Все правые руки - Юрий Витальевич Яньшин
— Ну и?
— Иметь солидный золотой запас, в качестве обезличенного и универсального платежного средства весьма недурная идея во времена кризиса, однако она не совсем удобна для расчетов с контрагентами и кредиторами в силу своей громоздкости и затратности на перемещение физического золота. Поэтому к его использованию прибегают в крайних случаях, предпочитая иметь дело с традиционной корзиной валют, в которую входят помимо доллара и евро, еще и английские фунты со швейцарскими франками. Своими не совсем продуманными действиями, ведь, что вам стоило поднять трубку телефона и позвонить мне за ради консультации по данному вопросу, вы не просто сорвали сделку по пополнению российского бюджета оборотными валютными средствами, но еще и сорвали график выплат по обслуживанию внешнего госдолга. А это не просто просрочка по обязательствам, это еще и дополнительные проценты по штрафам. Я уж молчу о репутационных издержках для нашего государства. На моей памяти в работе нашего Минфина подобного никогда еще не случалось. Во всяком случае, со времен дефолта 98-го года.
Удар со стороны Полуянова был тяжким. Это почувствовали все, кто здесь находился. Он в отличие от того же Чайбуса, который просто оказался глупым и надменным индюком, не постеснялся и повозил прилюдно носом по полу нового премьера, усомнившись в его компетенции. С учетом того, что по настоянию самого Юрьева, велась прямая трансляция заседания, выход у премьера был только один — молча встать и уйти, чтобы не позориться далее. Но ставленник хунты повел себя в этой ситуации более чем странно. Он, будто бы и вовсе не заметил тяжелого нокдауна со стороны, всегда тихого и незаметного министра финансов.
— У вас все, Антон Германович? Больше вы ничего не хотите добавить к сказанному выше? — ничуть не смущаясь, спросил Борис Иванович.
— Почему же не могу? Могу, — решил он нанести окончательный удар, добивая старого противника.
— Мы внимательно слушаем вас, — сказал Юрьев, видимо, окончательно решивший испит чашу своего позора.
— За неполные два дня своего премьерства, вы, Борис Иванович, ухитрились испортить отношения не только с Парижским Клубом[70], МВФ, Трехсторонней Комиссией в лице Анатолия Борисовича (чего уж тут скрывать), но и почти со всеми европейскими развитыми странами, мало-мальски поддерживающими с нами деловые контакты. И это в то время, когда новое правительство так отчаянно нуждается в международной легитимации. Тут уже невольно начинают возникать мысли о роковой ошибочности вашего назначения на этот ответственный пост.
Это был добивающий удар, после которого уже не встают, а секунданты бросают на ринг белое полотенце в знак капитуляции. Но Юрьев и тут отказался падать под ноги счастливого победителя.
— Ваши обвинения в мой адрес очень серьезны и выглядят достаточно логично, а потому я не имею права их игнорировать. Следовательно, мне нужно ответить на них незамедлительно. Начну в произвольном порядке, с вашего позволения. Что касается, так называемой Трехсторонней комиссии, учрежденной в свое время Рокфеллером, то ни для кого из присутствующих не секрет, что основной целью ее деятельности является неустанная конфронтация с Россией. Причем, конфронтации по всем направлениям, какой бы формации она не придерживалась. Поэтому говорить о ссоре с этой неформальной организацией — просто смешно. Мы никогда с ней не дружили. Напротив. Мы всегда были, есть и будем ее врагами. Теперь перейдем к МВФ. По сути, вы обвиняете меня в том, что в кое-то веки Россия потихоньку начинает избавляться от диктата этого Фонда, открыто лоббирующего интересы США в силу их превалирующей доли в его уставном капитале, и также открыто и не стесняясь нарушающего наш суверенитет, путем запрещения финансирования нашими же средствами нашего промышленного производства. Почитайте-ка их последние рекомендации по использованию нашего Стабфонда. Эта организация за все время своего существования, несмотря на прописанные в Уставе цели, не помогла еще ни одной стране. Зато список разоренных ею государств, вам хорошо известен. Если и после этого вы считаете их нашими партнерами и друзьями, то мне остается только в недоумении развести руками. То, что страны, подписавшие с нами соглашение о порядке исключения двойного налогообложения никакие не партнеры, а банальные халявщики-вампиры, высасывающие деньги, а по сути — кровь из нашей экономики, и так, шатающейся от постоянного оттока капитала, уже не просто, правда, а хрестоматийная истина. Это просто мошенническая схема по предоставлению фиктивного юридического адреса. Не осуществляя никаких инвестиций в нашу экономику, они просто делают ей регулярные кровопускания. Причем замечу, что такая схема имеет место быть только в отношении России и еще ряда беднейших стран Африки. Вас не коробит присутствие России в этом списке?
— Нет. Не коробит, — коротко ответил Полуянов на каверзный вопрос Юрьева. — Восхождение на любую вершину, в том числе и на вершину финансового благополучия, следует начинать с подножия горы. Медленно и шаг за шагом.
— Согласен. Только не надо путать ступени, ведущие в пентхаус, со ступенями, ведущими на эшафот. Как там говорится в народной мудрости… «Не спешите радоваться приглашению на обед, потому что еще неизвестно, пригласят вас к столу или на стол». Лично я горжусь тем, что помог России в последний миг вытащить голову из кредитно-финансовой петли, что так заботливо успели на нее накинуть мнимые партнеры.
В зале послышались одобрительные междометия и удовлетворительное кряхтение «производственников» всегда нуждающихся в широкомасштабных инвестициях и поддержке со стороны государства. Борис Иванович уже веселым глазом окатил собравшихся, шкурой чувствуя, что близок к победе и во втором раунде этой схватки. И как поднаторевший в боях гладиатор, главный козырь приберег напоследок. Сделав, вдруг, лицо задумчивым он хлопнул себя ладошкой по лбу, словно только что вспомнил нечто важное.
— Ах, да! Совсем забыл. Склероз проклятый. Опять подвел меня, старика. Был же еще один вопрос, касающийся золота. Таки у меня есть за шо вам сказать, — перешел он местечковый акцент. — Все было бы так, как и говорил наш любезный Антон Германович, но за ма-а-а-леньким исключением, — проворковал умильным голосом премьер и опять повторил, — все бы так, если бы конечным получателем золота была лондонская биржа драгметаллов, а не Казначейство Ее Величества Елизаветы II[71].
Последние слова Юрьева были сказаны уже зловещим тоном, не сулящим собеседнику ничего хорошего.
— А если этот факт, — продолжил он, — сопоставить с сообщением в мировых СМИ о требовании Катара к Великобритании в срочном порядке вернуть, хранящиеся в сейфах Казначейства Ее Величества части золотого запаса эмирата, составляющего, как раз те пресловутые восемь тонн, то не возникает сомнений в том, что королева решила заткнуть образовавшуюся брешь именно
