Олег Шовкуненко - Оружейник. Бой без правил

Стараясь не сильно топать ногами, мы с Лизой приблизились к костру. Леший, а это именно он взял на себя первую смену ночного караула, поднял на нас глаза.

— Явились не запылились, — негромко произнес подполковник.

— Ну как устроились? — очень тихо спросил я, хотя обстановка и так была как на ладони.

— Устроились, — Загребельный кивнул. — Поздно мы. Местное ПХД уже закрылось, так что жрать нечего. Зато дров дали, и матрасы вроде приличные. — Тут Андрюха едва заметно улыбнулся. — Мы вам двуспальный притащили. Даже почти чистый. Хотите здесь располагайтесь, хотите можете в какое-нибудь другое помещение переехать. Сегодня здание пустое, из постояльцев одни мы.

Испытывая некоторую неловкость от того, что нам в отличие от Красногорцев все-таки удалось кое-что перекусить, я промямлил:

— Тепло тут у вас…

Я все еще колебался, путался и метался в своих чувствах и желаниях. Да и Лиза могла обидеться.

— А можно наш матрас поближе к огню подтащить? Не загорится? — она не обиделась. Она едва держалась на ногах и мертвецки хотела спать.

— Да, денек еще был тот… — Леший все прекрасно понял.

Я ничего не ответил. Стянул автоматы, передал их Лизе, а сам стал подтягивать поближе к костру здоровенный пружинный матрас. Тяжелая оказалась штука. Конструкция и технология вроде как из передовой Европы, да только видать с отечественными инновациями. То ли вместо мягкоты туда тырсы напхали, то ли для надежности вагонные пружины поставили.

Но даже если все это и впрямь было правдой, Лиза вряд ли бы заметила. Когда я закончил с переездом, и матрас оказался вблизи костра, моя подруга буквально повалилась на него. Все это время она, сжавшись в комок, держалась и только теперь, когда невзгоды на время позабыли о нас, позволила себе расслабиться.

— Спи, — я присел рядом с девушкой и погладил ее по волосам.

— А ты? — Лиза произнесла это уже с закрытыми глазами.

— Я скоро, только с Андреем перекинусь парой слов.

— Приходи, — моя подруга уже почти отключилась.

— На вот… вместо подушки будет, — Леший подошел и протянул мне свой уже значительно похудевший вещмешок.

Я взял в руки зеленый холщевый мешок, покрутил, помял и, усомнившись в его мягкости, отрицательно покачал головой.

— Не хочешь под голову совать, рядом положи. Там узелок с кристаллами. Помнишь, они ведь тебе помогли? У Лизы ведь сотрясение было. Ей такое лечение тоже не помешает.

— Ну, ты голова! — похвалил я друга.

После того как я подсунул вещмешок под голову нечленораздельно мычащей и вяло пытающейся протестовать Лизы, мы с Андрюхой смогли отойти. Правда не очень далеко. Кто ж по своей собственной воле отходит от источника тепла в такую ветреную холодную ночь! За окнами действительно подвывал ветер. Он ритмично стучал кусками пластика и фанеры, которыми закрыли выбитые окна.

Обойдя костер так, чтобы он оказался между нами и спящими, мы присели на битые ящики. Вскоре им суждено было стать топливом для костра, но пока… пока они еще вполне годились на роль табуретов.

— Как сходил? Что говорит местное руководство? — Загребельный подкинул в костер еще пару досок.

— Дело дрянь, — я тяжело вздохнул. — Топлива дадут только восемьдесят литров, а о продуктах вообще молчат.

— Ты же говорил, что с местными у тебя полная любовь и взаимопонимание?

— Была, — я горько усмехнулся. — Только я им вразумительно не смог объяснить что все-таки происходит. Советы стал давать идиотские. Еще и с насиженного места попытался согнать. Тут у них подозрения и возникли.

— Все логично, — подполковник ФСБ кивнул. — Ясное дело, с собой они все добро не заберут. Как минимум половину оставят. Тут и появится пронырливый Ветров со своим многоколесным грузовиком. Он все это имущество захапает и быстренько по другим поселкам пристроит. Только бы у покупателей солярка и консервы не закончились.

— Сам такой итиотизм придумал или подсказал кто? — я скривился от отвращения.

— Самый вероятных ход обывательской мысли. Привычка, так сказать. Человеку ведь даром редко что давалось. В основном все желали его поиметь: государство налогами, банки процентами, работодатели дармовыми сверхурочными, сосед по дачному участку забором, который отрезает полметра чужой землицы. — Тут Загребельный сокрушенно вздохнул. — Эх, надо было мне с тобой пойти.

— И что бы ты им сказал?

— Ничего лишнего. Враг, мол, на пороге! Готовьтесь к обороне! А я вам такую штуку привезу… С ней сам черт не страшен!

— А если мы не вернемся? Они же просто бездарно потратят два месяца перемирия. А потом все… Всем кранты.

— Можно подумать ты лучше сделал? Бездарно тратить эти самые два месяца местные все равно будут, только вот мы не получим ни топлива, ни продовольствия.

— Может ты и прав, — пришлось пристыжено понурить голову.

— Конечно прав, — в голосе Лешего не прозвучало и тени сомнения.

— Ну, раз такой умный, то посоветуй, как нам действовать дальше?

— Прежде всего держать язык за зубами, — Андрюха полез в карман и вытянул оттуда кисет.

— Принимается, — я с тяжелым вздохом кивнул.

— Следующее… — Загребельный взялся за изготовление очередной самокрутки. — Попытаемся извлечь максимальную пользу из нашего пребывания в Подольске. Если уж не сложилось с топливом и продовольствием, то хоть подберем новую группу.

Услышав эти слова, я насторожился. Выходит у Лешего для меня тоже имелись новости. Судя по всему, главная из них заключалась в том, что от нашей теперешней команды остались рожки да ножки.

— Поговорили уже, значит? — я кивнул в сторону спящих бойцов.

— Угу… — прогудел подполковник, подкуривая от вытянутой из костра щепки.

— И что, все отказались?

Прежде чем ответить Андрюха передал мне кисет с похожим на перепревшие опилки грязно-желтым зельем.

— Ертаев пока думает, но, полагаю, согласится. Он со мной уже очень давно. Как ниточка за иголочкой.

— А остальные?

— Клюев в такие игры не играет. Это ты, наверное, и сам понял? Он человек приземленный, основательный, деловой. Сейчас быстренько сколотит себе бригаду человек в пять-шесть и, пользуясь затишьем, уйдет на юг. Обоснуется в каком-нибудь максимально удаленном от Проклятых земель поселке и будет пытаться спокойно и по возможности счастливо прожить отмерянные Серебрянцевым двадцать лет. — Тут Леший с ироний хмыкнул. — И ведь не докажешь дураку, что при теперешнем положении дел он там и году не протянет. Никто не протянет!

— Ну а Соколовский?

— А что Соколовский? У Соколовского тоже… причина…