Бестолочь - Илья Николаевич Романов
Когда мы вышли из кузни, бродяга ещё пребывал в лёгкой прострации.
— Чего это с тобой было? Что ты так на кузнеца уставился? — спросил я без затей, естественно, без лишних свидетелей.
— Да их, почитай, никто и не видел, кроме тех, кто к ним ездит оружие и доспехи заказывать. По слухам, живут они все вместе и отдельно от других их не встретишь, — не задумываясь, ответил бродяга.
— А почему у гнома двери не ломятся от посетителей?
— Да тут всё просто. Местные сговорились и цены ему ломают. Кому нужна конкуренция под боком, тем более что гномы мастера не чета местным. Выживают его по-тихому из города, да и только. И характер у гнома сам видел, не лёгкий. Молодец, что не растерялся. С меня пиво по такому поводу.
Следующие посещение какой-то кузни из тех, в которых мы уже бывали, не стоит подробного освещения. Приехали, сдали кольчугу в ремонт, посидели полчаса и уехали. Антеро крепко засел в доме у Олави, чему последний был только рад. Старый и престарелый пьяницы. В этот раз они меня к себе не пригласили присоединиться попьянствовать. Ну, ничего, мы не гордые, захочу, сам в кабак пойду, и чихать хотел, что я вроде как бесправный оруженосец.
Глава 3
О предвестье турнира
и о моём обломе как новатора
Отдав доспехи в ремонт, Антеро, похоже, решил на улице не появляться. Как засел в кресле в своей отремонтированной кольчуге, так подъёмным краном не оторвёшь. В какой-то момент меня послали за догоном. Я уже хотел было взбрыкнуть, у Олави мальчишки соседские есть на примете, пусть они сгоняют, но потом решил, а почему бы и не пройтись. Кто сказал, что я пулей метнусь?! Посидят, подождут, пока я местными достопримечательностями любуюсь.
В кабаке все разговоры были только о турнире. Гадали о том, кто будет выступать, кто победит, вспоминали, как было в прошлые разы, и всё в том же духе. Мест в трактире не то чтобы не было, но свободных столов я что-то не видел. Пришлось подвинуть парочку пьянчуг и внимать во все уши всему, что говорят.
В итоге не то чтобы я нажрался, но был в хорошей кондиции, когда всё-таки появился у Олави с бутылкой. На меня посмотрели хмуро, но ничего не сказали. С учётом того, что пьяницы уже нашли, чем своё горло промочить, то на меня они в какой-то момент плюнули и послали мальчишек за вином. Вот не надо взрослого человека гонять по мелочам как маленького, ладно бы я был третьим, а так, а оно мне надо? Сижу рядом со старыми с честным и открытом лицом, типа я города не знаю и так долго ходил, потому что заблудился, а то, что перегаром от меня несет, то наспех в пути попробовал, не обманул ли трактирщик, кислятины не налил ли. На меня посмотрели с укором и махнули мне рукой. Вроде как присоединяйся.
Пока я бегал за добавкой, то оказалось, что они тут банный день замутили. Антеро с Кайей уже помылись, а на меня почти не осталось горячей воды. Помыться — моя мечта за последний месяц, какая тут пьянка. Деревянная бадья ждёт меня. Рядом Кайя стирает одежду Антеро и ничуть меня не стесняется, проказница. В итоге ей перепало ещё и мою одежду стирать, а я, обернувшись какой-то тряпкой, пошёл пить. Пьянка особо не успела набрать обороты, как раздался громкий стук в дверь.
— Похоже, за тобой, — ёмко подытожил Олави, глядя на моего отморозка.
Спустя некоторое время дед вернулся с кем-то в нарядных тряпках. Гость был умудрён сединами, его лицо было покрыто старческими морщинами. Поверх дорогого наряда висела серебряная цепь с мизинец толщиной. Сам наряд состоял из зелёного дублета, ну или как там эти штуки называются, со штанами и в кожаных сапогах до колена. Никогда не был силён в запоминании названий тряпок, тряпки бывают двух видов: чистые и грязные, и всё тут… Из-за двери мелькали броней стражники, но в дом не заходили, а их, собственно, никто и не звал.
— Голая черепаха, вот это номер! Мне уже доложили, что ты не только осмелился появиться, но и появился в весьма странной компании, — сказал прибывший и посмотрел на нас с Кайей.
— Смотрю, ты высоко поднялся, старый пень… — хлопнул по плечу своего старого знакомого Антеро. — Помнишь меня, Слепой Ёж. Вспомни и о должке…
— Проси о чём угодно, но в ваши разборки с графом я не полезу. — Ёж присел и без спросу налил себе. — Тьфу, как вы эту гадость пьёте?!
— А я и не стану тебя о таком просить. Я всё отлично понимаю, приятель. Не о том речь. Тут всё проще и сложнее, но тебе по плечу, — пропустил мимо ушей понты насчёт вина Антеро.
Какое-то время мы пили молча, а затем бродяга поведал старому приятелю историю Кайи без лишних подробностей. Само собой, Антеро забыл сказать, что на наёмниках мы неплохо поднялись по деньгам, ну и моменты личных контактов после наёмников с девушкой не стал упоминать. В конце прозвучала просьба пристроить бедняжку куда-нибудь. Ёж только смотрел на распинающегося Антеро, и выражение лица у него было, прямо сказать, прифигевшее.
— Я тебя не узнаю. А тебе оно надо?! — после всех речей бродяги выдал гость. — Сколько ты сам в своё время… Что, на старости решил выбелиться?!
— Мне оно надо! — с нажимом в голосе выдал бродяга. — И я не прошу у тебя ничего того, что тебе в тягость!
— Ладно, чего уж там. Подумаю, что можно сделать, — с интересом посматривая на меня, ответил Ёж.
Что он там во мне нового увидел? Когда все вместе пили, он на меня обращал внимание как на пустое место, а тут так же, как вчера Олави, на меня уставился, когда бродяга меня малым назвал. Хотя понимаю, судя по недоговоренному Ёжом, Антеро в своё время сам делов наделал, и не удивлюсь, что не одна такая же, как Кайя, пострадала от его действий. Совесть, что ли, в отморозке проснулась, а я катализатор этой совести?
— Ты мне лучше вот что скажи… Как ты с графом решать вопросы будешь? Если
