом последовал толчок, такой мягкий, что если бы Виктор его не ожидал, то мог бы ничего и не заметить. Камера внешнего обзора отключилась, осознав собственное бессилие перед тьмой, которая обволокла шлюпку.