Александр Быченин - Черный археолог. Конец игры

– А потом?

– В смысле?

– Когда найдем.

– Паша, ты чего от меня добиваешься?

– Правдивого ответа.

– Совсем ополоумел, – сокрушенно вздохнул майор. – Нашел, понимаешь, время. И место. Потом поговорим, тет-а-тет.

– Не надоели еще шпионские игры?

– Паша, Паша, ты меня периодически просто убиваешь…

– Да слышал уже, ага.

– Еще раз послушай, не повредит. Голова у тебя не только для того, чтобы в нее есть. Вечером пересечемся. Сам, кстати, подумай хорошенько и определись с позицией. Потом поздно будет.

– Уже.

– Это радует. Но все равно вот тебе еще один шанс все взвесить, не упусти его. – Тарасов отлип от стенки и решительно двинулся к шлюзу. – Пошли, время.

Я проводил майора задумчивым взглядом и скрепя сердце шагнул следом – заступать на вахту очень не хотелось, но еще больше не хотелось возвращаться в пустую каюту или бродить по не менее пустым пассажирским палубам. Колотить «деревянного человека» надоело еще вчера, к алкоголю не тянуло, к разговорам по душам – тоже. И что остается? Правильно, не особо обременительная, но вполне успешно отвлекающая от никчемных переживаний рутина. Сейчас хоть новости последние узнаю. А то третьи сутки как в вакууме – где мы, что мы, как мы? Может, нас вообще неведомо куда занесло – прыжок, как ни крути, нештатный получился. Не зря же такие трюки еще в самом начале космической экспансии запретили. Хотя, если вдуматься, тут скорее другой фактор сыграл – та самая гравитационная аномалия, что погубила два корвета и стайку десантных капсул. Замучаешься инфраструктуру после таких стартов восстанавливать. Опять же никто и никогда не исследовал влияние таких затяжных прыжков на состояние экипажа. Один раз не это самое, как говорится. А если выкидывать такие фортели постоянно? Тайна сия великая есть, не помню, от кого это выражение услышал. Но звучит как нельзя уместно.

В рубке, к моему великому удивлению, царила лихорадочная суета, центром которой выступал, как ни странно, всегда хладнокровный Жан-Жак. Правда, сегодня от его выдержки не осталось и следа – он торчал посреди помещения и пытался кого-то вызвать по инфору. Судя по сдавленной ругани, безуспешно. Тарасов уже стоял рядом с ним и озабоченно хмурился.

– Что стряслось?

– Капитан не отвечает, – буркнул Жан-Жак, на миг оторвавшись от инфора. Выглядел он откровенно встревоженным, и эта его тревога моментально передалась и мне.

– Давно?

– Что – давно?

– Не отвечает давно?

– Да второй час вызываем, глухо. Игнорирует и «аську», и инфор, и громкую связь. Не знаю, что и думать.

– Когда его в последний раз видели?

– Позавчера, как раз после прыжка. Потом вы же с ним секретничали, так что вы и видели его последними.

– Ч-черт. – Мы с майором обменялись выразительными взглядами, наверняка подумав об одном и том же. – Саныч, что делать будем?

– А что за спешка? Жан-Жак, почто барина беспокоите?

– Алекс, не до смеха!

– Извини. А все-таки?

– Главный «мозг» вычислил текущие координаты. Пора бы и определяться с дальнейшими действиями.

– То есть сиюминутной надобности нет?

– То есть как это нет? – непонимающе уставился на Тарасова пилот. – Что делать-то?

– А чего ты, собственно, паникуешь?

– Кто?! Я?!

– Ага.

От столь простой постановки вопроса Жан-Жак откровенно смутился и перестал терроризировать ни в чем не повинный инфор – задумался, видимо.

– Капитан заперся в каюте, эка невидаль! – добил его майор, правда, сразу же поспешил успокоить: – Сейчас что-нибудь придумаем. Ты пока бди. Замену нам найдешь?

– Надолго?

– Поди знай. Как получится.

– А, все равно уже из-за вас весь график коту под хвост! Делайте как считаете нужным.

– Вот и ладушки. Паша, врубай бандуру, будем работать.

Возражать я не стал – смекнул уже, чего Тарасов добивается. Нехорошо, конечно, в логово родного начальства без приглашения ломиться, но тут случай особый. Если Пьер последовал нашему совету и занялся самолечением, мог ведь и в загул уйти. Одному оно чревато. Так что снова придется примерить шкуру хакера. Не думаю, что у Попрыгунчика возникнут какие-то сложности – эка невидаль, электронный замок. Можно было вообще на месте разобраться, но, зная капитана, логично предположить, что жилище его и стационарной системой безопасности оснащено. Так что лучше подстрахуемся.

Я как в воду глядел – замок Попрыгунчик вскрыл за несколько секунд. Сложнее оказалось подключиться к охранному контуру, но и с этой задачей он справился. Правда, тут возник нюанс – линий защиты оказалось целых три, причем отключить их все одновременно, не являясь господином Виньероном, было невозможно. Впрочем, Тарасов и здесь не удивился – с его слов выходило, что это вообще стандартная технология. Так что обозвать дражайшего шефа параноиком я явно поторопился.

– Что делать будем?

– Думать, Паша, думать. Вопрос номер раз – а стоит ли вообще к Пьеру в каюту лезть?

– Если мне память не изменяет, это была твоя идея. Теперь соскочить хочешь?

– Да это я так, чисто гипотетически, – смутился майор. – Ну-ка, давай для начала к системе наблюдения подцепимся. У него в каюте камеры есть?

– Наверняка. Ага, вот, нашел.

– Что там?

– Сам смотри.

– Н-да, таки лезть придется, – после довольно продолжительной паузы заключил Тарасов. – Поза у него подозрительная, не находишь?

– Есть немного.

Дражайший шеф обнаружился в излюбленном кресле-монстре – сидел раскинув руки и запрокинув голову на спинку. И не поймешь, спит или уже отдал богу душу. А второго исключать никак было нельзя, учитывая одну пустую, одну ополовиненную и неизвестное количество разбитых коньячных бутылей на столе и в ближайших окрестностях.

– Вопрос номер два – кто пойдет?

– Вдвоем никак, – вынужденно согласился я.

Хитрая охранная система перед деактивацией очередного контура требовала активировать предыдущий, так что в любом случае кто-то должен остаться в рубке и вручную провести процедуру. Альтернатив не было – для отключения системы в целом требовался отпечаток ладони Пьера, скан сетчатки его глаза и проба ДНК.

– Иди ты, Паш. Как-никак он тебе больше всех доверяет.

Не стал бы я это называть доверием. Так, поплакался пару раз в жилетку. Впрочем, если вспомнить кое-какие слова дражайшего шефа, давние, когда он еще только нанимал меня на работу, то можно признать правоту майора. Пожалуй, после смерти Гюнтера человека ближе меня у патрона не осталось. Эмиль разве что. Но его-то уж мы точно впутывать не будем.

– Ладно, Тарасов, уговорил.

– Вот и славно. Действуй по обстоятельствам. Надеюсь, он всего лишь в отключке.