Оксана Демченко - Прими свою тень
Оба исполнителя замерли, изучая странную картину. Перед комнатой айри Витто сидел, припав к полу, котенок. Его синие глаза блеснули в темноте зло и холодно. Пасть открылась, показав белые клычки, но вместо ожидаемого мяуканья раздалось низкое хриплое рычание. Короткий хвост пару раз стукнул об пол, когти впились в коврик. Нелепый звереныш готовился дать бой…
Люди настороженно осмотрелись, опросили приборы: поблизости тихо и пусто. Значит, поднятый смешным бессильным охранником шум остался без последствий. Более рослый исполнитель ночного заказа изготовился пнуть ничтожное существо, отбросить от двери одним ударом, чтобы добить – вторым… И рухнул, придавленный тушей взрослого гролла, беззвучно упавшего с потолка. Из ниоткуда, из темной безопасной пустоты, ведь таким коридор показывали приборы! Второй неудачливый убийца обреченно рассмотрел защитный костюм на звере и подавился своим «ох», когда рядом с гроллом встал во весь свой рост инспектор Йялл. Волвек, по слухам знакомый всем людям Релата, занятым не самым законным делом. Неподкупный, не имеющий жалости, не отпускающий однажды намеченную добычу. Собственно, главный ночной кошмар… Во плоти он выглядел еще опаснее и массивнее, чем представлялся воображению. Взгляд в упор действовал парализующе – не хуже удара стэка.
Йялл стряхнул с ладоней перчатки с присосками. Он, как обычно, первым уловил слом в душе людей, делающий их безопасными, сдавшимися. Улыбнулся, прорычал котенку нечто одобрительное. С умилением понаблюдал, как серый малыш топчется на коврике, готовясь залечь в засаду и охранять сон Витто до самого утра.
– Оба злоумышленника арестованы, – обернулся инспектор к убийцам. – Живыми… Борх будет мной доволен. Рик, хватит пугать слабака, он уже на грани истерики. Ведь сдохнет, и сорвется самое легальное и бескровное в моей карьере задержание. Вы с Гирксом Пятым оба чудовищно агрессивны. Рычите нецензурно, как не стыдно…
Стоящий на собственных ногах несостоявшийся исполнитель несостоявшегося убийства быстро и охотно протянул руки вперед, демонстрируя готовность сдаться. С ужасом посмотрел на замершего на полу напарника: защитный костюм на спине и шее порван когтями гролла так страшно и глубоко! А ведь это самовосстанавливающаяся живая ткань последнего поколения. Даже прямой удар стэка, комбинированный и на полной мощности, не берет ее с первого раза. Она должна заравнивать любые повреждения, а не висеть бессильными, утратившими подвижность нитями.
Йялл замер, вздрогнув. Оглянулся на гролла, уточняя свои ощущения. Прихватил за шею убийцу и коротко, глотая окончания слов, рявкнул:
– Рик – твой вожак. Будешь послушным, как щенок. Или станешь трупом.
Ответа Йялл не слушал. Уже мчался прочь такими длинными беззвучными прыжками, что смотреть на его бег было страшно до тошноты. И не смотреть невозможно…
Когда мама погибала в высотном мобиле, я видел падение, провожал взглядом машину, утратившую способность к полету. Сердце мое – это я тоже помню – сбилось с ритма и замерло. Как показалось – навсегда. Потому что часть меня умерла безвозвратно. Сейчас сердце снова отказалось вымерять пульс как подобает. Во второй раз пережить боль проще – так говорят люди, у них много нелепых утверждений. Нет… Во второй раз труднее. Гораздо труднее. Во второй раз надо приложить все силы, чтобы запустить сердце, позволить жизни длиться в нахлынувшей пустоте. Чтобы принять ответственность и, сжав зубы, счесть боль посильной. Я обязан был все прочуять и предусмотреть: как инспектор, как опытный в мире людей волвек, как сын вожака. Не справился. Непоправимо и страшно, возможно, окончательно… Но прятаться за болью нельзя. Я знаю людей и отвечаю за понимание произошедшего стаей. Всей стаей, переживающей теперь точно такую же боль мгновенной остановки сердца. И нуждающейся в со-чувствии…
Не пытаясь затормозить, Йялл ударился в торец коридора, пружинисто оттолкнулся и канул вниз, в темноту лестничных пролетов.
Неудачливый исполнитель заказа снова охнул: сразу несколько дверей комнат распахнулись, по следу Йялла заспешили новые тени, беззвучные и стремительные. «Вскочили в чем были», – отрешенно отметил арестованный. Страх парализовал его дыхание: что могло так растревожить сонное общежитие? Нет сомнений, это нечто – из ряда вон выходящее. Уже гудят шаги этажом выше, стонущее рычание мечется затравленным эхом. Проскользнула каплей пота по спине совсем темная мысль: дело плохо, стая в ярости, которую запросто может выместить на двух арестантах… Первую мысль догнала вторая. Как, собственно, он собирался покинуть логово волвеков после смерти айри Витто? Ее бы неизбежно и мгновенно осознали! Трудно привыкнуть учитывать тонкости этого свойства стайных – контакта сознаний… Значит, наниматель обманул? Сдал заведомо?
