Дмитрий Казаков - Удар молнии
Вокруг стало светло, как днем, и только плотная завеса дождя мешала видеть дальше, чем на сотню метров. – Как это кстати, – прохрипел я, глядя как огненная река устремляется в сторону от того пути, каким я поднимался и надеялся еще спуститься. – А ведь могло спалить и меня…
Еще через сотню метров камень под ногами стал столь горяч, что обжигал даже сквозь подошвы ботинок. Воздух заполнила сажа, и чтобы дышать, я смочил водой кусок ткани и повязал вокруг лица.
Из кратера с гулом вылетали камни, один из них, размером с бычью голову, шлепнулся неподалеку. Соприкоснувшись с более холодной скалой, он зашипел, как сотня змей разом, а раскаленная до белизны поверхность начала медленно остывать, переходя в багрянец.
Под ногами хрустела черная корка, нестерпимо воняло гарью.
Последнюю сотню метров я преодолел на одном упорстве. Хотелось пить, но я даже не мог обнажить рта, боясь наглотаться сажи и потерять сознание. Свались я тут, мигом заработал бы ожоги.
В груди что-то хрипело, а неприятная пульсация в голове намекала на то, что очередной приступ боли не так далек. Из последних сил я сделал шаг и оказался на узком – два шага – гребне кратера.
Пыхнувший в лицо жар вышиб слезы, но даже сквозь них я видел колышущееся чудовищное озеро огня далеко внизу. В стороне, сквозь трещину, из него вытекал поток, но в вулкане лавы хватило бы, чтобы затопить большое озеро. Раскаленная жидкость колыхалась, шла водоворотами.
Насколько мгновений я смотрел в самое жерло ада и не мог оторвать глаз, и только потом очень медленно перевесил рюкзак на грудь и принялся развязывать неуклюжий узел, затянутый одной рукой.
Порыв ветра бросил в лицо горсть дождя, заставил меня качнуться, я в испуге отшатнулся, чтобы не свалиться в огненную бездну. "Молния", когда я ее вытащил, показалась тяжелой, словно пулемет.
Или это я настолько ослаб?
Над головой бесновались ветер и вода, огонь полыхал в вышине и горел внизу, под ногами дрожала земля, а я все глядел на небольшой прибор, из-за которого погибли многие сотни людей. Бандиты на Земекисе, пассажиры "Денеба", агенты Бюро и Управления…
Швыряя его в бездну, я не колебался. Стоило дойти сюда, чтобы гарантированно уничтожить эту вещь. "Молния" падала медленно и сначала я мог проследить ее полет, а потом она сгинула в сияющей глубине.
Настала очередь дисков.
Их я нашел не сразу, некоторое время впустую шарил по рюкзаку. В один момент даже испугался, что посеял их где-нибудь в горах или во время безумного странствия через лабиринт.
Диски сверкнули, отразив пылающее в вулкане пламя, и полетели вниз, а я испытал странное ощущение – будто только что убил память, оставшуюся от человека после смерти…
Наверняка профессор Фробениус был бы против такого обращения с его наследием.
Несколько минут я постоял на краю, глядя на лаву, извлечь из которой остатки проекта "Молния" не под силу теперь никому, после чего развернулся и затопал вниз.
Очередная молния шарахнула в тот момент, когда я рискнул снять с лица повязку. В беспощадном свете, затопившем все вокруг, я разглядел ниже по склону три фигуры, одна из которых вне всякого сомнения была женской.
Даже лабиринт не сбил агентов ФРУ со следа!
Судя по оживленной жестикуляции, мое появление тоже не осталось незамеченным. Фрушники переглянулись и резво полезли вверх.
Вариантов у меня было немного – сдаваться или сражаться. Учитывая, что единственным источником информации о "Молнии" во всей Галактике оставалась моя голова, первый исключался. Попади я в руки ФРУ, они распотрошили бы мою память по нейрону, и вряд ли это стало бы безболезненно.
Имелась еще третья альтернатива – доковылять до кратера и броситься вниз. Несколько секунд полета и от меня не останется даже пепла. Но одна мысль об этом вызвала брезгливую дрожь. Я вытащил пистолет и принялся искать хоть какое-нибудь убежище.
Залег за валуном, способным укрыть разве только лягушку, а чтобы не жгло пузо, подложил под себя рюкзак. Кратер и текущая из него река лавы давали достаточно света, чтобы разглядеть три стремительно двигающиеся среди дождевых струй тени.
Как я и предполагал, они начали с разговоров. – Сдавайся! – завел один из агентов ФРУ знакомую песню. – У тебя нет шансов справиться с нами! – А это мы посмотрим! – прохрипел я, нажимая на сенсор. Заливающая лицо вода мешала целиться, так что попадание можно было объяснить лишь чистой случайностью. – Сда… – крик сменился стоном, фрушник повалился на землю. Его соратники спешно залегли, и выстрел излучателя прошел в нескольких шагах. – Что, съели? – крикнул я, ощущая злое торжество. Сверкнула молния и удар грома заглушил мои слова.
Я не мог позволить, чтобы меня, пусть даже и раненого, взяли в плен. Я должен либо победить, на что, учитывая севший аккумулятор пистолета, шансов нет, либо гарантированно помереть.
А для этого спровоцировать преследователей, чтобы они начали палить на поражение. – Найджел Лесли, слушай меня! – голос Дианы даже сейчас звучал приятно для моего уха. – Не будь глупцом! Мы гарантируем тебе безопасность и… – Эх, милая, – прошептал я, поднимаясь на четвереньки, – если бы все зависело только от тебя…
Поднявшись в полный рост, я рванул вниз по склону. Под уклон я мог даже бежать, хотя по ровному месту едва тащился бы.
Диана изумленно поперхнулась и замолчала. С пистолетом в руке я мчался прямо туда, где лежали они – безумный поступок, только и позволяющий мне добиться желаемого.
Гром оглушил меня, молния с болезненной четкостью осветила все вокруг. Я вскинул руку, но выстрелить не успел. Разглядел белое лицо Дианы, блестящие глаза под мокрой челкой, дуло оружия в ее вытянутой руке, и тут луч угодил мне в плечо.
Выстрелом меня развернуло, и последним, что я видел, была исполинская, белая-белая молния, ударившая прямо в кратер вулкана.
А потом стало темно.
