Операция "Берег" - Юрий Павлович Валин
Короткий грохот выстрелов…
Подъехали издырявленные мишени-портреты.
— М-да, ничья, — с некоторым огорчением констатировал подполковник. — Вот как у тебя получается? Ты же не тренируешься.
— Как сказать. Не так давно «9-мм парабеллум» порядком пожгли. Правда, стволы специфические.
— Это на «том берегу»? — Коваленко покачал головой. — Понятно. Ладно, подлые подозрения снимаю, руку не изнежила, глаз цепок.
— Это вы еще мою старшенькую не видели — вот где глаз-алмаз, — вздохнула Катерина.
Трое мужчин смотрели на нее, не очень веря.
— Как? Уже? — изумился Евгений.
— Не то слово. И Динка, и Рич. Карма у нас.
— Ладно. За успех той стороны, ну, и за наш, — подполковник глотнул пива, на чем бутылка и кончилась. — Женя, жвачка-то есть?
Земляков вытащил пачку «Мятной».
— Вот, хоть лингвистическо-штабной сектор у нас всегда к бою готов, — похвалило начальство.
* * *Шагалось на «стартовую» спокойно. Ну, если не считать утяжеленности двумя полевыми сумками и чемоданчиком, для надежности обвязанного веревкой. Первой группой уходили начальство и техники — двенадцать человек. Все без оружия и лишнего груза, только проклятая документация, которая, хоть куда Прыгай, непременно прилипнет.
— Ни пуха, ни пера! — пожелал динамик технической группы.
— К чертям прыгучим!
— Отсчет пошел. Десять, девять…
Да нормально прошло. Учитывая специфику и подготовку, иначе и не могло быть.
…Тот же подвал. Стартовая, которая сейчас финишная. Правда, ограждение собрано не из нержавейки, а сварено из обычных труб, которым, наверное, мирная водопроводная судьба готовилась. Спускались командировочные товарищи по гулким ступенькам, встречающие козыряли с некоторой торжественностью. И те и другие в одинаковой форме, но если присмотреться — разные. Потом кто-то из местных ехидно поинтересовался:
— Жека, а чемоданчик-то от вокзала увел?
— Ну, дак руки-то помнят, — прокряхтел товарищ Земляков. — Помогли бы, что ли, веревка ослабла.
Торжественность и натянутость разрядилась, мигом пошла обычная работа, размещение и утряска.
— Странное ощущение, — отметила Катерина. — Почти там же находимся, но сдвиг электровыключателей и иные ручки на дверях вызывают подсознательно раздражение. Умом понимаешь, что не на что злиться, но все равно.
— Это да. Кабинеты еще ничего, быстро привыкаешь. Я каждый раз как двором подхожу, начинаю электронный пропуск нашаривать. Торможу перед дверью как дурак, — проворчал товарищ Земляков, открывая дверь.
Командировочной гостье отвели тот же закуток-кабинет, и здесь так же стояли стеллажи с папками-«делами», правда, не скоросшиватели, а обычные-завязочные. Но тоже много.
— Традиция? — подняла перечеркнутую шрамиком бровь Катерина.
— Должна быть определенная преемственность. Но матрац приготовлен. Новый!
— Благодарю. Это ты молодец.
— Опыт. Но не уверен, что ты здесь ночевать будешь. График-то того, плотный.
Насчет графика товарищ Земляков угадал: почти сразу прибыла вторая партия командировочных, плавно перешли к текущим делам и урегулированиям следующего уровня. А товарища Мезину немедля увезли на черном тихом автомобиле, но не туда, куда в сериалах возят, а на личную встречу- собеседование. Собственно, Евгения тоже вызвали и увезли, но в другом направлении, по профилю.
…— Диверсия планировалась довольно дерзкая, — рассказывал в машине старый знакомый Артур Пыжов, генеральский адъютант. — Среди белого дня подогнали к штабу «Линды» грузовики с взрывчаткой, часовые механизмы, всё как положено. Правда, часовые вовремя спохватились, подрыв удалось предотвратить, специалистов там много. Но взрывать саперное подразделение — не наглость ли?
— «Кукушка» знает, что штурмовые саперы с нами плотно работают, а вычислить их проще. Вот и принимают контрмеры. Что-то подобное мы и предполагали. Но на «Линду» прыгать, это действительно…. Что в итоге?
— К итогу и едем, — заверил Артур. — Васюк сориентировался, немедля организовал облаву, взяли группу диверсов. Двух исполнителей — агенты из власовцев, эти отпетые. Ну и немцев прихватили, хозяев явки. От первых сволочей особого толку нет, просто исполнители, рассказали о технической части и непосредственных командирах, насчет остального видимо, действительно не знают. Немка — истеричка, пустышка. А вот ее муж внезапно интересное показал. Вкратце: ему пообещали эвакуацию. По смутным намекам — похоже на наш вариант.
— С чего бы это? Он фигура какая? — удивился Евгений.
— Не то чтобы фигура, но некий родственник. И есть нюансы, намекающие, что не врет. Очную ставку с женой-истеричкой провели, так та его пивные щеки чуть ногтями не продрала. Я не большой специалист в немецком, но присутствовал, выглядело весьма достоверно.
— Гм, это любопытно. Но не уверен, что так уж принципиально. Кандидатур на эвакуацию нашего типа мы вычислили уже порядком, толку-то… Деталей и маршрута никто из кандидатов на бегство не знает.
— Этот тоже не знает. Да и знать не может, с чего ему «Кукушка» будет доверять. Но есть деталь.
— Не томи, — пробормотал Евгений.
За окном проплывал Большой театр — с приметами военного времени, но однозначно узнаваемый. Темновато в Москве, но тот же город, знакомый.
— Ему передали личное письмо. Так-то наш герр мужчина немолодой и не очень решительный, и в фольксштурм не особо рвался, не то что в диверсанты. Но письмо оказалось убедительным. С адресатом знаком по довоенным временам, у них там общая двоюродная сестра, которая вышла замуж…. Ну, это можешь прочитать в протоколе допроса, я слегка не уловил, чья сестра и куда она там вышла. Главное, отправитель — некто Хельмут Найок, офицер СС, по выражению взятого нами герра, «птица высокого полета».
Товарищ Земляков вздрогнул. Нет, не тренированным телом и железными нервами — тут навык имелся. Что-то поглубже дернулось, живо вспомнив сырой Харьков 43-го года, рукопашную в подвале, взятого штурмбанфюрера. И вербовку, показавшуюся удачным ходом, но обернувшуюся точно наоборот.
— А это точно? Хельмут Найок проявился? Был в Кёнигсберге? Или провокация и ловушка, только уже не на «Линду», а на нас?
— Не похоже. Сам посмотришь, побеседуешь с герром.