Сильная рука толкнула в плечо, разворачивая спиной к лестнице. Кое-как сдержав позорный вскрик, удалось устоять и даже рассмотреть: гролл уже сменил облик, защитный костюм на его коже шевелится, быстро и как-то даже нервно растекается волнами, полнее облегая новую форму тела.
– Вперед, оба, – мрачно велел Рик, вздернув с пола едва способного осознавать себя арестанта.
– Мы ничего дурного не делали, – прошептал тот, вслушиваясь в растущий переполох и послушно ковыляя к лестнице. – Куда побежал инспектор? Это не мы, слово даю. Что бы ни случилось, не мы! Все это недоразумение, нам сказали только напугать старого айри.
– Не лги, я сейчас не готов спокойно реагировать на фальшь, – на тон ниже рыкнул волвек.
– Хорошо, да, признаю: убить, – шепнул арестант, разобрав в тоне конвоира приговор. – Он не ваш, на ваших мы бы не подписались, не самоубийцы! Слышали и про отслеживание виновного по последнему впечатлению, и про иные ужасы. Мы бы никогда, поверьте, добрый господин… – Говор стал заискивающе-жалким, сошел на едва слышный шелест: – Что вообще происходит? Нам бы хоть знать, есть ли смысл надеяться… выжить.
– Пока смысл есть, – ответил Рик.
Он открыл пустую комнату, ввел арестованных. Оттеснил к стене, впился взглядом в лица. Недавно ему вернули связь с единым сознанием стаи. И теперь, обретенная снова, она была особенно полна и остра. Боль тревоги, готовой перейти в отчаяние, угнетала. Смятение и гнев давили и лишали способности мыслить логично.
– Кто заказчик? Быстро.
– Знаем только посредника, – сразу отозвался более рослый из арестантов.
Рик оскалился: обычное для этого сорта людей дело – спасает шкуру, подставляя под удар любого иного… Потея и запинаясь, допрашиваемый продолжил:
– Есть выход на него через Среду, есть номер…
– Вот стол. Консоль. Оба изложите все, что знаете, подробно, – велел было волвек, но допроса не прервал. – Лично вы его видели, голос слышали? Рядом стояли?
– Да, сегодня в баре на набережной.
– Это хорошо. – Рик даже чуть улыбнулся, точнее, растянул губы, блеснув зубами. – Я напрямую считаю полный образ. Это больно, вторжение в закрытое поле… Но не помрете, к утру очнетесь. И сами пойдете сдаваться в инспекцию. Или сбежите отсюда, предоставив мне право охотника.
Голос прозвучал тускло, без выражения. Рик сообщал о неизбежном, не пугал и не угрожал. Ему поверили. Более рослый человек первым застонал, когда ладони волвека оплели его голову и сознание угасло в мучительной боли того, что стая называла изъятием и относила к числу запрещенных приемов работы с сознанием. Тело сползло по стене. Рик шагнул к замершему в ужасе второму не вполне добровольному донору мыслеобразов.
– Но мы и так все скажем, слово даю, жизнью клянусь… Зачем? – зашептал тот, пятясь вдоль стены к окну.
– Некогда, – коротко отозвался волвек. – Мы не ощущаем сознание вожака. Это совсем особый случай. Во второй раз он подвергся нападению в Академии… и позитивного прогноза у меня нет.
Еще одно бессознательное тело Рик бережно уложил на пол, посидел с полминуты, прикрыв глаза и осваиваясь с грубо выдранными из чужой памяти данными. У двери возникло движение. Сознание своего, стайного, влилось в процесс размышлений. Айри Йур смотрел в пол слепыми глазами и пытался разглядеть то, что происходило в баре на набережной минувшим днем.
– Рядом с ними не посредник, – тихо и уверенно сказал он. – Человек просто говорит то, что ему велено. Нет нужных эмоций. Пустышка, актер.
– Да, переговорник в ухе, – кивнул Рик, удобнее усаживаясь на полу и обнимая голову ладонями. – Других проверяю. Как же люди невнимательны… Напитки они помнят, а тех, кто их пил, нет!
– Слева от двери, – заинтересовался айри. – Они видели отражение в стекле. Я плохо помню себя, но это лицо мне когда-то было знакомо… Только моложе. Давно. Он из людей, покопайся в моем сознании. Наверняка есть хоть шлейф, если не сама память. Запахи, эмоции, обрывки общих для нас тем…
– Удачно. – На сей раз Рик улыбнулся широко, по-звериному. – Для опознания и настройки мне, пожалуй, хватит. Сядь, это не быстро, фрагмент полустертый… втроем мы, Горры, сняли бы его мгновенно. Увы…
