Тень маски - Николай Александрович Метельский
— А вот тут вы не правы, — улыбнулся я. — Как думаете, сколько денег у меня уходит и еще уйдет на обеспечение достойной жизни семьям принятых в слуги? А чем они будут воевать в будущем? Да, я в любом случае решу эти проблемы, но они ведь существуют. К тому же мой род — это их новый дом. Новая основа, вокруг которой будет крутиться как их жизнь, так и жизнь их потомков. Мое будущее — их будущее.
— Все это пустая болтология, — покачал головой Сицкий. — Я тоже могу двинуть речь и убедительно доказать, что все, ранее принадлежавшее клану Дориных, принадлежит государству в целом и государю в частности. Но это лишнее. Не знаю, как у вас в Японии, а здесь слуги не могут быть наследниками. Они сами по себе наследство.
— Потому я и устроил эту встречу, — кивнул я. — В словах нет смысла, если они ни на что не влияют. Просто сотрясание воздуха. По факту мне необходимо одобрение вашей страны, чтобы вывезти то, что никому не принадлежит.
— Юридически, все, что вы найдете на нашей земле, нам и принадлежит, — заметил Сицкий. — Если нет других владельцев. Так что и схрон Дориных принадлежит государству. По закону вы можете получить лишь пятьдесят процентов найденного клада.
— Только вот схрон не клад, — улыбнулся я. — И юридически найдется много способов забрать все.
— Это как договоримся, — улыбнулся он в ответ.
— В таком случае забирайте все, — махнул я лениво рукой. — Если найдете, конечно. А я буду считать, что просто устроил себе туристическую поездку.
— Вот так просто? — приподнял брови Сицкий. — Возьмете и все бросите?
— Напрягаться ради пятидесяти процентов? — хмыкнул я. — Слишком это муторно.
Он мог сделать ход конем и просто уйти. Будь он министром, а не замом. Однако конкретно Сицкого за такое не погладят по головке. Плюс они наверняка… да что уж там, сто процентов наводили обо мне справки и вызнали все, что было возможно. То есть русские в курсе моей войны с Хейгами и должны понимать, что я сюда приехал из-за нужды, а не просто потому, что мне так захотелось. С другой стороны, в его словах мелькнула очень важная вещь: пятьдесят процентов я плачу, если нет хозяина земли, а у нее есть хозяин. Собственно, он появился сразу после уничтожения клана. Свято место пусто не бывает, как говорится. Короче, с государством было бы надежнее договориться, но и с хозяином той земли в принципе тоже можно. А хозяином является род Рысевых, один из тех, кто когда-то входил в клан. В данный момент они свободный род, и нужный мне участок земли является их частной собственностью. Не родовой, уточню, частной. Не идеальный вариант, но я пока и не закончил переговоры с Сицким. Более того, это только начало, потом будут и более значимые люди. Да даже с самим Сицким переговоры далеки от завершения.
— Ну а если сто процентов? — спросил он после небольшой паузы. — Предположим, государство выдаст вам карт-бланш, и весь схрон будет вашим. Что вы можете предложить за это?
— А тут все зависит от… — запнулся я, поняв, что для правильности речи начал немного не так. — Понимаете, господин Сицкий, ответ на ваш вопрос зависит от наших дальнейших отношений. Под «нашими» я имею в виду отношения между Аматэру и правительством России. Я понимаю, что, несмотря на древность и положение моего рода в Японии, мы с вами на разных уровнях, и полноценной дружбы между нами быть не может, но хотя бы обычные хорошие отношения вполне возможны. Вы помогаете мне, я помогаю вам. Просто так. Просто потому, что мы можем. Этого будет сложно добиться, я понимаю, но попытаться все же хочу. И мне есть что предложить вам в качестве первого шага. К сожалению… и стыду, я опасаюсь делать этот первый шаг. Уж больно важной информацией владею. Плюс мое патриаршество, — поморщился я. — Оно, конечно, помогает в каких-то моментах — например, я смог довольно быстро договориться о встрече с вами, но во многом и мешает. Либо мы можем остановиться на простых, я бы даже сказал — примитивных торгово-денежных отношениях. Подпишем договор, и после рождения у меня наследника я подарю вам… гм… Неприятно об этом говорить, но уж что есть. Обеспечу вам несколько ночей с женщинами, на которых вы укажете. За это вы отдадите мне схрон Дориных. Думаю, на государственном и политическом уровне обмен равноценен.
Как раз к окончанию моей речи к нам подошла пара официантов, которые начали расставлять тарелки с заказанными Сицким блюдами, давая ему таким образом время на обдумывание ответа.
— Я так понимаю, — произнес он, когда официанты ушли, — первый шаг вы предлагаете сделать нам?
— Опасаюсь — не значит, что боюсь, — ответил я. — А даже если бы боялся, подобные эмоции не должны влиять на принятие решений. Нет, я готов сделать первый шаг, от вас требуется лишь желание меня выслушать.
— Я вас внимательно слушаю, — произнес он, поправив столовые приборы, дабы они лежали симметрично по обе стороны горшочка с кашей. После чего на мгновение замер и, поймав мой взгляд, слегка кивнул: — Понимаю. Информация настолько важная?
Ну да. Все это время я подводил к тому, чтобы меня допустили на аудиенцию к кому-нибудь повыше Сицкого. В любом случае не здесь же говорить про объект Древних?
— Скажем так, — улыбнулся я. — Я вполне допускаю, что ваш император может санкционировать мое похищение.
— Слишком грубо, господин Аматэру, — улыбнулся он, покачав головой. — А государь так грубо не действует.
— Там видно будет, — пожал я плечом.
После этого в принципе серьезные темы более не затрагивались. Мы говорили о схроне Дориных, слегка поспорили опять о моральной стороне вопроса и праве преемственности, обсудили красоты Питера, похвалились знанием нескольких языков, поругали в легкой форме англосаксов. В общем, присматривались друг к другу. Точнее, он присматривался для будущего доклада, а я старался сформировать его мнение. В конце концов, именно от него зависит, представят ли меня кому-нибудь повыше. Например, его непосредственному начальнику. Для меня это было важно, все-таки я сюда приехал не ради одного лишь схрона Дориных. Это вообще программа-минимум. Помимо этого, я хотел наладить те самые хорошие отношения — что в общем-то возможно — и нагадить Хейгам. Многозадачность, как сказал бы один мой знакомый из прежнего мира. Рациональность — говорю я.
Под конец нашей встречи я попросил одного из официантов позвать Акаси.
— Аматэру-сама, — поклонился
