Артур Кварри - Хищник-III. Кокон
Джек понял и, по непонятной ему причине, вспомнил Вьетнам и войну. Он почувствовал стыд. Луч потянулась и тронула его руку. Это было прикосновение женщины, прикосновение полное заботы. Джек представил себе поцелуй Луч, и она ответила бесформенной для него мыслью, которая согрела его тело и стала причиной блеска слез в глазах.
Они вошли в строение «Б» и быстро направились к процедурной комнате.
Джо Финли не мог заснуть. Он был морально перегружен по двум причинам. Первая причина была в длительном пребывании в клубе здоровья в этот день. Вторая причина заключалась в том, что, несомненно, полностью прошла лейкемия. Он был жив, более жив, чем когда-либо за всю свою жизнь. И он не был один. Бен, Арт и Берни тоже были более чем живы.
Он не сказал Алме о своем визите к доктору Фелдману. Ему ужасно хотелось это сделать, но он не мог назвать никаких причин для своего внезапного выздоровления, и четверка мужчин решила попытаться определить отношение к этому явлению их клуба здоровья прежде, чем открыть все своим женам. Он, однако, сказал Алме, что чувствует себя гораздо лучше и что болезнь начала отступать.
Они поужинали и занимались любовью весь вечер, пока Алма не заснула. Джо не мог спать, и именно поэтому он был на террасе, где, сидя в темноте, созерцал звезды над головой. И тут он заметил, что мистер Шилдс приехал в контору. А другого человека, вошедшего туда после Шилдса, он не знал. Когда же чуть позднее эти двое вышли из конторы, Джо отодвинулся от перил террасы и откинулся на спинку кресла.
Сделал он так потому, что почувствовал: его влекло в сторону незнакомца, идущего с Шилдсом, и он испугался, что окажется стянутым с террасы. У него даже возникла сумасшедшая мысль, что он мог бы полететь вниз к незнакомцу.
Шум разбудил Алму, и она заметила, что Джо нет в кровати, она увидела, что он сидит, скорчившись, на террасе. Именно такой вид был у него, когда они впервые встретились много лет назад.
Алма Мак Клейн была красивой женщиной. Она никогда не была замужем и могла бы сделать карьеру как журналист до поста редактора отдела новостей крупного нью-йоркского телецентра. Ей даже предложили пробу перед камерой в роли комментатора в ежевечерней программе, но она отклонила предложение. Алма готовила еженедельный редакционный комментарий и была своего рода знаменитостью в элитарных нью-йоркских кругах.
Джо Финли она повстречала на вечере на острове Файр. В ее распорядке того дня была работа в вечерней программе известий, поэтому на вечер она попала только за полночь. К тому времени веселье там было в разгаре. Алма вначале направилась прямо в туалет. Ее мочевой пузырь был на грани того, чтобы лопнуть после долгого переезда на корабле с материка. Именно там она встретила Джо Финли. Он стоял, наклонившись, пригибаясь к полу и искал контактную линзу, которую уронила его девушка. Она, впрочем, скорее выглядела, как его дочь. Это была изящная симпатичная девушка с длинными коричневыми волосами, одета в прозрачную блузку, которая подчеркивала, насколько она была молода. Мысль о пожилых мужчинах и юных девицах возникла в мозгу Алмы, и она тут же невзлюбила Джо Финли. Он был предельно вежлив и объяснил возникшие обстоятельства. Прошло еще несколько минут, прежде чем Джо нашел линзу, и Алма смогла облегчиться. Когда Джо и Пенни выходили из туалетной, Алма дала им понять о своем дискомфорте, порекомендовав назначать свидания в более подходящих местах, а не в единственном туалете этого мерзкого дома.
Когда она вышла из туалета, увидела стоящего Джо. Пенни нигде не было видно. Он сказал три предложения.
— Меня зовут Джо Финли. — Вы красивая женщина. — Вы еще и подлая сука.
Затем он повернулся на каблуках и оставил ее ошарашенной. Через двадцать минут Алма подошла к нему и попросила у него прощения. Тогда она узнала, что его «дама» была всего лишь безрезультатной попыткой хозяина дома познакомить их.
После этой ночи их отношения постепенно становились дружескими. Близки они еще не были, но многое успели узнать друг о друге. Джо ей нравился, и Алма знала, что сможет глубоко полюбить его, но он почему-то казался далеким.
Его новое шоу открывалось у Бродвея в среду вечером. Рецензии появились в конце недели. Были они отличные. Алма приняла меры к тому, чтобы ее друзья из газет и телевидения рассказали об этом шоу. Она никогда не говорила Джо, что сделала это. Но действительно представление было хорошим, а Джо великолепным.
