Роман Глушков - Холодная кровь
Чтобы привести в действие собранное майором взрывное устройство, Кальтеру было достаточно всего лишь распрямить руку и выдернуть таким образом предохранительное кольцо «Кракатау». Детонатор мины обладал регулируемой задержкой, которая в данный момент была выставлена на ноль. Если левая рука майора разогнется или же, отягощенная шестерней, безвольно упадет вследствие его внезапной гибели, мина мгновенно сработает и вызовет детонацию трехкилограммового заряда пластиковой взрывчатки. После чего поляна и прилегающие к ней участки леса исчезнут, превратившись на уродливом лице Зоны в еще одну большую оспину. И пока интрудер был в состоянии удерживать руку с грузом согнутой, представитель «Монолита» мог быть спокоен, что он получит обещанный товар согласно договору. В случае же непредвиденных эксцессов Кальтер разрывал сделку, а вместе с ней – на сей раз уже в буквальном смысле – себя, вражеского переговорщика и драгоценную электронную плату.
Еще вчера вечером, по пути к таймботу, майор установил на подходах к поляне парочку миниатюрных индикаторов движения, фиксирующих не излучение вражеских ПДА, а все движущиеся объекты размером с псевдособаку и крупнее. Поступающие от датчиков сигналы отражались на ПДА интрудера. Несколько раз за утро они предупреждали о том, что в их зону действия попали достойные внимания цели. Но по быстрому и хаотичному перемещения меток на экране радара Кальтер понимал, что неподалеку рыщут не люди, а мутанты.
Сталкеры появились в пределах видимости датчиков за час до намеченного срока: восемь человек, идущих с востока обычным для путешествия по Зоне порядком – друг за другом. Майор и не надеялся, что делегат «Монолита» явится в одиночку. Кальтер даже намеревался закрыть глаза на то, что в ближайшем лесу займут позиции вражеские снайперы. Глянув в прицелы на увешанного взрывчаткой интрудера, они быстро поймут, что случится, если кто-нибудь из них нажмет на спусковой крючок. Такое отступление от протокола встречи будет простительно, но лишь при условии, что сам обмен пройдет один на один. Впрочем, «мизантроп» имел основание полагать, что до откровенной провокации секта все-таки не опустится – слишком дорогой и хрупкий товар был выставлен Кальтером на продажу.
Майор перестал сомневаться, что видит на экране ПДА сектантов, а не какую-либо другую, забредшую сюда группу сталкеров, когда семь из восьми радарных меток остановились, а одна продолжила движение через перелесок, разделявший интрудера и прибывших за товаром гостей. Кальтер поднялся с камня, а потом снял и выбросил тряпичную перевязь с руки, которая тут же приняла на себя вес тяжелой шестерни и напряглась. Не желая зазря растрачивать силы, интрудер придержал взрывоопасную конечность другой рукой и вышел на середину поляны, дабы гость заметил его издалека.
Одетый в традиционный для секты комбинезон асфальтового цвета, делегат волочил в руке металлический кейс – не особо вместительный, но, согласно информации Верданди, этерналий мог без труда поместиться в таком малогабаритном контейнере. Лицо монолитовца, как и лицо майора, было скрыто под защитной полумаской, но Кальтер не собирался настаивать на встрече «с открытыми забралами». Прибудь на сделку хоть сам Гурон, интрудера это обстоятельство совершенно не беспокоило. Сейчас он помогал Верданди, а не «Долгу», и интересы долговцев майора больше не волновали.
Монолитовец вышел на опушку, остановился и приветственно поднял ладонь. Кальтер ответил ему тем же и махнул рукой, приглашая вражеского посланника проследовать к нему. Потом глянул на ПДА и убедился, что семеро приятелей сектанта продолжают оставаться по ту сторону перелеска. Что, однако, не прибавило майору ни капли уверенности. Репутация «Монолита» была настолько вероломной, что даже когда сектанты и соблюдали дипломатический этикет, это выглядело еще подозрительнее, чем перейди они с ходу к не оговоренным протоколом действиям.
Сектант с кейсом приблизился и встал напротив Кальтера. Их разделяло всего несколько шагов, поэтому надетые на лица переговорщиков маски не мешали им общаться.
– Эол? – осведомился монолитовец, опуская ношу на траву.
Интрудер подтвердил и поинтересовался в ответ:
– Индеец?
– Нет, – помотал головой вражеский делегат. – Если хочешь, можешь называть меня Радистом. Индеец не разбирается в радиоэлектронике, а нам, сам понимаешь, хотелось бы проверить товар, прежде чем ударить с тобой по рукам.
