Говночист - Ильдар Биккенин
— Виктория, называйте меня просто Оскар, — поправил я девушку, садясь на диван. — А то у меня ощущение, как будто обращаются не ко мне. И да, закажите себе всё что пожелаете, на мой счёт, так сказать.
— Как пожелаете, Оскар, — улыбнулась Виктория присаживаясь.
По времени это что-то между завтраком и обедом, но с учётом того, что я не ел все прошлые сутки, голод глодал мой желудок просто зверски. Запечённую в глине форель с лимонным соусом я толком даже не заметил. Виктория за это время умяла кажется только пару листиков салата из своей «овощной тарелки». Вот была рыбина, а вот осталась только глина, рыбья башка, хвост и грудка костей. Я даже с недоверием покосился на Викторию. Не слямзила ли кусок, пока я тут по сторонам смотрел?
Так, что у нас там дальше? Ага. Карп в винном соусе, тоже аппетитный. Только что-то не большой этот карп. Не геройский, так скажем. Зажопил этот Фабио карпа нормального что ли? Карп последовал за своим водным собратом с почти той же скоростью. Теперь у нас на очереди лосось «на кедровой доске». Ну тут шмоты изрядные, пожалуй, должно хватить. Осушив залпом фужер с вином, что-то в горле пересохло, уже не так торопясь я съел и лосося. Да, рыба оказалась просто божественной. Вкусовые качества усилили две вещи. Во-первых, в своей «новой жизни» рыбу я не ел. А во-вторых, это халява чистой воды. За неё не надо платить. И потому, будь она очень хреново приготовленной рыбой, жрал бы её с тем же удовольствием, скоростью и энергией.
— Ну как Вам, Оскар? — улыбнулась Виктория, доедая последний листик салата.
— Виктория, а Вы, когда ели брикет в последний раз? — уточнил я, глядя на цветущий вид Виктории.
— Эм… э… — девушка не на шутку задумалась. — Пробовала кажется в детстве ещё. Жуткая штука, насколько я помню.
— Ну, тогда вам не понять. Как это всё мне, — я залпом выпил пол графина воды и отёр рот рукавом. — Ну всё, двигаем дальше.
— А… да, конечно, — девушка смешалась на мгновение. Наверное, тут принято всё делать неспешно, размеренно.
— Что там у нас по плану?
— Водные процедуры, гимнастика, солярий и затем массаж. А после ужина, на Ваше усмотрение, Оскар.
— Водный парк, охренеть млять, — прошептал я себе под нос, представив две литровые бутылки питьевой воды, которые выдаёт Система на этажах снизу.
Водным парком назывался большой комплекс бассейнов, саун, джакузи и разбитых меж ними мини парков с зеленью. Отовсюду весёлый смех, с небольших вышек прыгают в воду отдыхающие в купальниках и плавках. В мини барах, устроенных в зелёных искусственных зонах сидят и выпивают довольные, я бы даже сказал, счастливые отдыхающие. На лежаках у бассейнов, заполненных искрящейся голубой водой, лежат и сидят люди. Там же я разглядел не один десяток аппетитных тронутых загаром девичьих попок. Полускрытых, а порой и толком не скрытых откровенными купальниками. А над всем этим — десятки и сотни крутых ультрафиолетовых ламп, имитирующих жаркое Солнце. На меня снова накатило ощущение расплывающейся реальности, я даже походя ущипнул себя.
Загар разной степени, ещё одно общее отличие людей здесь, от людей с нижних этажей. За время моего пребывания на нижних этажах, я привык к бледным лицам окружающих. Походы в немногочисленные доступные солярии — скорее привилегия обеспеченных, нежели необходимость для каждого в «нижней» реальности. Большинство, насколько я понимал реалии, посещает полноценный солярий в лучшем случае пару раз в месяц. Особенно учитывая, что цены на разовый сеанс от 10 криптонов. Вроде немного, но если у тебя семья из 3–4 человек, а ты единственный работающий не рейтхант, то это неплохая сумма. Поэтому дети 6, 7, 8 этажей растут плохо и медленно. А тут — явный переизбыток всего. Почему эта справедливая и мудрая Система распределяет блага так бестолково? Чем эти люди лучше и полезнее нижних? Во всём этом виделась мне раздражающая несправедливость.
Прыгать с вышек я не стал, последовав совету Виктории немного поплавал в небольшом бассейне, где народу было немного, да сплошь уже люди преклонного возраста и дети. Как оказалось, плавать я умел и довольно неплохо. Хотя сначала поглядывал на воду с некоторой опаской, но потом обнаружив, что с умением держаться на воде у меня всё в порядке, расслабился и с наслаждением поплавал. Да уж, у памяти тела дела куда лучше, чем у памяти мозга.
После бассейна я перебрался в джакузи. Большая чаша с бурлящей в ней тёплой водой давала очень приятные ощущения. По обе стороны от меня тут же плюхнулись две красотки в купальниках в стиле «мини». Мокрая немного прозрачная ткань символически прикрывает грудь небольшими треугольниками на сосках. Спортивные тела без его единого шрамика. Что как бы намекает на то, что эти тела тренированы скорее для визуальной притягательности, нежели для пахоты во мраке Сумрака. Но, визуальная притягательность дело своё делает. В паху я сразу же почувствовал напряжение от такой близости. Да уж, моим бушующим гормонам тут будет явно не до сна.
— Это не вы случайно дважды герой, который Оскар, — вопросила меня кареглазая брюнетка, касаясь под водой обнажённым бедром. — Мы тут поспорили с подругой! Я вот считаю, что это именно вы! А она говорит, что герой должен быть постарше и поопытнее.
За собой я подмечаю общую наблюдательность. Не знаю, это врождённое какое-то свойство, или я его развивал каким-то образом в своём неизвестном прошлом. Но оно есть. И сейчас, пока я нахожусь в этой зоне, я непроизвольно подмечаю некоторые вещи. Например, обилие молодых парней и девушек с хорошими фигурами, которые не просто отдыхают. А периодически вот так вот, то ненароком, то якобы случайно оказываются рядом с отдыхающими и заводят беседы, проявляют прямо-таки живой интерес к одиноким людям или однополым компаниям. А порой и разнополым.
Вон, далеко не ходи, какая-то женщина, лет эдак за пятьдесят, плотоядно поглаживает по спине подошедшую к ним молодую девочку. А рядом сидит её спутник с вожделением во взгляде, дедок, которому лет за шестьдесят. Пялясь на большую и почти не скрытую купальником грудь молодки. Ей это приятно и нравится общество стариканов? Что-то сильно сомневаюсь… Хотя, может я ошибаюсь и плохо ещё знаю людей. Но это поведение мне кажется довольно подозрительным.
«Не доверяй никому» — гласит одна из фраз записки. И это всё усиливает мою подозрительность, заставляя теперь немного по-другому и
