Андрей Круз - Двери во Тьме
Дорогу расчистить еще не успели – за ночь насыпало сантиметров пять снега, который теперь месили зубастые колеса доджа, оставляя на поверхности дороги одинокую колею. Сегодня еще никто здесь не проезжал. С обеих сторон тянулись валы снега, из-за которых ничего не было видно, да и не будь их, все равно не разглядел бы ни черта – темно. Светлеть стало уже на подъезде к Углегорску, где мне и попались две привычных «тридцатьчетверки» с отвалами.
Прямой дороги от Захолмья к Сальцеву не было, только через Углегорск, так что пришлось через один КПП в город въехать, а через другой выехать. На улицах было пусто – воскресенье все же, – лишь возле Горсвета, мимо которого пришлось проехать, увидел суету: похоже, что группа приехала с вызова и машины колонной заезжали в ворота. По ходу заскочил на заправку, долил бак под самую пробку. Мало ли как мое путешествие повернется – лучше ко всему готовым быть.
Дорогу на Сальцево успели почистить, снег был укатан, и кузов доджа уже привычно задребезжал на «стиральной доске», оставшейся после гусениц танков. Машин ни передо мной, ни за мной видно не было, пейзаж все так же был скрыт снежными валами, а с неба все сыпал и сыпал мелкий снег, таявший на лобовом стекле. Несколько раз попадались встречные машины, но вообще движение было неактивным. Те, кто в Сальцево повеселиться ехал, еще отсыпаются: дел в воскресенье почти ни у кого нет, так зачем в такую рань выезжать? Это вот мне надо.
У самого поворота на Алексино чуть не налетел на лося, прыжком перемахнувшего через сугроб и выскочившего на дорогу. Испугались мы оба – я дернул руль в сторону: потому как затормозить уже не успевал, так хоть объехать попытаться, – а лось, полуприсев, стартовал с места как гоночная машина, пробив своей бурой мохнатой тушей сугроб на другой стороне дороги, и рванул от меня в поля.
– Ну ты… так и до инфаркта недолго, – сказал я ему вослед.
Дорогу в поселок, в отличие от главной, пока никто не чистил, но полноприводный, высоко сидящий над дорогой додж все так же легко ехал по снегу. Появились первые дома – еще старые избы. Остановившись, я вспомнил вид с неба и примерно прикинул, в каком направлении нужно ехать, чтобы найти нужный дом.
Сразу не угадал – выехал на параллельную улочку, закончившуюся тупиком почти у самого речного берега, но зато понял, где нахожусь, сдал задом и, развернувшись на улочке побольше, попал уже туда, куда и требовалось. Нужный дом узнал сразу, хотя на этот раз никакого красного «жука» во дворе не было. Но он мне и не нужен – даже хорошо, что его нет. А вот переделанный додж с закрытой кабиной стоит.
Я остановил пикап прямо напротив ворот и задумался о том, что делать дальше. Может быть, просто взять да и постучать в ворота? Задать дурацкий вопрос про путь в библиотеку, а потом откланяться? А где гарантия того, что откроет тот, кого я ожидаю увидеть? Не ломиться же мне потом внутрь!
Подумав, решил просто ждать. Бензин в баке есть, печка тепло гонит. Сколько ждать? Ну до тех пор, пока более удачная мысль не осенит. Других вариантов все равно нет, а посмотреть, кто в домике живет, просто жуть как хочется.
Проблема решилась сама собой минут через двадцать. Хлопнула дверь дома, затем распахнулась калитка – и вышедший из нее мужик решительно направился прямо ко мне. Невысокий, сухощавый, с чуть скуластым лицом. В «новодельной» дубленке, распахнутой на груди, шапки нет, ветер шевелит редкие волосы. Правая рука в кармане и явно пистолет сжимает. Правда, доставать его из кармана придется долго. И еще я на что угодно поспорить готов – вышел он из-за того, что машина знакомой показалась. Потому что, увидев меня, он явно опешил. Но все же постучал в стекло, дождался, пока я открою его, покрутив ручку.
– Ты чего здесь? – спросил он негромко, заглядывая в кабину.
– Да так. А ты чего? – задал я максимально идиотский вопрос, стараясь как можно лучше запомнить лицо со всеми приметами: нос чуть набок сбит, на виске небольшой шрам, маленькая родинка у самого угла рта, губы очень тонкие. Глаза светло-карие, в волосах седины нет, хотя возрастом он явно за сорок, даже к пятидесяти, пожалуй.
– Тебе чего надо здесь, а? – В его тоне явно заметна стала угроза, но она меня как-то мало впечатлила.
– Слышь, ты чего от меня хочешь? – продолжил я в том же духе.
– Ты ко мне приехал, нет?
Он явно не знал, как правильно себя вести. Машину он уже точно опознал – я видел, как он и на номер глянул, и как сиденья оглядел: подушка дивана была обита не американским, а уже советским, защитного цвета, брезентом, приметная кабина. А вот я в этой машине, тем более включивший дурака, никак во все стандартные схемы не вписывался.
