Сергей Спящий - Время terra incognita
Наташа с Мотыльком обнялись. Недовольные его придирчивостью техники сидели тихо, как мышки. Водитель вёл тягач, с установленным на нём переносным домом, ровно, словно по ниточке. Вполголоса ругаясь, второй водитель выглядывал через окно в сторону противоположенную ходу движения, откуда должны были появиться ракеты.
— Всё будет хорошо— набрал на терминале Мотылёк, желая успокоить интеллект Ясноглазку запертую в набитом электроникой и биоэлектроникой ящике.
В ответ пришло: «спасибо» и «жалко». Надписи появились на экране с миллисекундной задержкой неразличимой человеческим глазом. Мотыльку показалось, будто две строки возникли одновременно.
— Почему жалко?
— Жалко погибать без всякой пользы. Это неправильно.
— Всё будет хорошо— повторно написал Мотылёк и в доказательство своей уверенности поставил восклицательный знак: —Хорошо!
— Скорее всего— согласилась Ясноглазка: —Согласно данных с гражданских и военных наземных станций наблюдения пересылаемых мне интеллектами Новосибирск, Млечный путь и Гинзбург, воздушный бой произойдёт на расстоянии от двух до пяти километрах от нас. Вероятность сохранения врагом боеспособности по итогам боя не превышает пятнадцати процентов. В этом случае вероятность прорыва оставшихся ракет через сопровождающие нас средства противовоздушной защиты составляет не более десяти процентов. Я просто рассматриваю все варианты.
Мотылёк выругался так, что силящийся разглядеть в вечернем небе идущую на их колонну пикирующую смерть второй водитель удивлённо оглянулся. Техники нервно улыбнулись, показав крепкие, белые зубы. Такими зубами только провода перекусывать, если вдруг потеряешь кусачки. Наташа возмущённо покачала головой и легонько шлёпнула любимого по губам тыльной стороной ладони.
— Она рассматривала все варианты! — пожаловался Мотылёк.
Ясноглазке он написал: —Не могла сразу сказать?!
— Сказала сразу, как только закончила расчёты— оправдывалась Ясноглазка: —Данные о скоростях и характеристиках ракет приходят с задержкой и вычислительные мощности у меня сейчас урезанные.
Подождав немного, интеллект написала: —Я что-то сделала не так?
— Просто нервы— ответил Мотылёк: —Покажи, где сейчас американцы, а где наши.
Закрывая окно чата, на экране терминала развернулась увеличенная карта местности, с медленно плывущими в широкой серебристой реке рыбинами — машинами их колонны ползущими по междугородной автомобильной магистрали.
Испуганно охнул второй водитель, заметив в небе пятно взрыва. Как будто кто-то большой зажёг в тучах спичку, а та вспыхнула и сразу погасла. Далеко и совсем не страшно.
В небе, на экранах, завертелась круговерть боя. Мотылёк ничего не понимал в этом и только моргая смотрел на перемещения своих и чужих меток. Те сходились, наслаивались одна на другую и расходились снова. Медленно, будто три черепахи, тягачи отползали всё дальше и дальше от смертельной круговерти. Прикрывая их, прицелившись стволами зенитных орудий в затянутое тучами, тёмно-синее вечернее небо, ползли лёгкие ББМ.
В месте воздушной битвы то и дело сверкали вспышки света, но мелкие, не чета самой первой. Три пары советских истребителей стремились не столько уничтожить ракеты, сколько связать их боем, не позволить набрать высоту и прижать к земле. Подкрепление было на подходе. Впрочем, возможно подкрепление и не понадобится. Ещё один огненный шар вспыхнул в небе — сложнейшая и почти гениальная в своей смертоубийственности машина перестала существовать.
Техники и водитель настороженно молчали. Они не видели экран и не знали что именно, на их глазах, превратилось в ничто. Мотылёк сказал: —Это был враг.
Водитель радостно выругался, а техники опять оскалили свои идеальные, предназначенные для перекусывания экранированных проводов, зубы.
Неожиданно мигнул свет. Везущий переносной дом тягач дёрнулся, но почти сразу выровнял ход. Экран терминала покрылся рябью, потом очистился, но Мотылька было не обмануть. Терминал заново загрузил операционную систему после критичного сбоя.
Техники бросились к своим терминалам: —Электромагнитный удар!
— Основной вектор распространения в противоположенную от нас сторону— доложил второй техник.
Мотыльку показалось что он спросил, но на самом деле он закричал: —Что с Ясноглазкой?
— Энергия подаётся без перерыва. Второй и четвёртый стабилизаторы вылетели. Суперкомпьютер прошёл основной набор тестов с задержкой ноль семьдесят два. Интеллект не отвечает на входящий запрос. Повторяю запрос. Не отвечает.
Пока выясняли детали произошедшего, меняли вышедшую из строя электронику, воздушный бой закончился. Пятёрка потрёпанных истребителей описала над остановившейся колонной полукруг, возвращаясь на аэродромы для ремонта. От командирского танка прибежал боец, спросил: —Срочный запрос от начальника штаба. С Мотылёвым Денисом всё в порядке?
