Райчел Мид - Гнев истинной валькирии
– Можете отдохнуть и сходить в туалет, – сказала Мэй своим подопечным. – Но мы здесь ненадолго, в общем, не мешкайте.
Услышав последнюю фразу, девочки разом помрачнели. Они устали от этого бесконечного похода, и Мэй их не винила.
– Когда мы будем есть? – спросила одна.
Остальные тоже радостно закивали.
– Скоро, – на автомате ответила Мэй.
С едой у них возникли серьезные трудности. Причем непредвиденные. Они свернули с дороги и пошли по пересеченной местности без припасов, и это давало о себе знать. Стояло лето, погода держалась сухая, что радовало: хотя бы дождь не мочил и вечерами было так тепло, что спали без одеял. Хотя одеял все равно не было, но они могли бы защитить их от комаров. Однако речки и ручейки еле текли, и они чудом набрели вчера на почти пересохший овражек, по дну которого струйкой бежала вода, и наполнили бутылки. Бутылки были стеклянные, неудобные в переноске. Зато в них кипятили воду – это отнимало время, но никто не отравился, и всем хватило понемногу воды. Мэй строго следила за ее распределением, а девочки часто жаловались на жажду.
Завтра снова придется искать воду и еду. Ох, с едой было туго. Поля стояли сухие, обклеванные птицами и объеденные животными. Мэй в свое время прошла курсы выживания и вчера поймала и приготовила на огне кролика. Дон и девочки мгновенно съели его. Хоть какой-то источник белка… Мэй к кролику не притронулась. И все, что находила по дороге, отдавала подопечным. Преторианцам требовалось много еды – метаболизм-то ускоренный, но они могли подолгу обходиться без пищи. Подолгу – но не постоянно.
Девочки отдыхали. Мэй посмотрела на них и решилась. Отведя в сторону Сесиль и Монику, она велела Монике присмотреть за остальными и оповестить Мэй, если что-то случится. А Сесиль она повела подальше в лес, они шли и шли, пока импровизированный лагерь не скрылся за деревьями. Мэй опустилась на большой камень и вытащила кинжал с янтарной рукоятью.
– Я не знаю, что произойдет, – честно сказала она девочке. – Скорее всего я погружусь в транс. Буду просто сидеть и смотреть в пустоту. Я не знаю, сколько он продлится. Не дергай меня и не пытайся со мной заговорить. Просто будь рядом на страже. Ты имеешь право отвлечь меня только в одном случае: если придет Моника с какой-то серьезной проблемой. Если девочкам скучно или они захотят есть, вы сами с этим разберетесь. Вы дернете меня, только если нам грозит опасность. Понятно?
– Да, – торжественно кивнула Сесиль.
Вот только Мэй не стала ей говорить, что еще неизвестно, смогут ли они выдернуть ее из транса. Она надеялась, что до таких ужасов просто не дойдет.
Не теряя времени, Мэй полоснула кинжалом по ладони. Сесиль ахнула и исчезла. Лес замерцал, словно тоже готовился к смене декораций, но потом вдруг приобрел четкие очертания и перестал таять. Хотя… это был другой лес. В этом лесу усилилось все – цвета, звуки, запахи. Словно Мэй попала в некую идеальную, подправленную версию.
«Нет, – прозвучал гулкий величественный голос – тот же самый. – Просто когда ты открываешься миру, ты находишься с ним в гармонии».
«Я очень хочу гармонии, очень – мне нужно отыскать еду и понять, где мы находимся. И как далеко еще до границы. Ты можешь мне помочь?»
«Расправь крылья и посмотри сама», – ответила богиня.
Мэй почувствовала, как поднимается в воздух. Опустила взгляд и увидела самые настоящие крылья с перьями, как у сокола или ястреба, на месте рук. Она поднималась все выше, а зрение становилось все четче. Вскоре земля под ней развернулась подобно утерянной карте. Мэй попыталась наложить то, что запомнила, на расстилающийся под ней пейзаж. На западе тянулась лента Миссисипи. Они шли вдоль реки, как она и надеялась. На самом деле, если она правильно определила направление по звездам, они шли как раз к северной границе, которая проходила по суше. А вот насчет расстояния она не была столь уверена… И потом, одна она бы дошла бы за день, не больше. А девочки могут плестись и два дня, и три…
«Нам нужна еда, без нее не дойдем», – подумала Мэй.
Спустилась с горделивой высоты и устремилась обратно к своему камню посреди леса. Однако при снижении ее зрение отыскало другой лесок, и рядом, посреди сонного огородика, торчала хибарка.
«Так что ж нам теперь, воровать у фермеров?» – подивилась Мэй.
