Al1618 - Чужой среди своих. Чужой среди своих
Вставленную бутылку, хоть она и сидит крепко, стоит все же зафиксировать клеем или клейкой лентой. Неизвестно ведь, в конце концов, сколько она будет ждать своего «залетного», может и дождь воды в ствол налить. Дно бутылки само сформирует «кумулятивную выемку». В горлышко вдавливается таблетка гексогена и вплотную к ней капля настоящего пластида с погруженными в него проводами электровзрывателя, схема собственно взрывателя, батарейка (самая дорогая часть!), пыж и еще один взрыватель-воспламенитель — для вышибного заряда.
Все это поставляется уже в сборе. Гексоген конечно можно получить и самому… Особенно, если есть знакомый акушер, но нитрирование в домашних условиях? — увольте, любого, кто этим занимался в количествах больше чем половина столовой ложки, легко узнать. По некомплекту конечностей. Микросхема взрывателя — самая высокотехнологичная часть, но мало кто знает, на что еще способны небольшие устройства, которые ветеринары вставляют под кожу домашним любимцам, чтобы легко было опознать пропажу, а владельцы магазинов клеют под этикетку — для контроля партионности, и чтобы посетители не уволокли, не заплатив по забывчивости. Благо эти чипы уже имеют встроенные антенны, и программаторы для них — тоже совсем не аппаратура на особом контроле, так что никаких проблем с закупкой пары сотен тысяч не возникло. Небольшая модификация при помощи аппарата контактной сварки — и у чипов появились весьма нестандартные внешние устройства.
Оперение накручивается на стандартную резьбу от горлышка. Это единственная промышленно изготовляемая часть, Впрочем дело обошлось всего лишь изготовлением форм для того же аппарата, что делает бутылки. Оперением вперед — в донышко, куда уже насыпан порох, герметизировать стык, и мина почти готова. Осталось лишь взвесить — электронные кухонные весы вполне подойдут, открыть пробку и отсыпать немного металлической мелочи, доводя вес до нужного.
После этого остается только законопатить мину в ствол — туда их помещается десять штук — и все. Поджиг вышибного заряда осуществляется по команде от баллистического процессора, в который превратился игрушечный пистолет, через стандартную магнитную антенну, тогда же задается время, через которое должен быть подорван основной заряд мины, чтобы создать оптимальный конус рассеивания. Сработает она и от удара, для этого у нее и встроенный микрофон есть. Дальность полета выходит — до трех километров, высота подъема — до двух.
Уйти от очереди из десяти таких подарков очень сложно. Особенно принимая во внимание, что стоят они через полкилометра, и по одной цели будет работать несколько таких «вертушек».
Впрочем, данное устройство годится не только для летающих, вполне можно доставить массу неприятностей и наземному транспорту, или пехоте. В этом случае устройство кладут на землю, а саму трубу поворачивают вдоль продольной оси на сорок пять градусов, так чтобы стартовый патрон не только разгонял трубу по кругу, но и поднимал ее выше, по мере сгорания пороха.
Сигналом к подрыву теперь может быть не только изображение — с земли много не увидишь — но и сигнал от микрофона, который используется в качестве сейсмического датчика, или команда от пульта управляемого минного поля, переданного по радио, ультразвуком по земле, подсветкой цели лазером — да мало ли как еще.
Думаю, на то, чтобы понять причину происходящего, нападающим понадобится около суток, потом они догадаются менять очертания своих аппаратов, а стрелялки перейдут в режим поражения любого летающего предмета. Птичек жалко, но жизнь дороже.
А теперь работать, мы ведь ставим линию поперек движения противника от гор до побережья, за десять километров от нас тянет ту же линию еще одна машина. Слишком дешевое вышло у нас «оружие победы», общие затраты на минирование меньше стоимости одного сбитого штурмовика, но есть и другой фактор — время. Всего было произведено почти пятнадцать тысяч стволов и двести тысяч мин.
Это очень много работы.
* * *Мы успели.
Когда говорят о готовности человека отдать жизнь в бою, обычно стыдливо умалчивают о причинах такого поведения. Мне этот день запомнился тяжелым и монотонным трудом за гранью человеческой выносливости, болью в натруженных руках и спине, и четким пониманием, что все это может оказаться напрасным как из-за лишней потерянной секунды, так и совершенно независящих от тебя случайностей. Это понимание собственной незначительности и усталости неожиданно даровало полное бесстрашие, основанное на общем отупении — возможная собственная смерть воспринималась отстраненно и казалась событием не слишком важным, чуть ли не избавлением от необходимости продолжать мучения.
