Академия - Анна Кондакова
Галей поднялся на ноги.
В этот момент Джанко опять бросилась к Демону, но учитель успел её схватить, прижал к себе и насильно вытащил из вольера, постоянно контролируя глазами зверя.
Джанко рвалась к волку, кричала по-янамарски «Так надо! Пустите! Так надо!», пиналась, умоляла, пускала в ход ладони Целителя, снова насылая хворь, и что-то бессвязно шептала.
А Демон всё рычал и рычал, напрягаясь всем телом, готовый атаковать в любую секунду и броситься на Галея и Джанко.
— Упокойся! Ну! — с напором приказал я ему. — Они уходят! Тот Витязь тебе больше не угрожает!
— Витязь мне не нужен! — прорычало у меня в голове. — А вот она... её нужно убр-рать! Надо было убрать её раньше, ещё тогда, когда она впервые попалась на моём пути.
Я посмотрел на девушку, рвущуюся из хватки Галея, на её безумные глаза...
— Она не в себе, и я хочу в этом разобраться. — Я стиснул пальцами шерсть на шее волка и наклонился к его уху. — Ты понял? Сначала надо разобраться, а потом жрать!
— Отдай её мне, Чародей. Я разберусь быстро. Щёлк — и всё. Ненормальная еда — тоже еда.
— Почему ты раньше не сказал, что с ней что-то не так?
— Тогда ты слишком сильно испугался за неё, приказал не трогать. И она носила не так много зла, а вот сегодня от неё уже невыносимо разит.
Я слез с волка и ещё раз провёл ладонью по его морде, убеждаясь, что зверь успокоился.
— У тебя ещё будет возможность кого-нибудь съесть, поверь мне.
— Тот Витязь, — неожиданно добавил Демон. — Он бы мог убить меня, если бы захотел. И я бы мог убить его, если бы захотел. Но мы не хотели друг друга убивать. А вот пожевать я его всё-таки успел.
Я заглянул в глаза этому невероятно мудрому, но всё-таки зверю, после чего развернулся и быстро покинул вольер. Плотно закрыл за собой раскуроченную дверь.
Галей всё ещё держал Джанко железной хваткой, но когда я подошёл ближе, то девушка перестала вырываться и затихла, тяжело дыша и не сводя с меня глаз. Её ладони больше не источали целительскую магию. Она выглядела почти нормальной.
Почти.
— Позвольте поговорить с ней наедине, — попросил я Галея. — От меня она не сбежит.
— Ты уверен? — процедил он сквозь зубы.
Я ещё раз посмотрел на бледное лицо девушки, после чего вынул из кармана желейный шар оков и вытянул в жгут, затем подошёл к Джанко и обвязал наши запястья вместе, как верёвкой.
— Уверен.
Галей медленно отпустил её, тихо сказав:
— И не делай больше глупостей, девочка. Ты уже достаточно их совершила. Больше церемониться я с тобой не буду.
Та будто его не услышала. Она продолжала смотреть на меня, а её зрачки всё заметнее расширялись.
Учитель бросился к помощнику, а я потянул Джанко за собой, в тень деревьев, подальше от глаз. Девушка послушно пошла за мной, молча и обречённо, будто на казнь.
Наши руки соприкасались, и я ощущал, насколько холодна её кожа. Во мраке сумерек её лицо казалось мертвецки бледным.
Скрывшись в тени дерева, я повернул Джанко к себе и спросил прямо:
— Зачем ты отправляла письма в Канцелярию? Ты делала это сама, или кто-то заставил?
Она медленно моргнула.
— Что, прости? Какие письма?
— Твои. Письма, — сказал я, акцентируя каждое слово, будто разговаривал с глухой.
Мне приходилось давить в себе горечь, чтобы сохранять хладнокровие: видеть Джанко в таком безумном состоянии мне ещё не приходилось.
Девушка нахмурилась. На её красивом лице появилось искреннее непонимание.
— Я ничего не отправляла. И меня никто не заставлял. Ты о чём?
Либо она великая актриса, либо сошла с ума.
— Ты вообще когда-нибудь писала обо мне письма? Или дневник? Или ещё что-то?
— О тебе?.. Нет, не думаю.
«Нет, не думаю» — что за, мать его, ответ такой?
В тонкой рубашке она совсем замёрзла, и я потянул руку на себя, заставляя Джанко приблизиться, чтобы прикрыть её полами распахнутого пальто, обнять и согреть.
Она позволила мне сделать это, но осталась скованной.
— Значит, ты даже не уверена, писала что-то обо мне или нет?
— Не уверена. — Голос девушки, как ни странно, был твёрдым. В том, что она «не уверена», она отвечала уверенно. — Я же говорила тебе, что порой не помню, что делала вчера, зато прошлые события вспоминаю всё чётче.
Да, она говорила мне это.
Она признавалась ещё перед тренировкой с Демоном, но тогда я списал всё на действие целительской привязанности.
— А что ты вообще помнишь из последних событий?
— Помню Ютаку. Помню Котлованы и... всё. Разве было ещё что-то важное?
От её жутковатого вопроса во мне всё заныло. Я скрипнул зубами от бессилия, крепче прижимая Джанко к себе. И тут её взгляд опустился на наши руки, сцепленные клейкими оковами.
— Кирилл... зачем это? — В панике она отшатнулась, но оковы лишь сильнее сжали ей руку.
Я обхватил её за талию и опять прижал к себе.
— Джанко, вспомни хоть что-нибудь. Ты ведь не первый раз подставляешь себя моему волку. Кто-то приказал тебе сделать это? И тогда, и сейчас. Так ведь? Никогда не поверю, что ты сделала это сама. Кто-то пытался убить тебя, а заодно подставить меня. Верно? Если бы мой волк напал на человека, да ещё и на глазах ректора, меня бы тут уже не было. Я бы сидел в тюрьме, либо был вышвырнут на улицу, оставшись без учителя, защиты Академии и покровительства Маямото.
Девушка внимательно слушала, но мне всё равно казалось, что я разговариваю сам с собой.
Зато её сердце колотилось так отчётливо и медленно, что я ощущал эту тягучую пульсацию даже через одежду. Тук... тук... тук...
— Я не помню, прости, — наконец прошептала Джанко. — Будто с моей памятью что-то сделали. Будто меня заставили вспоминать определённые события и забывать другие.
Это была странная фраза, но именно она могла многое объяснить.
В своих письмах Джанко описывала одни и те же события, снова и снова, добавляя подробности. При