«Я говорила тебе, что дам все необходимое для путешествия. А ты – распорядись им наилучшим образом», – сказал ей голос.
Она вернулась к себе, сидящей на камне, лес потускнел, глаза заморгали, а встревоженная Сесиль подскочила.
– Вы вернулись! – воскликнула девочка. – В смысле, вы никуда не уходили, просто я…
– Я знаю, – ответила Мэй, быстро поднимаясь на ноги.
Судя по положению солнца, она просидела в трансе не долее часа. По крайней мере девчонкам не на что жаловаться – отдохнули так отдохнули.
– Прошу прощения, если…
И осеклась, с удивлением разглядывая ладонь. Царапина и не думала заживать! Она даже не подсохна, как в прошлый раз! Кровь свернулась, рана не кровила, но выглядела свежей и влажной. Мэй не стала тратить время на догадки и раздумья и быстро перевязала ладонь оторванной от рубашки полосой ткани.
Она собрала девочек – к счастью, никто не спорил и не поссорился в ее отсутствие. Они углубились в лес и вскоре вышли на узкую тропинку – значит, тут и впрямь поблизости есть какое-то жилье, видение не обмануло. Где-то за милю до того домика она приказала всем остановиться. Девочки охотно повиновались. Мэй отвела в сторону трех своих помощниц: Монику, Сесиль и девочку, которая на джемманский манер решила зваться Кларой.
– Я пойду, попробую найти нам еды, – сказала она. – Оставайтесь на месте, делайте все как обычно. Поддерживайте дисциплину, следите за расходом воды. Пустую бутылку я возьму с собой, возможно, мне удастся ее наполнить. А возможно, и нет, так что экономьте воду.
– Может, возьмете с собой кого-нибудь из нас? – предложила Сесиль.
Мэй отмахнулась:
– Не сейчас. Надеюсь, все пройдет гладко. Но если нет, не хочу, чтобы вы на это смотрели.
Они перепугались, и Мэй попыталась утешить подопечных:
– Все будет хорошо. Мы поужинаем обязательно.
Она пошла вниз по тропинке, та скоро привела ее к заброшенному саду, и посреди того сада стояла хибарка – прямо как в видении. Мэй тайно надеялась, что вдруг кто-то наготовил еды впрок и уехал на несколько дней. Тогда не придется воровать припасы. А если хозяин дома – она готова к совершенно мирным переговорам. В фургоне Мэй нашла аркадийские деньги, немного, но на еду хватит.
Она подошла к дому и увидела старика, который рубил дрова. Он стоял спиной к ней, попасть в дом мимо него не получалось. Значит – переговоры.
– Простите! – позвала она.
Он резко обернулся назад и наставил на нее топор. Глаза у него были совершенно бешеные. Мэй отшатнулась: лицо старика в отметинах «Каина», желтые и коричневые зубы торчали наружу – подлинное чудовище! «Не чудовище, – тут же поправилась она. – Просто человек, не имеющий доступа к медицинской помощи».
– Простите, что побеспокоила, – сказала она. – Но я хотела бы купить у вас немного еды. У меня есть деньги!
И она протянула ему купюры. Тот стоял молча и неподвижно. Мэй решила, что старик не понял ее из-за акцента: джемманский и аркадийский английский сильно разнились, и, возможно, в такой глуши разница была еще заметнее…
Тут, взревев, старик побежал на нее с топором. Мэй с легкостью увернулась. Он кинулся на нее снова, она снова отступила в сторону, и так несколько раз. А потом она отчаялась решить дело мирным путем и выхватила пистолет.
– Хватит! – жестко приказала она. – Стоять, не двигаться! Я не хочу убивать вас.
Старик замер.
– Бросьте топор. А теперь – зайдите в дом. Медленно!
Тот поколебался, но послушался. Хоть что-то он понимает.
– Я не сделаю вам ничего плохого! – сказала она. – Я просто возьму еды, а потом оставлю вам за нее деньги!
В единственной комнате остывал очаг. В углу лежал набитый соломой тюфяк, посередине стоял стол. С потолка свешивались пучки высушенной травы, на столешнице сиротливо валялись обглоданные косточки какого-то зверька. Никакой еды в доме не было.
– Где вы храните припасы? Где еда? – спросила она.
Вместо ответа старик схватил со стола нож и напал на нее. В домике было слишком тесно, чтобы увернуться, и они сцепились. Конечно, пусти Мэй в ход пистолет, все было бы проще, но она не хотела убивать, кроме как в крайней необходимости. Старик, похоже, мало общался с внешним миром. Даже если он кому-то скажет, что видел ее, тревоги это не подымет: он же видел одинокую женщину, а не компанию девчонок во главе с похитительницей.