После субботнего представления она ждала Джо в небольшом ресторанчике в Гринвич Виллидж. Он пришел в одиннадцать вечера, очень возбужденный, сиял даже ярче, чем когда читал рецензии. Он подошел к ней, бросил десятидолларовую купюру на стол, взял ее за руку и увел из ресторана. На улице его ждало такси и, не сказав ни слова, он увез ее к себе домой. Она пыталась узнать, куда они едут и что он намерен делать. Но он сидел молча и улыбался.
Они вошли в его квартиру. Джо включил свет, открыл бутылку шампанского и наполнил два бокала. Он подал ей бокал молча с ней чокнулся и выпил бокал одним духом. Потом взял ее за руку и повел в спальню.
— Алма, я люблю вас…, а вы меня… будете любить?
Она кивнула, и он поднял ее на руки. Они занимались любовью почти всю ночь. Джо предложил ей пожениться. Алма согласилась, и они назначили день свадьбы.
Их жизнь была прекрасна, пока его болезнь не изменила все. Чувство глубокой привязанности друг к другу никогда не оставляло их.
Сейчас она видела, как Джо медленно придвигается всем телом к перилам террасы и как крепко держится за них. Алме показалось что он дрожит, и ей вдруг стало очень страшно. Он заболел? Болезнь опять вернулась к нему? Она вскочила с кровати и бросилась на террасу.
— Сукин сын, — бормотал он снова и снова. — Сукин сын…
Она бросилась к нему, обняла его.
— Ты себя хорошо чувствуешь, милый?
Он повернулся к ней и увидел испуг на ее лице.
— Хорошо ли я себя чувствую? Клянусь твоей милой попкой, я чувствую себя прекрасно.
Потом они сидели на полу террасы, и она плакала, а он держал ее в объятиях Они и успокаивал ее. Он понял, что страшно ее перепугал. «Может быть надо было ей все рассказать». Эта мысль вертелась у него в голове, когда они возвращались в спальню.
Глава двадцать шестая
Утро застало Бена, Арта, Берни и Джо у бассейна. Они только что подошли, на зная точно почему. Просто у каждого из них возникла потребность идти к бассейну. Каждый из них не спал всю эту ночь. Двое оставили дома спящих счастливых жен. Роза Берни Льюиса была умеренно счастлива, но смущена. «Опять приспосабливаться…». Бесс Перлман была взвинчена и отказалась обсуждать свои ощущения с мужем. Они не занимались любовью в эту ночь.
Мужчины подходили к бассейну с разных сторон. Ни слова не прозвучало, но они все сошлись за их ломберным столиком.
Бен заговорил.
— Я пригласил вас всех сюда: использовал для этого новую «телефонную систему», которую мы, кажется, получили от нашего клуба здоровья.
Все поняли, что имелось в виду.
— Я знаю, что никто из нас не спал в прошедшую ночь. И знаю, что никто из нас нисколько не устал. Джо выздоровел, благодарение Богу.
Потом заговорил Арт Перлман:
— У меня начинают расти волосы. — он наклонился и показал на темный пух на своей всегда лысой голове.
Берни Льюис сел под зонтик и положил левую руку на стол.
— Видите это, ребята! — он показал на маленький шрам на большом пальце. — Я порезал руку сегодня утром. В общем, я просто взял в руку стакан апельсинового сока, и он… Ну, я, видимо, слишком сильно сжал стакан… потому что он раскололся у меня в руке, и крупный осколок стекла впился в мой большой палец. — Трое остальных мужчин наклонились ниже и смотрели на шрам.
— Пошла кровь, и я подумал, что придется обращаться в кабинет неотложной помощи и наложить швы. Я направился в ванную, чтобы забинтовать палец и постараться остановить кровотечение. Но когдa я туда шел, кровь перестала идти, поэтому я пустил струю холодной воды, чтобы смыть ее. Сделав это, я увидел, что рана зажила.
— Зажила? — спросил удивленно Бен Грин.
— Зажила, — ответил Берни Льюис, — зажила и заросла.
Правда Берни не сказал им, что вид крови сделал с ним. Это была старая история, и глубоко личная. Одна из тех самых, которые люди молча продолжают нести тяжким бременем до конца дней. Она была связана с Алом в «Бернал Вуленс».
Компания «Бернал Вуленс» была зарегистрирована в 1948 году в штате Нью-Йорк. Берни Льюис, крепкий парень из Саут Сайда в Чикаго прошел войну и остался жив. Он вернулся с войны на военном корабле и приплыл в порт Нью-Йорк зимой 1945 года. Два года войны и оккупации Германии опустошили его и заполнили горечью. Его демобилизовали в Кэмп Килмер в Нью-Джерси. Первое, что он сделал, это обратился в суд, чтобы изменить свою фамилию с Лефкович на Льюис.
