Александр Иванин - Живые в Эпоху мёртвых. Старик

— Чего тебе, урод? — с ненавистью в голосе сказал Шубников. — Давай добивай. Или помучить еще хочешь? А чего ручки-то трясутся?

Шубников заулыбался и начал противно хихикать.

Руки у Володи действительно предательски мелко дрожали. Он себя ненавидел. Получалось, что он боится своей жертвы. Он вскочил и выхватил свой табельный «макаров». Но стрелять не стал. В последний момент хихикающий Шубников закашлялся. Гримаса дикой боли исказила его лицо. Хихиканье превратилось в тяжелый стон.

Иваницкий сразу успокоился. Он хочет, чтобы Вова убил его быстро. Нет уж. Пусть гад напоследок помучается.

Володя торопливым шагом пошел прочь из дома врага. Сзади доносился мат и оскорбления. Все-таки поговорить с Шубниковым у него не получилось.

Иваницкий с остервенением захлопнул дверь своего джипа и рванул с места так, как будто за ним черти гнались.

Он по-другому представлял себе этот разговор. Он убил двух женщин, серьезно ранил Шубникова, но морального удовлетворения не получил. Обида не ушла. Даже от страданий врага ему не стало легче. Его обманули. Его поимели, как последнего лоха. Шубников опять оказался на коне и трахал этим конем Вову-неудачника. Вова орал и матерился, он на ходу сносил попадающиеся бродячие трупы и какие-то скамейки. Он был в бешенстве. Он все ездил и ездил. Стрелка уровня топлива сползла вниз, и загорелась красная лампочка, предупреждая о том, что солярка скоро закончится.

Истерика прекратилась, когда он на всем ходу врезался в стоящую поперек дороги машину. Легонькую старую «ладу-шестерку» он смял буквально в гармошку. Пристегнут он не был, поэтому подушки не сработали. Сильный удар о руль выбил воздух из его груди. Из-под капота машины повалил пар. До этого Иваницкий колесил не разбирая дороги. Ему хотелось все крушить и всех убивать. Пусть им тоже будет больно, как ему.

— Нет! — сказал он вслух. — Дешево отделаться хочешь! Я последнее слово за собой оставлю.

Володя сдал машину назад, резко вывернул баранку и полетел на всей возможной скорости обратно к дому Шубникова. Машина дребезжала и свистела, из-под капота валил пар, но Вова гнал машину, боясь, что она встанет до того, как он успеет доехать до обиталища своего врага.

Подъехав к воротам, он судорожно стал искать ключ, которым закрыл калитку, но мелкий ублюдок бесследно испарился. Тогда Иваницкий залез на капот, а потом на крышу джипа.

Его несказанно порадовала картинка по ту строну забора. Раненый Шубников был еще жив, и не просто жив: он сидел в машине. Иваницкий представил, чего ему это стоило — доковылять или доползти с простреленным коленом до машины и открыть простреленными ладонями дверь. Но вся соль картины заключалась в следующем. Вокруг машины ходила его жена и охотилась на своего запершегося супруга. Причем ходила она очень даже бойко. Шубников высунулся в люк на крыше и задыхающимся голосом захрипел что есть мочи:

— Вова, миленький! Забери меня отсюда. Убей эту суку. Я для тебя все что хочешь. Прости меня. Я тебя на место хотел поставить. Прости, только вытащи отсюда. У меня золото есть.

— На хрен мне твое золото не нужно, — пробормотал Вова.

Иваницкий снял с плеча автомат и пробил у паджерика оба передних колеса и капот в нескольких местах. Он не помнил, где у джипа аккумулятор. А то еще вдруг Шубников машину зубами заведет и уехать попытается.

Теперь было все в порядке. Все так, как он и задумывал, только в сто раз лучше. Он победил. Нервное напряжение отпускало. У Володи закружилась голова, и он чуть не упал. Он встал на четвереньки и опорожнил содержимое желудка прямо на крышу джипа.

Иваницкий с наслаждением слушал слабеющие и срывающиеся крики своего врага, пока добывал новое авто и перегружал оружие, припасы и одежду из одной машины в другую.

Вопрос с новым транспортным средством решился просто. Иваницкий джипом выломал дверь гаража Шубникова. Благо ворота выходили на улицу. Там он нашел резвую новенькую «БМВ-трешку» и вальяжный джип Volvo. Остановил он свой выбор на интеллигентном европейском джипе. Перегрузившись в новую машину, тронулся в путь.

Путь его продлился недолго. На его иномарку напали по дороге. Володя попал в засаду, организованную по канонам традиционного искусства романтиков с большой дороги. Прямо перед ним упало здоровенное бревно, а сзади его подпер мощный «зилок». Иваницкого спасло чудо. Он в последний момент успел вывернуть руль направо и скатиться в кювет. Машина чуть не перевернулась, но набранная скорость и весомая инерция машины помогли проскочить ему через придорожную канаву сразу в лес. Далеко он не уехал: выстрелами пробили оба задних колеса. Он ломился сквозь заросли осинника и кусты до тех пор, пока не завяз. Выскочив из застрявшей машины, кинулся куда глаза глядят. Иваницкий понимал, что не сможет уйти от преследования. Добежав до разбитой гравийной дороги, он спрятался в узкую вонючую дренажную трубу, проложенную под дорожным полотном. Володя оказался прав: преследователи настигли его через минуту, но найти не смогли. Однако им досталась хорошая добыча в виде набитого оружием джипа.

Он сидел по уши в грязи, отвратительная ледяная вода пробиралась под одежду, он мерз. Прождав примерно час, Иваницкий вылез из укрытия и поплелся в неизвестном направлении. У него с собой был только ПММ и два последних патрона.

Прошагав через лес километров пять, он наткнулся на гаражный кооператив, стоявший на краю какого-то городишки или поселка. Гаражи ютились на опушке и чуть-чуть не доходили до леса.

Там он встретил двух мужчин и одну женщину. Они его испугались, такого грязного и страшного. Обе пули он разрядил в головы незадачливых мужичков, а женщину бил долго и с наслаждением обломком черенка от лопаты, валявшимся перед гаражом. Он мстил за свое очередное унижение, за досадное невезение и свой страх. Когда непутевая тетка стала оживать, он пробил ей голову найденным в гараже молотком. Ему стало легче, и он успокоился.

Переодевшись в обычную робу и камуфляжную куртку, которые так любит носить всякое быдло старшего поколения, он сел в бежевую «ниву» и поехал искать себе новое пристанище.

Иваницкий прибился к одному из караванов, перевозящих людей из эвакопунктов в накопитель.

В накопителе его отправили под начало милицейского подпола. Тот пристроил Иваницкого непосредственно по его профилю. Работы было завались.

Накопитель втягивал в себя беженцев, как слив раковины, и, покрутив по своим улиткам, сифонам и фильтрам, выплевывал людей по новому месту их существования. Вывозили людей в дальние города и поселки, лагеря беженцев и центры спасения. Там еще можно было жить. Важно было находиться подальше от Москвы и крупных центров.