– Товар в порядке, – заверил его Кальтер, но против проверки, естественно, не возражал, ибо выдвинутое сектой условие было справедливым. – Но сначала дай мне взглянуть на «Обруч».
Радист развел руками – мол, не вижу, в чем проблема, – и присел возле чемоданчика, дабы открыть его и удовлетворить любопытство Эола.
– А ты, я смотрю, неплохо подготовился к встрече, – с усмешкой заметил монолитовец, копаясь с замками кейса. – Взрывчаткой обвязался, что не только меня, а пол-Припяти при необходимости разнести можно. Кто ты вообще такой и откуда взялся, бродяга? То чужой хабар потрошишь, то в паре с гнилыми сводниками подставы устраиваешь, то вдруг решаешь сбагрить нам наши запчасти в обмен на наши же артефакты… Не по правилам играешь, сталкер. Такие, как ты, долго в Зоне не живут. Чего ты добиваешься, хотелось бы знать?
– Хватит трепаться, – огрызнулся Кальтер. – Лучше достань и покажи мне «Обруч».
Радист открыл крышку набитого противоударным наполнителем кейса и извлек из его утробы кольцо, похожее на маленький автомобильный руль. Артефакт испускал синий матовый свет, но не равномерный, а такой, словно его источник был точечным и постоянно перемещался внутри кольца то в одну, то в другую сторону. Доставленный Радистом «Обруч Медузы» один в один подпадал под описание, данное майору Верой, так что вероятность подлога была незначительной. Говоря начистоту, в этой сделке «Монолит» рисковал больше Эола, потому что даже рабочая электронная плата еще не гарантировала, что она является компонентом «Пурги-Д». Проверить их совместимость можно было лишь практическим путем и никаким больше.
Майор решил, что пора проявить ответную вежливость и продемонстрировать Радисту плату ЦМТ. Но едва Кальтер потянулся к торчащему из кармана «разгрузки» пеналу, как в этот миг стряслось нечто непредвиденное. Все вроде бы шло замечательно: стороны не выдвигали друг другу никаких ультиматумов, не бранились и не размахивали оружием, и вдруг – на тебе! – все оборачивается самым невыгодным для Кальтера образом и летит в тартарары…
Не делая резких движений, Радист опустил крышку чемоданчика, а потом положил на нее «Обруч Медузы». Больше – ничего. Однако именно это, казалось бы, безобидное действие сектанта и стало той хитрой уловкой, на которую по незнанию попался интрудер.
Едва артефакт коснулся металлической поверхности кейса, как струящийся из этерналия свет сверкнул, подобно мощной фотовспышке. Ослепший ненадолго майор живо сообразил, что произошедшее – отнюдь не случайность и вслед за шоковой вспышкой явно последует вражеская атака. Взрывать себя в первые же мгновения инцидента Кальтер, естественно, не стал – всегда успеется. Наоборот, постарался придержать «взрывоопасную» руку, чтобы ненароком не махнуть ею и не активировать «Кракатау». Все ж таки нельзя полностью отметать и возможность досадного недоразумения. Мало ли какие сюрпризы таит в себе «Обруч Медузы» – раз светится, стало быть, вполне может периодически и сверкать.
Впрочем, майору так и не удалось осуществить ни свое первоочередное желание, ни последующие. Рука, тянувшаяся до этого к карману «разгрузки», не сдвинулась ни на миллиметр. Равно как и остальное тело, оказавшееся полностью парализованным. Кальтер не сумел пошевелить даже глазными яблоками, продолжая стоять в абсолютно недвижимой позе, словно чересчур старательный натурщик.
Единственное, чем еще мог шевелить майор, это мозгами, но проку от их усиленной работы не было никакого. Он осознавал, что, охваченный параличом, непременно должен упасть на землю, но тем не менее этого не происходило. Зрение в застывших глазах понемногу восстанавливалось, а вместе с ним прояснялась и ситуация. И хоть до окончательного прояснения ей было еще далеко, многое стало понятно практически сразу же.
Кальтер и Радист словно очутились в большом полусферическом пузыре, чей прозрачный синеватый купол возвышался вверх метра на три. В самом центре очерченной пузырем окружности находился «Обруч Медузы», за который все еще держался склонившийся над ним сектант. Тотальный паралич охватил не только интрудера, но и его. А также заставил замереть без движения траву и – что самое удивительное – дыхание обоих участников переговоров. Последние облачка морозного пара вылетели из респираторных полумасок майора и монолитовца и на том окончательно иссякли. Однако дождь и ветер продолжали проникать под купол как ни в чем не бывало.