Занятый переноской пары сменных блоков для вышедших из строя стабилизаторов, Мотылёк гневно сверкнул глазами. Наташа поспешила объяснить ожидающему ответа бойцу: —С ним всё в порядке. Вот он, передаёт блоки технику и бежит за следующими, видите.
— Пострадал груз? — догадался солдат.
— Пострадал.
— Помощь нужна?
— Вы ничем не сможете помочь— сказала Наташа и добавила: —Простите.
Кивнув, солдат умчался обратно.
К счастью Ясноглазка осталась жива. Она лишь пострадала, но уже начала восстанавливаться. В своё время, пострадавший в результате терактов, интеллект Новосибирск поделился опытом самовосстановления. До вечера следующего дня, когда они прибыли в Красноярск, Мотылёк сидел рядом с терминалом и говорил с Ясноглазкой о всякой ерунде. Говорил, даже когда она не отвечала.
— Зачем ты отвлекаешь её от самовосстановления? — тревожилась Наташа.
— Так будет лучше— прервался, чтобы ответить, Мотылёк: —Малая часть вычислительных ресурсов занятая разбором и анализов моих слов служит индикатором, на который ориентируются остальные виртуальные подсистемы интеллекта. Как сигнал маяка для попавшего в шторм корабля, понимаешь? Не понимаешь…
— Я понимаю— соврала Наташа, но Мотылёк уже отвернулся от неё к терминалу.
Выйдя на улицу, поёжившись от холодного ветра, Наташа позвонила, через коммуникатор, Новосибирску: —Ясноглазка пострадала от электромагнитного удара. Денис говорит с ней, как одержимый. Он правильно делает?
— Правильно— ответил Новосибирск: —Ясноглазка смогла удержать ядро личности от распада. Значит, она сумеет излечить повреждения, пусть и не сразу. Я рад, что с вами всё в порядке.
— Я тоже рада, что ты живой— сказала Наташа.
— Чтобы уничтожить меня, нужно уничтожить весь город— похвастался интеллект: —После предыдущего случая я принял меры.
— Это ведь был удар направленный против тебя?
— Не только. Имелось много целей, но я, пожалуй, являлся первоочередной. Они думают, что я управляю войсками, вот и бесятся. Сначала пытались пробить противоракетный зонтик, теперь вот попробовали орбитальным авиаударом. Скорее всего, скоро ещё раз попытаются засыпать ракетами с «кинжальной» дистанции. Ракетоносцам удалось уничтожить несколько комплексов противоракетной обороны. Впрочем, Эра нагнала их сюда с большим избытком. Пусть американцы теряют время и инициативу пытаясь пробить головой каменную стену, за которой нет ничего, кроме меня и моего города.
— Твоего города? — удивилась Наташа.
— Разве тебе не принадлежит то, что ты очень сильно любишь?
— Принадлежит?
— Однозначно принадлежит— твёрдо закончил Новосибирск: —Кстати, бой закончился. Только что. Девяносто одному проценту бомбардировщиков удалось уйти. Девять процентов, соответственно, уничтожено. По словам Эры: наши потери не превышают расчётных.
Наташа подумала об этой норме. О расчётах потерь. В процентах или долях от общего числа личного состава. О запланированных смертях. Подумала об интеллекте Эре. О той, какой она запомнила её нарисованный проектором облик — рыжеволосой десятилетней девчонки с конопушками на вздёрнутом носике. Это был яркий диссонанс — нарисованная девятилетняя девчонка и упрятанные под землю, защищённые множеством надстроенных перекрытий, набитые сложнейшей электроникой и биоэлектронникой, раздутые бочки суперкомпьютеров её физического тела — её основы.
Наташа подумала о командующем армиями вторжения заокеанском искусственном интеллекте. Он представлялся ей тёмным, бесформенным облаком копошащейся мошкары, повисшим над землёй. Тонкий писк миллиардов неразумных, жаждущих крови, крылатых паразитов врывался в Наташины уши. Собранная вместе, туча мошкары, представляла собой мощный, но изначально ущербный злой разум, под чьим командованием беременные морскими пехотинцами корабли подходили к берегам её родной, советской земли. Гусеницы тяжёлых танков рвали дорожное полотно и перемалывали посёлки, леса и поля — всё попадающееся у них на пути. Уничтоженная, залитая ядерным огнём Европа, вот пример того, что они силились принести на советскую землю. И принесли бы, будьте уверены, что принесли бы, если бы не труд десятков и сотен тысяч советских конструкторов, инженеров и учёных, создавших мощный зонтик противоракетной обороны. Зонтик противоракетной обороны и длинные иглы межконтинентальных ракет — оружия ответного удара, единственно способного компенсировать и обуздать чужую жадность, зависть и ненависть, страхом неизбежного возмездия.