Но мы успели — успели поставить между собой и летающей смертью тонкую нитку «мельниц» вдруг оказавшуюся неодолимой стеной. Успели — хотя был момент когда казалось что все труды были совершенно напрасны и зашедшие со стороны моря два вертолета сейчас обрушатся на хвост уходящей колонны. Страшно даже подумать что могли натворить два «крокодила», да и взвод разведчиков в их трюмах мог легко свести на нет все усилия и потери. Все же не ополчению тягаться с профессионалами, даже если б и смогли задавить массой то крови при этом пролилось бы море.
Спасла развернутая «на всякий случай» завеса из десятка «малюток». У меня были большие сомнения в эффективности стрельбы из этих игрушек по воздушным целям, пусть и не слишком быстроходным и с применением автоматики наведения, да и расстояния между постами было чуть не два километра. Но операторы неожиданно показали класс и в четыре пуска, прорыв оказался очень удачно посреди стыков участков, завалили оба аппарата. Совершенно неожиданно экспериментальные БЧ, со стреловидными поражающими элементами, оказались очень эффективны. Видимо мы несколько переоценили степень бронирования…
Брошенные на выручку к сбитым три аппарата напоролись на «линию» и получили такой разгром, что теперь противник наверняка уверен в наличии у нас самых современных мобильных комплексов ПВО. Во всяком случае больше в нашу сторону они не летали.
Защитников руин города пришлось заставлять эвакуироваться буквально угрозами — они явно собирались стоять там насмерть до последнего патрона и человека. Пришлось наорать что своим геройством они не дают подкреплению противника выйти в район космодрома и крепко там завязнуть за оказанием помощи пострадавшим. Только после этого накал уличных боев пошел на спад, а через море потянулись всякие мелкие кораблики увозящие последних защитников столицы.
Кстати о кораблях… Беженцы как раз достигли временного лагеря, да и всем остальным надо дать хоть какое-то объяснение происходящего. Войны выигрывают не новое оружие и тактика, а люди. Им предстоит сначала победить свои сомнения…
Так что пользуюсь восстановлением связи и отдаю команду центру управления сбросить в общий канал песню — первый выстрел в информационной войне. Войне за души людей.
Надо дать понять, что то что с ними произошло уже было раньше. И далеко не им первым кажется, что мир рухнул и пути дальше нет. От того над превращенной в руины планетой зазвучали слова:
Нам опять уходить в наше Русское мореиз неправой страны, что Отчизной была.Нам опять поднимать в одиноком просторена грот-стеньгах несдавшиеся вымпела.
Нам опять вспоминать скалы русского Крыма,Севастопольский рейд и Малахов курган.Нам опять объяснять то, что необъяснимо,и сквозь слезы глядеть в Мировой океан.
Вот когда мы поймем наших прадедов горе.Спорить с волею Божьей и мы не могли.Раз в три четверти века по Русскому морюиз России уходят ее корабли.
Нам опять уходить в наше Русское мореиз неправой страны, что Отчизной была.Нам опять поднимать в одиноком просторена грот-стеньгах несдавшиеся вымпела.
Виктор Верстаков * * *Война не понимает нас…
Если и есть что-то в жизни постоянное, так это инструктажи. В целом — оно конечно все правильно — надо же знать, где свои, а где чужие, пароли и частоты связи, без которых тебя элементарно не пустят назад через периметр охраны. Да и для регулярно влипающей в передрягу разведки — помощь летунов и артиллерии бывает порой ой как нужна.
Вот только очень уж часто полезность получаемых сведений оказывалась весьма сомнительной. Пароли бывали просроченные, частоты менялись, а свои и чужие располагались совсем не там, где мнилось штабным, они зачастую и местонахождение собственной задницы могли определить с трудом, двумя руками сразу. Ну а куда наводили свои стволы вызванные на подмогу артиллеристы, или сбрасывали свои подарки летчики — известно только богу, и то на этот счет имеются некоторые сомнения. То, что своих порой приходится бояться больше, чем противника — уже давно вошло в плоть и кровь.