– А на кой ты мне сдался? – не слишком вежливо поинтересовался я в ответ. – Ездить к тебе еще, – добавил я уже исключительно для собственного удовольствия. – Давай, мужик, будь здоров! – и воткнул первую передачу.
Собеседник мой дернулся слегка, явно собравшись достать из кармана пистолет, но я показал глазами на потолок кабины, где в креплении висел ППШ, и тут же тронул пикап с места, быстро набирая скорость. В зеркало мне хорошо было видно, как мой собеседник остался стоять на улице, явно пытаясь сообразить, что ему по поводу всего этого делать. К какому он пришел выводу, я так и не узнал, потому что на перекрестке я свернул направо и он исчез из поля зрения. А я больше нигде не задерживался до самого Углегорска.
* * *В Углегорске я зарулил в общежитие научного департамента, где нашел Кирилла. Нашел в просторном вестибюле, где тот играл в дартс с еще двумя мужиками и молодой теткой, похожей на мужика. На подоконнике, выкрашенном белой краской, стояли несколько бутылок с пивом.
– Прицел поправляешь? – спросил я у Кирилла, показав на пивко.
– Ага, вроде как, – заухмылялся он, протягивая руку для приветствия. – Давно не виделись. Кстати, чего тебя на Ферме не видно?
– В командировке пока, – ткнул я пальцем куда-то за окно. – Вот чего спросить хотел: мы с Федькой в следующую пятницу вроде как на оттянуться собираемся. Присоединишься? Чисто мужская компания.
– В следующую пятницу? – озадачился он. – Это… у меня зарплата на той неделе только.
– Да ладно, разберемся, не проблема, – легко развеял я слабое сомнение.
У Кирилла по лицу было видно, что он готов дать себя уговорить без всяких усилий, поэтому я решил много времени ему на раздумья не оставлять:
– Ты во сколько заканчиваешь?
– В пятницу короткий день, в четыре грузимся в «пепелац» – в пять максимум я здесь, – выдал он полный расклад по времени.
– Нормально, – одобрительно сказал я. – Вот в пять и заедем, нормально? В семь уже в Сальцеве будем, к десяти будем в дрова. Годится?
– А то! – совсем оживился Кирилл.
– Ну давай, увидимся тогда.
Так, похоже, что Кирюху я просчитал. У него вечное желание праздника в жизни, но сама эта жизнь дает к тому мало возможностей. Я когда-то сам таким был – тоже все праздника алкал, пока пару раз не обнаружил себя в нехорошей ситуации, когда кто-то подтянул за спьяну данное обещание. А если я все правильно понял, то и создавать такую ситуацию Кирюхе не понадобится: можно будет все проблемы куда меньшей кровью порешать и с меньшими проблемами. Зачем себе карму портить зря? Не стану, пусть пока так побудет.
А Кирюха мне нужен, нужен. Кому чего, но лично в мою мозаику именно он должен принести последний кусочек.
Выбежав из общежития и забравшись в машину, с удовлетворением отметил, что кабина до сих пор не выстыла. Не возникло уже привычного желания выругаться, сжать зубы и отнестись к предстоящей поездке как к некоему обязательному испытанию стойкости. Ладно, хорошо, погнали дальше по списку важных дел.
Додж, скрипнув подвеской и перевалившись через низкий сугробчик, выехал на дорогу, оказавшись в хвосте у большого грузовика с углем, медленно плетущегося узкой длинной улицей, кое-как очищенной от снега. Грузовик дымил, чадил, натужно рычал двигателем и сыпал на дорогу угольной пылью через неплотно прижатый задний борт. Обогнать его не получалось, но, к счастью, он вскоре свернул в какие-то глухие ворота, за которыми я разглядел котельную и немалые кучи все того же угля. Заодно вспомнилось, что комендант наш, Петр Геннадьевич, рассовал под двери уведомления о том, что собирает плату за уголь для котельной. Не забыть бы, чтобы потом не пенял. Завтра отдадим, после аэродрома, если погода летная. А если нелетная? Ладно, может, еще и сегодня успею.
До Больничного переулка доехал минут за десять, наслаждаясь теплом и продолжая строить всякие фантастические планы по обмену своего «кюбеля» на вот эту вот американскую благодать. На попавшийся навстречу гэбэшный джип с тентом посмотрел с оттенком презрения, видя, как кутаются в нем в тулупы три сидящих в кабине мужика.
Остановившись у знакомой уже общаги, в которой раньше жил Рома, сразу в дверь стучать не стал, а сначала обошел дом вокруг и заглянул во двор через щель между забором и полотном ворот, убедившись, что мой бывший «тазик» стоит, причем изрядно заваленный снегом. Похоже, что, несмотря на разрешение, тутошний комендант на нем так и не ездил, а если и ездил, то неактивно.
